Уроки лишнего и нужного

«…Ну что Париж?»

Проходом кресел неспешна раздача заоблачного питания.

Красное вино – 187 грамм, точно в аптеке.

Но пары хватило почувствовать себя гражданином мира.

В узком и легком смысле – меж небом и землей; а в проходе кресел у в и д е т ь строчку: рука с псориазом развернула «Фигаро».

Через полчаса испарится мировое гражданство, стали спускаться. Ниже мини-самолет, светлый, как нательный крестик.

И движется, кажется, боком. Что-то из разных плоскостей, плюс скоростей?

Если теперь нельзя путешествовать в карете или возке…

А ежели по воздуху, ковром-бы-самолетом.

Только не авиалайнером.

В этой консервной банке, где анестезируют бешеной скоростью, искусственным давлением, дозированным кислородом. Открываешь глаза с ударом колес о бетон при посадке – как оказался за тысячи верст от дома?

E-два, е-четыре, только и всего.

Текут люди, ручьи от боковых улиц, реки по главным.

Разлились озерами, зрелище у центра Помпиду или митинг на площади Республики.

Людские водовороты в подземелья метро.

Запруды у плотин красного света – и отпущено катят встречные волны на зеленый.

Мгновенья плывущих мимо лиц…

Усы солидного господина заточены пиками острых стрелок: восемь часов, двадцать минут. Глубокая морщина на переносице, отчего глаза другого сеньора сидят, кажется, на дужке пенсне.

Просторный комбинезон, словно белый хитон.

Черные кудри схвачены лентой через лоб.

Рабочий вцепился в крестовину ограждения, свободная рука тянется что-то достать: распят на строительных лесах.

Угол узкой улицы облюбовали путаны.

Помоложе мило улыбается, кивнуть ей приветливо…

Другая, совершенно Кабирия, независимо и недовольно отворачивается, словно ее чем-то обидел.

Она родом с Кавказа, ее кличут Ляля Кебаб.

В полдень шабашут коллеги «распятого» мастерового.

Собирая капли вина в последний глоток, рабочий высоко задрал пустую тару – будто подзорную трубу.

Перед центром Помпиду зрители на траве, амфитеатром по склону газона.

И выше, по балкону бульварной ограды.

Мелкими волнами плещет недружный аплодисмент простеньким фокусам и жонглированию уличных циркачей. Смеются шуточкам ниже пояса.

Площадь Республики шумит митинговыми банальностями.

Кроме хлеба зрелищ, пипл ищет и крови красных, хотя бы, флагов?

Или ностальжи по баррикадам у парижан в генах?

Не отбирайте игрушку у ребенка, красный флаг у ветерана – детство и старость так быстротечны…

Синие полицейские автобусы картинно катят с мигалками и сиренами, неспешно и бережно тормозят.

Будто важные чины прибыли, не ажаны.

За тонированными стеклами эти vip-персоны должны бы сидеть развалясь, нога на ногу – так расслабленно и нехотя покидают машины.

Высокие ботфорты, шеломы на головах – хоккеисты…

Только игроки, кажется, не настроены бороться и победить.

Так, поприсутствовать решили, чем победа уже обеспечена. Митингующие не глянули на блюстителей, тем оставалось лишь покурить на свежем воздухе.

Городской патруль плывет на роликах – он и она, разве за руки не взялись, влюбленные…

Парочка при исполнении: дубинки, наручники, пистолеты, но улыбчивы и спокойны.

А вот и три товарища в легкомысленных, непонятно как держатся, пилотках. Полицейские словно гуляют по городу, мило беседуют.

Останавливаются – что-то важное в общем разговоре.

Спорят и жестикулируют.

Может, после смены идут пропустить стаканчик?

Но профессиональный укол бокового зрения – тип слишком пристально их разглядывает…

А тот любуется черными мундирами.

Ладно пригнаны, точно на моделях сидят.

В самом деле, свалился с иной планеты, людей не видел?