Черный рассвет (original mix)

Мне казалось, что время замерло с того самого дня, как я попал сюда. Из раза в раз происходило одно и то же. Одни и те же люди совершали одни и те же действия. Бармены, официанты, повара, администратор, ди-джей, охрана, уборщицы и другие превратились в роботов на моих глазах. Меня окружали одни и те же запахи, звуки, световые эффекты, даже лица посетителей были в большинстве своем знакомыми.

«Что же получается, даже все это может превратиться в рутину?» – спросил я сам у себя.

Та самая Страна чудес, в которую я попал вначале, теперь превратилась в примитивный ржавый конвейер по производству сомнительного удовольствия и наслаждения, имитирующий счастливую и успешную жизнь тем, кто потребляет продукт, который тут производится.

Казалось, что и сам я давно превратился в робота, который, покрываясь пылью и коррозией снаружи, стоял за световым пультом, а внутри был абсолютно пуст, озаряя пляшущих на танцполе людей яркими, разноцветными лучами и вспышками света. Внутри же меня давно уже было темно. Тьма окутала все мое нутро, и не было никаких предпосылок для просвета, отчего становилось жутко и холодно. С каждой инъекцией внутри как будто взрывался ядерный снаряд в виде прихода ударной волны из гормонов удовольствия, которая после себя оставляла ужасающие разрушения. А потом наступала ядерная зима. Бесконечная пустота, холод, голод, отчаяние, безысходность и обреченность – вот, пожалуй, как можно описать мое внутреннее состояние на тот момент. Тотальное безразличие к самому себе и происходящему вокруг. Но самое страшное заключалось в том, что возникала постоянная иллюзия, что новый взрыв все исправит, и на месте выжженной пустоши появятся прекрасные поля, леса, луга, и жизнь вновь наполнится светом и теплом, но в действительности вокруг так же будут только пепел и мгла …

Все, что когда-то казалось таким живым и естественным, вдруг стало мрачным и безликим. Искусственный свет, искусственная музыка, искусственные люди, которые жили искусственной жизнью, заполняли все пространство вокруг меня. И в центре всего этого находился я, словно манекен с пустыми черными глазницами, до которого всем нет никакого дела, пока вокруг мигают разноцветные фонари, моргают лазеры и стреляют стробоскопы.

Под натиском всех этих мыслей мне захотелось резко погасить свет во всем клубе, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. И в то мгновение на моем лице возникла ехидная ухмылка, так как пришло осознание, что даже если я это сделаю, меня все равно не заметят в этой темноте. Но идея мне понравилась, и чтобы хоть как-то развлечь себя, я дождался подходящего момента перехода в очередном треке, а когда музыка затухла, резко выключил все оборудование. По клубу пронесся удивленный гул толпы, словно на стадионе, потом кто-то начал свистеть и кричать: «Давай! Давай!» Где-то послышался звук разбитой посуды. Я потихоньку начал зажигать фонари под звук нарастающей музыки, которые стали бить ей в такт. Народ тут же начал хлопать в ладоши под музыку. Андрюха тоже поймал это волну и добавлял различные эффекты, искажая звук. Под нарастающий крик посетителей и бит в переходе трека я добавлял все больше и больше света, а потом, когда музыка оборвалась, перед новым тактом я снова резко вырубил свет.

– Добро пожаловать во тьму! – зловещим голосом произнес я в микрофон, и после этого толпа взорвалась свистом, аплодисментами и криками.

А когда пошел основной бит, я мгновенно включил стробоскопы, которые буквально разорвали эту тьму многочисленными вспышками, словно очереди из пулеметов! От этого трюка по моей спине побежали мурашки. Андрюха же вскинул руки вверх и начал качать ими и головой под музыку, а потом повернулся ко мне и поднял большой палец вверх! Это было реально круто!!! Меня будто переключило на другую волну, и я снова ожил в тот момент. Дальше все происходило в штатном режиме, но впоследствии я неоднократно прибегал к подобным маневрам, чтобы зажечь толпу и, соответственно, себя.

***

– Тем, привет, это Колян. Мы можем увидеться и поговорить?

– А что случилось? Что-то серьезное?

– Нет. По поводу Никитоса. Он просил меня пообщаться с тобой, чтобы снова быть в обойме, как раньше.

– А ты че, сказал ему, что я его наебал? – с недовольством спросил он.

– Нет, но он через пацанов пробил, что у меня есть возможность помочь им, и, следовательно, понял, откуда она возникает, – завуалировано сказал я.

