История Славяносербского опытного поля. В документах и материалах

Пребывая в Петербурге, и позднее в письмах Измаильский настойчиво приглашает Докучаева посетить Александровскую экономию. Василий Васильевич с большой охотой принимает приглашение, сообщая, как бы, между прочим, что приехать он сможет сразу же после обследования небольшого имения в Бессарабии. «Я намерен пробыть у Вас недели 2—3 и думаю кое-что написать, для чего и забираю с собой несколько книжек». [87]. О планах Докучаева тут же становится известно брату жены Измаильского М. В. Неручеву, который служил ученым агрономом и являлся одним из сотрудников Бессарабской губернской земской управы. Через него управа узнала о нахождении Докучаева в губернии и по его инициативе предложила ученому провести обследование почв губернии.

Вынужденная задержка изменила планы Докучаева, о чем он пишет Измаильскому: « Благодаря М. В. Неручеву мне удастся осмотреть всю Бессарабскую губернию,… что задержит меня здесь примерно до 20 июля. Таким образом, я могу приехать к вам лишь около 25 июля и останусь у Вас до 1 августа, когда думаю отправиться на Кавказ. Очень может быть, что раньше меня приедет к вам мой помощник Мещерский. Пожалуйста, приютите его». [87]

Это было первое посещение Докучаевым Славяносербского уезда. В Александровском имении он вместо 2—3 недель пробудет не более 5—6 дней. Но для ученого лучшим отдыхом были экскурсии, которые он проведет в окрестностях Луганска в компании близких ему друзей. Ознакомившись с экономией и соседними имениями, ученый еще более укрепится в своем убеждении, что главной причиной неудовлетворительного состояния русского сельского хозяйства является неумение землевладельцев правильно вести свое хозяйство. Ученый считал, что сельские хозяева должны опираться «только на науку, опыт и личный труд», что «в борьбе со стихиями… не достаточно одних капиталов и власти…» [36], что ведение сельского хозяйства капиталистами, в руки которых перешла часть дворянских имений, не в силах вывести русское сельское хозяйство на правильный путь, пока землевладельцы сами не возьмутся за пополнение своих сельскохозяйственных знаний. [114]

Неизвестным остается, как же отреагировало Славяносербское уездное земство на приезд знаменитого ученого, встречался ли с ним кто-нибудь из членов управы. Где находились в это время владельцы имения, тоже можно только предполагать. Зато визит Докучаева плодотворно повлиял на Измаильского. Александр Алексеевич основательно приступает к научным занятиям, о чем становится известно Докучаеву: «Очень рад, что Вы взялись за воду; я думаю, в меловом районе это ещё интереснее, чем в лёссовом; во всяком случае, это будет превосходным дополнением». [87]

Написал ли «кое-что» Докучаев за время недолгого пребывания в Александрове, как он намеревался, утвердительно сказать нельзя. Но, просматривая список публикаций В. В. Докучаева за 1898 год, нужно отметить две небольшие работы, как бы выделяющихся темою из общей направленности трудов ученого за указанный год. Обе работы даже похожи названием, но первая из них «Место, число, задачи и основы реорганизации наших сельскохозяйственных школ и так называемых опытных станций», напечатана в газете «С.-Петербургские ведомости» в мае [32], т.е. до приезда в Александровск, а вторая – «Число, место, основы и задачи сельскохозяйственных опытных станций» [34] напечатана в газете «Кавказ» в ноябре, уже после отъезда ученого из имения.

Читая вторую статью, быстро понимаешь, что написана она явно под впечатлениями Докучаева от уведенного в Бессарабской губернии и пребывания в гостях в Александровском имении. Это видно хотя бы из того, что, в отличие от первой публикации, Измаильский в ней упоминается два раза. Беседуя на одинаково волнующую их тему, они не спорили, а дополняли друг друга. Измаильский всегда горячо ратовал за необходимость создания сети опытных учреждений. Докучаев же, ощущая дружескую поддержку, в своей работе обобщает, дополняет и расширяет итоги этих бесед.

