Первый и другие рассказы

В курилке было серо от дыма. Глеб, держа сигарету в руке, говорил приятелю:

– Спокойная, без претензий. Тело красивое. И что замужем – хорошо. Мне сейчас серьезного не надо. Что прошу – все делает. Ласковая. Но за три месяца ни разу!

– А ты спроси, – полненький приятель усмехнулся, – может, её не устраивает что-нибудь?

– Да брось!.. Знаешь, даже Антонину вспомнил. Cколько крови попила. И не любила. Но как в постели орала!

– Пол-этажа в общаге будила!

Они засмеялись.

– Как она? Общаетесь?

– Сто лет не видел. Говорят, замуж вышла, детей нарожала.

Они помолчали.

Глеб затоптал окурок:

– У тебя-то как?

– Ленка химию прошла. Вроде лучше.

– Всё то же, что зимой?

– Ага.

– Ну, держитесь. Увидимся.

Глеб запахнул пиджак и, шагая через две ступеньки, пошел по лестнице.

***

Глеб открыл дверь в мастерскую. Она мыла пол. Cтоял знойный день. Окна были распахнуты. Блузка, юбка аккуратно лежали на кресле. Она обернулась, тыльной стороной руки поправила волосы. Глеб поискал сухое место на полу, поставил папку с эскизами. Она наклонилась над ведром и отжала тряпку.

– Слишком современное белье, – сказал он. – В атласном лифчике ты была бы лучшей девушкой Советского Союза.

Она улыбнулась.

– Зачем? – он показал на тряпку в её руках.

– Пыльно.

– Ты отпросилась?

– Последнюю пару отменили, муж на футболе.

– И ты пришла ко мне, чтоб вымыть пол?

– Ты кашляешь от пыли.

Он подошел к ней вплотную, обнял. Притянул к груди её голову. Мокрая тряпка шмякнулась на пол.

***

Глеб курил и, прищурившись, смотрел в потолок. Она, стоя у плиты, держала кофеварку за длинную ручку.

– Наташа.

Она обернулаcь. К влажному лицу прилипли пряди волос.

– Наташа.. у нас что-то не то.

Она молчала.

– Ты как будто не до конца моя.

Убежавший кофе с шипением заливал плиту.

***

– Хорошая работа.

Пожилой человек в просторном пиджаке стоял перед холстом с изображением обнаженной женщины. Женщина сидела на стуле лицом к художнику, вцепившись руками в сидение и слегка расставив ноги.

– Теплая, живая. Вот здесь очень хорошо тени легли.

Человек в костюме, почти касаясь холста, провел пальцами по внутренней поверхности бедер:

– Дотронуться хочется.

Опустил руку. Помолчал, любуясь.

– Напряжение какое. Кажется, дотронешься – и она взорвется. Отзывчивое тело. Ведь отзывчивое?

Человек с хитрой улыбкой посмотрел на Глеба.

Глеб пожал плечами.

– Глеб. Я был очень дружен с вашим отцом. И вас очень ценю. Вы – способный человек. Молодой, горячий. Это ваше дело. Но, знаете, в одной из аудиторий, где вы ведете, на парте нацарапан стишок: «Глеб Сергеевич Опалов с каждой третьей переспалов».

– Андрей Сергеич, это ошибочная статистика.

Автор шёл на поводу у рифмы.

Человек в костюме посерьезнел:

– Я понимаю, это не школа. Люди взрослые. Вы не намного их старше. Но я прошу вас быть благоразумнее.