– Ладно. Это не телефонный разговор. Давай сегодня ближе к вечеру подгребай ко мне и обсудим все. Заодно захвати лавэ с собой.

Вечером я пришел к нему домой и отдал деньги, вырученные с продажи наркоты. Несмотря на то, что часть товара у меня еще оставалась, та сумма, которую я должен был за него отдать по нашему договору с Артемом, у меня уже имелась, а следовательно, тот остаток становился моим – как прибыль. Он дал мне тридцать граммов фена и пятнадцать спайса на реализацию и сказал, что это последняя партия в нынешнем году, и ее нужно успеть сбыть до Нового года, а точнее, до вечера тридцатого декабря за пятьдесят штук.

– Тут осталось меньше недели. Как ты себе это представляешь? – с недоумением поинтересовался я.

– Ну вот подтяни Фитиля к себе на помощь. Заодно и посмотрим, что у него нет никаких гнилых мотивов, и он действительно хочет продолжать работать, чтобы быть при бабках.

– Ты думаешь, что он может работать на мусоров? – напрямую спросил я.

– А ты догадливый паренек. В общем, скажу тебе прямо, как есть. От моих покровителей пришла информация, что в городе поменялось руководство РУВД, и поэтому теперь надо работать максимально осторожно, так как контакт с ними еще не налажен и неизвестно, наладится ли вообще. Тем более перед новогодними праздниками всегда устраиваются рейды, чтобы увеличить статистику борьбы с наркотой за прошедший год. Плюс к тому же менты не дураки и прекрасно знают, что перед Новым годом спрос на отраву увеличивается из-за предстоящих праздников, вот почему и активизируются. Так что, естественно, я не доверяю твоему Фитилю, который пропадал неизвестно где и именно сейчас вылез, словно черт из табакерки. Да еще и так навязчиво предлагает свои услуги.

– Ну, может, ему просто нужны бабки перед праздниками, как и всем.

– Я это допускаю, но пойми правильно: мы тут не петардами с хлопушками торгуем. Поэтому еще раз скажу, что нужно проявить максимум осторожности. Вопросы будут?

– Да. В общем, я хотел поинтересоваться у тебя о паре случаев. Было ли такое, что где-то в конце лета и начале осени ты давал Фитилю кайф, а потом спустя буквально несколько дней требовал вернуть его обратно вместе с деньгами, которые он успел с него поднять?

– Да. Такое было, так как у меня появлялся покупатель на всю партию, и мне приходилось возвращать товар обратно. Форс-мажор, так сказать. Но сдается мне, что Фитиль нехило так наебывал меня тогда, так как почему-то именно в те разы он успевал скинуть чуть ли не половину отравы, чего в другое время никогда не происходило, – с сарказмом сказал Артем. – Потому что когда я интересовался у него после этого спустя такое же короткое время, то у него всегда получалось слить не больше трети. Специально хотел проверить его после того раза. Но тут я сам виноват и поэтому расцениваю это как неустойку, хотя, конечно же, определенные выводы сделал. Да и рассчитывать на добропорядочность в этом бизнесе не приходится, особенно в отношении такого типа, как Фитиль.

– Да-а… узнаю старого доброго Никитку, – с иронией произнес я.

Из нашей беседы я сделал вывод, что Фитиль все-таки наебал меня в тот раз, когда просил вернуть остатки кайфа и деньги. Так как тогда я отдавал ему все и, по сути, ничего не получал взамен. А он, оказывается, отдавал гораздо меньше, чем оставалось в реале. Хотя чему тут удивляться – это же Фитиль.

***

Наступил понедельник. Очередной ранний подъем вновь не обошелся без конфликта с мамой. Но в этот раз он уже не был таким острым, так как я понимал, что сопротивляться бесполезно, и деваться было некуда, ведь еще накануне вечером мама попросила меня вернуть ключи от квартиры, которые дала мне на выходные. К тому же требовалось как можно быстрее толкнуть наркоту, а для этого мне была необходима помощь Фитиля. Вообще я для себя решил, что это будет последняя партия, и после Нового года я завяжу со всеми этими мутными делами. Да и после разговора с Артемом стало действительно страшновато заниматься такими движениями.

Как только я вышел из дома, то сразу отправился к Никитосу, чтобы разбудить его и ввести в курс дела. Перед этим я несколько раз набрал его, но, естественно, он не брал трубку, так как обычно просыпался ближе к двенадцати. Но тогда мне было плевать, и если он так хотел вернуть себе расположение Темы, то нужно было начинать работать. Хотя больше всего все-таки, наверное, мне хотелось вернуть ему должок за то, что раньше он позволял себе относиться ко мне надменно, а теперь мы поменялись местами, и я непременно решил воспользоваться этим моментом, чтобы он ощутил на своей шкуре то, что испытывал я. Тогда я чувствовал свое превосходство над ним, и он прекрасно понимал, что от меня напрямую зависят его дальнейшие отношения с Темой, а также присутствие в клубе.