Так как многие идеи, предлагаемые Докучаевым в публикации, осуществились в Славяносербском уезде непосредственно, то необходимо, хотя бы кратко, процитировать её основные положения.

«Полезность и необходимость опытных учреждений для сельского хозяйства каждой страны представляется в настоящее время вполне установленным и не подлежащим никакому сомнению. … Названным учреждениям должно принадлежать руководящее значение в деле развития и улучшения сельскохозяйственного промысла и что среди других мероприятий, направленных к той же цели, они занимают одно из самых видных мест. Таково… исключительное значение опытных станций в деле реорганизации сельскохозяйственного промысла в любой стране…».

«…с 1877 г., благодаря главным образом инициативе и средствам земств, разных обществ и частных лиц, число сельскохозяйственных станций стало последовательно увеличиваться (примерно станции по три в год), особенно с 1894 г., когда Министерство земледелия взяло под своё покровительство многие станции и само стало открывать их в разных районах России».

«Ныне всех станций имеется в России 68 … капли в море… дело не в количестве, а в качестве их деятельности».

А качество их деятельности, по словам В. В. Докучаева: «…крайне печально. … Исключений почти нет. С такими опытными сельскохозяйственными учреждениями мы, разумеется, далеко не уйдем.… Настало время реорганизовать все это, столь важное для земледельческой России дело…».

И дальше В. В. Докучаев посвящает эту статью определению «места, числа, основ и задач, желательных в России опытных учреждений».

Ссылаясь на известные работы, по словам Докучаева, «нашего лучшего знатока степной влаги А. А. Измаильского», учёный считает, что в результате «безобразного господствования над степью… мнимого властелина земли… богатейшие в мире почвы степей» доведены до полного бессилия. Дабы возродить силу и богатство степи, перечисляет различные пути ее восстановления, которые «могут испытать, учесть и окончательно решить лишь чернозёмно-степные станции». [35]

В первой, более ранней, публикации необходимо выделить важный тезис, посвященный «правильной постановке» специального образования: «…Молодые люди, прошедшие низшую и особенно среднюю земледельческие школы с их многообразными практическими упражнениями, несомненно, будут выходить из них с практическим навыком и умением, с большим знанием сельскохозяйственной техники и, наконец, с большим практическим смыслом». [32]

Успех публичных лекций в конце 1898 года побуждает В. В. Докучаева энергично приступить к организации проектируемых им чтений по «Агрономии и основным для неё предметам» специально для лиц, занимающихся сельским хозяйством и имеющих лишь общее среднее образование». [87] Для этого он привлекает виднейших специалистов. А. А. Измаильский был первым, к кому обращается Докучаев с просьбой прочитать 10—15 лекций по агрономии юга России. Большая занятость Измаильского вынуждает его отказаться от предложения Докучаева. По той же причине от аналогичного предложения отказывается и Неручев.

В последние годы жизни Докучаев продолжал изучение Кавказа. Материальное положение Докучаева было в это время тяжелым. Выручал Докучаева Измаильский. Дружба их в эти годы еще более окрепла. Докучаев ежегодно посещал Измаильского и хоть недолгий срок, но отдыхал у него, опекаемый заботами хозяина и его жены. [57] С конца 1900 г. В. В. Докучаев не появляется более нигде в общественных местах и ведёт уединённый образ жизни.

Земское имение

Начало ХХ столетия, 1901 год, в общественной жизни Славяносербского уезда наступают коренные перемены, которые ознаменуют собой новый этап развития в крае сельскохозяйственного просвещения и науки.

В судьбах главных персонажей Александровского имения также произошли события, которые существенно повлияли на весь уклад жизни экономии.

