На взлете

– Целуй крестик. Благословляю тебя на добрые дела. Стефания перекрестила Веронику, перекрестилась сама, поцеловала крестик. Взяла свою палочку и тихонько вышла из бани. Люда обтерла Веронику чистым белым полотенцем. Надела новую белую рубаху, поверх темный балахон, покрыла ее голову белым платочком и отвела ее в новую комнату.

– Кушай и отдыхай, матушка Серафима. Люда поклонилась и тихонько вышла из комнаты.

Веронике выделили в доме большую, светлую комнату. На окнах висели белые в цветочек, веселые шторки. У стены стояла деревянная кровать, с чистой мягкой постелью. Большой стол накрыт скатертью, табуретка и кресло. В вазе стояли цветы и кувшин с молоком, в тарелке стряпня. С восточной стороны иконы, под ними лампадка. Ниже низкий столик, на нем лежали книги и свечи.

Посвящение

На следующий день Веронику снова призвала Стефания.

–Серафима. Следующий этап, посвящение. На кладбище, в бане, в лесу на тропинке. У тебя откроется третий глаз, для тебя сразу откроются сокровенные знания, ты получишь мощных наставников, станешь еще сильнее. Без этого никак нельзя.

Ты можешь сама выбирать, когда ты будешь готова, последовательность не важна. Сложность в том, что ты должна туда пойти одна в 12 часов ночи. Прочесть громко и четко, соответствующее заклинание. Обратно будешь идти не оглядываясь. Но все это нужно будет сделать не за один раз. Как будешь готова приступай.

Я понимаю, это очень страшно, но ты смелая, я буду за тебя молиться. И еще тебе все же придется поторопиться. У тебя будут еще испытания. Уже не такие сложные, но очень нужные. Мы должны все закончить до зимы. Как все сделаешь, дашь знать. Ступай с Богом. Стефания перекрестила девушку, себя и поцеловала крестик.

Вероника решила начать с менее страшного, с бани. Это все же рядом с домом, если что сразу выскочить можно. И не откладывая в долгий ящик, прямо сегодня ночью пойти. Ей уже самой было так любопытно узнать, что же будет происходить в это время.

А кладбище, там очень страшно, она решила оставить напоследок. Она решила так, раз ей откроются какие-то знания после посвящения в бане и в лесу, может они ей могут пригодится в самом страшном месте, на кладбище.

Весь день она бубнила себе под нос заклинание, чтобы со страху не сбиться и ничего не перепутать. После 11 часов ее уже стало колотить, трясти со страху. В голове рисовались страшные картинки, как ее схватят и куда-то потащат. Но она себя подбадривала, если она выдержала испытание в 40 дней, то это будет всего лишь мгновение. Просто прочитала и ушла.

Вот уже без пяти 12. Она пошла, подумала, что, если она будет читать, значит ее кто-то будет слушать. Значит надо поприветствовать кого-то. Еще она подумала, матушка не говорила закрывать дверь в бане. Значит можно будет зайти за порог с открытой дверью, встать с краюшку, не так страшно будет.

Вероника переступила порог бани. Было темно, страшно. Но она постояла немного, глаза привыкли к темноте, успокоилась, насколько это возможно, в данной ситуации. И начала.

– Привет всем, кто в бане. И вдруг дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась. Как будто с наружи ее кто-то со злостью сильно пнул. На нее подул сильный ветер. Ноги ее онемели. Она со страху как очумелая, начала быстро читать заклинание. Но подумала, что никто ее не хватает и никуда не тащит. И тут она услышала, как сверху по крыше, как будто мелкий дождик застучал.

Уже не помня себя, что она говорит, она как заведенная пластинка, продолжала читать зазубренную речь. Она услышала, как рядом с ней. Кап. Кап. Закапали капли воды, превращаясь в журчание ручейка.

Закончив, не помня себя, она выскочила из бани, забежала в свою комнату. Зажгла свечу, поставила на стол. Не раздеваясь прыгнула в постель. Вытаращив глаза, она смотрела по сторонам. Не прибежал ли кто за ней из бани. Она даже не помнит, как заснула.

Когда она проснулась утром, она смотрела по сторонам своей комнаты. Все стояло на своих местах. Она вспомнила вчерашний поход в баню. Ей сразу стало не по себе.

– Боже! Неужели я это сделала? Нет, сегодня никуда не пойду. Страшно. Отдохну от этого страха, хотя бы один день. Но уже к обеду она подумала, что лес, это же не баня?