Я подошел к его подъезду и начал трезвонить на телефон и параллельно в домофон, зная, что его предки на работе и что мне не угрожает их недовольство.

– Бля, хули ты так рано приперся!? Видишь же, что трубу не беру, значит, еще сплю! – предъявил он, как только я переступил порог.

– Давай штукатурь, свое гнездо на голове, и надо начинать работать! Времени у нас до Нового года! – сказал я и выложил на комод в гардеробе расфасованные свертки со спайсом и амфетамином.

– Ого! И как ты себе представляешь скинуть это все до Нового года?

– Тема сказал, что у тебя несколько раз получалось скинуть половину практически такой же партии за пару-тройку дней, а значит, и сейчас получится, – с тонким намеком произнес я. – Тем более спрос перед праздниками по-любому вырос. К тому же он сказал, что если получится, то возьмет тебя снова в дело.

– Ну так-то ты прав, конечно, но все равно времени остается в обрез. Надо придумать какую-нибудь предновогоднюю акцию, чтобы разбирали быстрее.

– Это типа как в магазинах, что ли? Со скидкой? Или три по цене двух?

– Именно! Только хорошо бы все это дело разбодяжить как следует, чтобы не остаться в убытке.

– Но тогда надо будет продавать еще больше! У нас и так времени нет.

– Ну нам же не обязательно продать все до праздников, а надо лишь отбить сумму, которую мы должны отдать барыге. Остальное оставим себе и продолжим продажу после Нового года.

– После Нового года уже не будет такого ажиотажа, – засомневался я.

– А вот тут ты ошибаешься, мой несмышленый друг! Как раз таки после праздников сложнее всего достать стафа, так как многие барыги сами хотят покутить и расслабиться. А так как вариантов практически не будет, то все начнут обращаться к нам. А это значит что???

– Что???

– Что мы можем двигать низкокачественный, разбодяженный порох и нехуево так наваримся за это время! – словно топ-менеджер заключил он.

– Вот ты еврейская душонка!

Признаться честно, его идея показалась мне достаточно здравой. Все-таки что касалось навара, то в этой сфере равных Фитилю, на мой взгляд, не было. Хоть и в большинстве случаев он казался мне затупком, но когда дело касалось какого-то наебалова, то в его голове возникали порой весьма недурные схемы.

Я специально не стал припоминать ему прошлые грешки, а решил воспользоваться ими, чтобы извлечь из этого максимальную выгоду в данной ситуации. И не случайно я упомянул про то, что Тема сказал о его предыдущих «подвигах», в расчете на то, что он сможет их повторить или по крайней мере приложит максимум усилий в направлении наркосбыта.

После этого я сказал, что ему позволили появляться в клубе и играть там свои сеты, но предупредил, мол, если он будет исполнять что-то неадекватное в объебошенном виде, то мы оба вылетим оттуда. От этой новости настроение у него явно приподнялось, и Фитиль тут же начал выдавать идеи о том, как быстрее сплавить отраву и чем бы ее качественнее и безопаснее разбодяжить.

***

Куда девались деньги? Казалось бы, что исходя из нашей деятельности у нас должно было быть вполне безбедное существование, и отчасти так оно и было. Не могу сказать, что мы купались в роскоши, но могли себе позволить многие вещи, которые не могли в то время наши сверстники. Например, курить дорогие сигареты, покупать брендовые шмотки, передвигаться по городу в основном на такси, дорогие телефоны, питаться в кафе и так далее. И я, и Волк, и Фитиль распоряжались деньгами довольно безрассудно, потому что у нас не было тогда понимания об их ценности, точнее каким трудом они нам доставались. Это были легкие деньги, которые так же легко тратились. Зачастую мы игнорировали опасность, которая нас преследовала, а ее ощущение с каждым днем притуплялось все сильнее. В то время мы воспринимали жизнь как авантюру, в которой по правилам жили только «лохи» и «неудачники».

Чувство собственной исключительности и вседозволенности придавало особый стимул, и жизнь чем-то напоминала экстремальный вид спорта, в котором каждая секунда может стать последней. Словно в огромном бушующем океане нас кидало от бури к бури, из шторма в шторм, и когда становилось тихо, то наступала смертельная тоска и скука.