А. А. Измаильский оставляет имение и с семьёй уезжает на новое место службы. Теперь он управляющий делами Великого Князя Михаила Александровича – родного брата Российского императора Николая II. Как бы ни был известен Александр Алексеевич среди крупнейших помещиков России как хозяин практик, как бы ни ценили его практические советы государственные люди, все же трудно объяснить такой карьерный скачок в его судьбе. Кто мог рекомендовать Александра Алексеевича Великому Князю – установить, по имеющейся литературе об Измаильском, невозможно. Лев Викторович Голубев получит право доступа к монаршей особе лишь в 1907 году, когда будет пожалован почетным придворным званием камергера. Отец же его, Виктор Фёдорович Голубев, постепенно отходит от дел и полностью передаёт свои имения сыновьям. В 1900 году им куплен большой четырёхэтажный дом по Большому проспекту Васильевского острова в Петербурге, в котором он проведет последние годы. Умер Виктор Фёдорович 24 февраля 1903 года в Риме. В этом же году, но уже 8 ноября, в скромной квартире на Церковной улице в Петербурге перестало биться сердце великого русского ученого Василия Васильевича Докучаева.

Измаильский после смерти Докучаева полностью прекратил свои научные исследования и не опубликовал уже ни одной научной работы.

Однако «посев научный», сделанный Измаильским и Докучаевым в Славяносербском уезде, взошёл здесь «для жатвы народной», «зерно упало на добрую ниву».

1901

В немногочисленных статьях, посвященных историческим исследованиям, начальный этап развития аграрного образования в Донбассе описывают примерно одинаково: «Понимая необходимость реальных коренных перемен в аграрном секторе, Славяносербское земство, куда входило 27 его членов, в 1901 году поставило вопрос о постройке низшей сельскохозяйственной школы». [77]

Это несколько упрощенный подход, не раскрывающий подробности принятия земством решения о строительстве школы. На основании имеющихся материалов можно установить последовательность событий, которые произошли в этот знаменательный год.

Славяносербское земство свои ежегодные очередные Собрания проводило в период с марта по конец мая. Подготовка к ним проходила накануне, т.е. зимой. Перед сессией по всем вопросам составлялись доклады, а уездная земская управа подготавливала к ним свои заключения. Весной 1901 года на сессии земского собрания заслушан доклад, в котором предложено учредить в уезде низшую сельскохозяйственную школу с опытным полем при ней. Можно предположить, что при подготовке этого доклада земские деятели обращались за помощью к Измаильскому, который ещё служил управляющим Александровского имения. На сессии приняли решение обратиться с ходатайством по этому вопросу к Губернскому Земскому Собранию.

Очередная сессия тридцать шестого Екатеринославского Губернского Земского Собрания 1901 года прошла с 1-го по 14 декабря. Заключение Губернской Управы по данному ходатайству зачитывал Председатель Управы М. В. Родзянко. Ходатайство было Собранием утверждено согласно заключению Управы. Затем выступил Председатель Славяносербской Уездной Земской Управы В. Н. Радаков, который заметил, что «по сообщению уполномоченного по сельскохозяйственной части Екатеринославской Губернии, в настоящее время Красноярская оброчная казённая статья сдана в аренду до 1908 года без права отбора, в силу чего ходатайствовать об отводе этой статьи для сельскохозяйственной школы является не достигающим цели, поэтому он просит Собрание поддержать ходатайство об отводе Гусиновской оброчной статьи, состоящей из 157 десятин удобной земли и 9 десятин неудобной». Собрание постановило поддержать ходатайство с изложенной поправкой. [82]

Это постановление является самым ранним сохранившимся документом, в котором впервые упоминается сельскохозяйственная школа и опытное поле. А также впервые названо лицо, непосредственно занимавшееся организацией этих учреждений в уезде – Радаков В. Н.