– Там открытое пространство. Я же не буду заходить в темную чащу. Тропинки всегда где полянки. Можно встать с краю леса, это же тоже лес. Что там может быть страшного. Там же не закрытое пространство, там небо освещает. Лучше схожу сегодня. Она начала бубнить себе под нос заклинание, которое нужно читать в лесу на тропинке.

Лес был недалеко. Она подсчитала, что за полчаса она дойдет туда спокойно. Вышла во двор и пошла. Она уже не так сильно боялась, пока шла по поселку, но впереди стояла огромная, черная глыба из сосен и берез. Она шла по тропинке. Остановилась.

– Ох и страшно там. Зачем мне все это нужно было? Сидела бы сейчас спокойно в своей комнате, рядом со своей мамочкой. В наушниках слушала музыку. Ох и дура! Что же я натворила со своей жизнью? Она стояла и плакала. Ноги не шли, ни назад не в перед. Потом она вдруг вспомнила у меня же время рассчитанное. Я должна быть там в 12 часов. Она медленно пошла в перед по тропинке. Остановилась, посмотрела, никого вокруг нее нет, пошла дальше.

– Где же остановиться? Чтобы был как бы лес, но недалеко. Вот уже начались деревья. Это наверно уже считается лес? Может дальше можно не идти? А то там уже темно, страшно. Или еще немного пройти? Время! Щелкнуло в ее голове. Она сделала несколько робких шагов в перед и начала дрожащим голосом читать заклинание.

Вокруг стало темнеть. Вот уже совсем темно. Она не видела ни кромки деревьев на светлом небе, ни небо, ни звезд. Опустилась страшная темнота. Дочитав заклинание, она побежала обратно, не разбирая дороги. Казалось, что кто-то за ней гонится, наступая на пятки. Она стала бежать еще быстрее.

Она не видела тропинки. Она пробивалась сквозь какие-то кусты и высокую траву. Она только знала, что впереди поселок и ей надо туда. Она уже так долго бежит, а кусты, которые ее хватают за ноги и руки, цепляются за волосы, никак не заканчиваются.

И неожиданно она выбежала на дорогу поселка. Заскочила во двор, в дом, в свою комнату. Зажгла свечу, поставила на стол и прыгнула в постель не раздеваясь. Сидела на кровати, укрывшись одеялом, вытаращив глаза, смотрела по сторонам.

– Ну уж нет. Завтра никуда не пойду, это точно. И вообще никуда больше никогда не пойду. Если в лесу, казалось, что будет не страшно, а было так страшно. А на кладбище? Там же покойники. Они же все выскочат из своих могил и потащат меня в землю, в свои могилы. А их там много, а я одна. Или просто разорвут меня на мелкие кусочки. Вероника плакала.

– Какая дура! Не сиделось мне спокойно, со своей мамочкой дома. Мамочка! Прости меня, пожалуйста, что я была такая дурочка. Может все бросить и уехать к себе домой в город. Ну что они мне сделают. Я же не убивала Бориса Леонидовича, это же Никита. И то. Он же не хотел его убивать, просто так получилось.

– Может они простят меня. А денег у них там много еще оставалось. Я же еще маленькая, глупенькая была. Или пусть лучше этот Иван контуженый убьет меня. Так это будет только один раз. Пух. Из пистолета и все. Это не так страшно, чем идти на кладбище к покойникам.

– А может они и не встанут эти покойники, у них же тела нет, оно сгнило. А если тела нет, то и их уже нет. Может там уже вообще никого нет. Чего я боюсь? Это, как будто тот же лес, только вместо деревьев стоят кресты. Так за своими рассуждениями Вероника не помнит, как уснула.

Она не помнит сколько спала. Когда она проснулась, во всю светило солнце. На столе стояло свежее молоко в кувшине. На тарелке лежали яйца, в другой тарелке творог, а рядом стояла тарелка с выпечкой. Она решила окончательно, что сегодня никуда не пойдет.

– И так две ночи подряд бегала. Натерпелась. Все. С меня хватит. На нее напал зверский аппетит, наверно от нервов. Она хватала все с тарелок, набивала полный рот, запивая молоком. Она почти все съела за раз. Наконец насытившись, она свалилась в мягкую постель, укрылась теплым одеялом и уснула.

Утро следующего дня. Вероника проснулась в хорошем настроении. Потягиваясь в теплой постели, она улыбалась. На столе стояла свежая еда. Она поела. Легла в постель и думала, что сегодня она закончит свое посвящение. Ей осталось только кладбище. Она подумала, что живет тут на всем готовом, не работает, ее кормят, поят, надо же и совесть иметь.