Радаков Виктор Николаевич (1864—1929)

Председатель уездной Земской Управы с 1897 по 1906 годы. Дворянин, депутат 1-й Государственной Думы от Екатеринославской губернии. Совместно с другими лицами при деревне Юрбевке Славяносербского уезда владел 695 десятинами земли, а также имел земли при дер. Вершино-Поле (Александрийская межевая канцелярия). [4] Образование получил в Харьковском университете на юридическом факультете. Будучи гласным Славяносербского земства становится известным своими демократическими воззрениями. Его усилия направлены на экономическое преобразование сельской местности, повышение уровня культуры и просвещение широких сельских масс. В подготовленном в 1895 году докладе «О возможном поднятии благосостояния в сельском хозяйстве» Радаков указал на недостаточное внимание правительства России к аграрному сектору экономики, в котором занято 85% населения страны. Радаков отметил, что «показателем неблагополучия российской деревни является десятикратное отставание производительности труда российского земледельца от фермера США». Это отставание он объяснил низким уровнем образованности российского крестьянина и указал на необходимость широкой постановки аграрного образования: «Только широкая постановка народного образования, как общего, так и профессионального, и связанное с ним развитие народного самосознания, чувства своего человеческого достоинства… только эти перечисленные условия могут приблизить нашего крестьянина к тому типу культурного работника, с продуктами труда которого нам приходится конкурировать на мировом рынке». [28]

Виктор Николаевич считал, что сельскохозяйственное образование в стране должно развиваться в двух направлениях: открытие нескольких высших сельскохозяйственных учебных заведений, в которых соединялась бы широкая теоретическая подготовка и практическая деятельность; открытие по одной на уезд низшей сельскохозяйственной школы, которая будет иметь чисто практическое направление.

После разгона Думы 10 июля 1906 года в г, Выборге подписал «Выборгское воззвание[битая ссылка] е». В результате этого 12 октября 1906 г. Радаков был отстранён от должности председателя земской управы.

Первоначальный выбор для школы и опытного поля земельного участка вблизи Красного Яра, возможно, был не случайным. Именно там, на берегу Северского Донца у села Красный Яр, когда-то размещалась «Луганская образцовая ферма». Ферма учреждена по распоряжению министра финансов России Е. Ф. Канкрина в 1827 году. С 1830 года на Луганскую ферму принимали кантонистов, детей помещиков и грамотных крепостных крестьян для обучения рациональным сельскохозяйственным приёмам. А уже в 1841 году по распоряжению правительства ферма преобразована в «Учебную» для губерний Херсонской, Таврической, земель войска Донского и Кавказа. Таких учебных ферм, имевших целью «…приготовление из молодых крестьян …опытных хозяев», было всего 6 по всей России. В 1848 г. Луганская учебная ферма переведена в Александровский уезд близ села Новотроицкое и стала называться Екатеринославской. На её базе была создана Великоанадольская школа лесников (ныне Великоанадольский лесной колледж). С середины 60-х годов XIX века образцовые фермы утратили значение школ для крестьян. [77]

Предложенный Радаковым взамен Красноярской оброчной статьи Гусиновский участок также оказался в итоге занятым. Впрочем, оба участка ни рельефом, ни почвами не могли считаться типичными для Славяносербского уезда в целом. Свободных казённых земель в окрестностях Луганска не оказалось. Однако выход был найден.

На основе имеющихся данных можно с большой вероятностью утверждать, что идея открытия в уезде низшей сельскохозяйственной школы принадлежала Голубеву Льву Викторовичу. И он же для этой цели в 1901 году дарит Славяносербскому уездному земству 213 десятин земли. Мотивы данного поступка до конца неизвестны. Возможно, что решение о школе принято Голубевым под влиянием Измаильского. А возможно, перефразируя того же Измаильского, это мимолетное проявление «человеческих проблесков» «как результат личного честолюбия». Впрочем, этот «проблеск» у Голубева был не единственным. Вот ещё пример, имеющий документальное подтверждение. Согласно отчету Славяносербской уездной управы по разным вопросам земского хозяйства за 1911 год «постановлено благодарить Л. В. Голубева за принесенный земству дар деньгами в 400 рублей». На эти деньги земством куплен хирургический стол для Луганской больницы стоимостью 378 руб. 50 коп., а на остальную сумму приобретены книги для чтения больным. [74].