Вероника уже представила, как проснется завтра утром, пойдет к матушке Стефании и скажет, что она уже все выполнила. А матушка скажет ей: -Какая ты смелая. Я не сомневалась в тебе, ты просто умница. Вероника решила, что сегодня ночью она пойдет на кладбище и все сделает.

–Ну что там страшного? Тот же лес, только с крестами. Быстренько прочитаю и убегу, как убежала из леса. Никто же не съел, не схватил.

– Кому я нужна? Хватать меня. У них там своя жизнь. А у меня своя. Все, решила. Она снова начала бубнить себе под нос заклинание, которое будет читать на кладбище.

К ней никто не заходил, никто ее не беспокоил. На дорогу так же как до леса, полчаса. Ей уже совсем не было страшно, как раньше. Она ходила по комнате от одного окна к другому. Она даже улыбалась и гордилась собой, что она такая смелая.

Но с наступлением темноты становилось как-то не по себе. Но она уговаривала себя, что это уже последнее испытание. Всего лишь несколько минут страха потерпеть и все. Половина двенадцатого ночи. Она тихонько вышла на улицу.

– Ну вот. На улице светло от звезд. Небо чистое. Тем более, это же не лес, где темно. Это открытое место, там будет светлее, чем в лесу. На горизонте показались кладбища. Это почти у дороги, только на горку подняться и все.

– Я же не буду заходить в глубь. Что я дура, что ли? Встану с краюшку, это же тоже будет кладбище? Чем ближе Вероника подходила, тем страшнее становилось. Она поднималась на горку, цепляясь за кусты. Ноги в коленках начали вибрировать. Она подошла к оградке.

– Наверно, это уже считается кладбище. Она стояла как вкопанная, вытаращив глаза, озираясь по сторонам, не решаясь читать заклинание. Все было так не реально, как в страшном сне, казалось, что она сейчас проснется, посмотрит, а она дома лежит на кровати.

Время! Как будто кто-то ей сказал в ее голове. Она вздрогнула. Сердце остановилось или совсем выскочило. Вероника начала громко и быстро читать. Вдруг стая черных ворон с шумом, враз, как по команде, взмыла в верх. Как будто они где-то сидели, притаились, ждали ее. А от ее голоса вспорхнули и начали кружится над кладбищем. Каркая и взмахивая крыльями.

Эта черная, злая туча подняла сильный ветер, который просто сносил с ног Веронику. Она схватилась за ограду обоими руками, чтобы не упасть. Послышался шелест и шепот. Под ногами земля зашевелилась.

– Все! Это покойники начали вставать. Мелькнула в ее голове мысль. Не помня себя, она повернулась со страху, чтобы бежать. Но поскользнулась и кубарем покатилась с горки вниз, натыкаясь лицом на кустарник. Она запуталась ногами в нем, и никак не могла выбраться из него. Барахталась в нем, размахивая руками и ногами, и орала, что есть мочи.

Наконец, продралась сквозь этот кустарник. Но почему-то запуталась еще в чем-то, толи в траве, толи в другом кустарнике. Она орала, даже уже подумала, что это уже покойники повылазили из своих могил и хватают ее за руки и за ноги и не пускают ее. Вероника расшвыривала в стороны эти навязчивые путы и снова кубарем летела вниз.

Ей казалось, что ее кто-то хватает за волосы и вырывает их клочьями из головы. Она хватала свои волосы в охапку и тянула их к себе, вырывая их из лап противника. Скатившись с горки в овраг, вылезла из него и побежала. Уже виден был поселок. Она услышала позади себя ржание лошадей и топот копыт.

Вероника бежала спотыкаясь, падала и снова вставала, и снова бежала. Наконец заскочила в ограду, бегом заскочила в дом, в свою комнату, сразу прыгнула в постель, укрылась с головой одеялом. Ее трясло как в лихорадке, она стонала и плакала.

– У. У. У. Выла Вероника и охала. Боялась высунуть голову из-под одеяла. Она схватила всю себя руками, поджала ноги, прислушиваясь к тишине.

Когда утром Люда зашла в комнату, Вероники не было видно, она лежала, закрутившись в одеяло как кокон. Люда потянула за край одеяла, чтобы посмотреть там ли она. Вероника начала кричать в истерике и махать руками и ногами.

– Успокойтесь, матушка Серафима, это я Люда. Вероника начала успокаиваться. Вылезать из-под одеяла. А Люда смотрела на нее вытаращив глаза, кричала, охала, ахала и плакала.

– Что? Что случилось? Люда?