Как призвать Беса. Ассистентка Хозяина нечисти

Как призвать Беса. Ассистентка Хозяина нечисти
Леси Филеберт

Его называют Хозяином Нечисти. Ему подвластны не только гром и молнии, нечисть его боится и подчиняется, как альфе. Он один понимает их язык. Полезный вроде как дар, особенно в мире, где постоянно приходится обороняться от нападающих тварей, но какую цену приходится платить за такое могущество?

Мы познакомились при странных обстоятельствах, и я вынуждена стать его ассистенткой, чтобы суметь довести до конца свое расследование.

Но что будет, если он узнает, кто я?

А что будет, если разбудить в нем Беса?

В тексте есть: магическая академия; попаданка в другой мир; комедия положений; юмор и ирония; магия, интриги, битвы, магический детектив; забавные фантастические твари.

Романтично-юмористичная история о поисках себя, свете и тьме, первой любви и огненной страсти.

Дилогия. Первый том.

Леси Филеберт

Как призвать Беса. Ассистентка Хозяина нечисти

Глава 1. О хвостах и метках

– М-м-м, обожаю, когда девушки падают к моим ногам.

Я приподняла голову, отплевываясь от грязи, и в первую очередь уставилась на черные ботинки аккурат перед моим носом.

У обладателя ботинок из драконьей кожи был низкий мужской голос. Приятный такой, рокочущий.

И безмерно раздражающий самоуверенностью, звучащей в каждом слове.

– Обычно это происходит при других обстоятельствах, но так тоже неплохо, – хмыкнул мужчина. – В качестве, хм… разнообразия.

У-у-у, ненавижу заносчивых аристократов! А это наверняка был чей-то высокомерный сынок.

Я тяжело вздохнула и перевела взгляд выше, на обладателя ботинок, стоимость которых превышала мои представления об адекватной роскоши.

Это был высокий мужчина с темно-серыми, почти черными волосами, синими глазами. Молодой, вряд ли сильно старше меня. Одет в черные брюки, красную мантию и такой же красный жилет с растительным орнаментом, на голове – черная шляпа-котелок, в руках – трость с металлическим набалдашником в виде пасти какой-то невиданной твари.

Красивый, зараза, и с такими острыми скулами, что немедленно захотелось их потрогать и проверить – а они настоящие вообще? В его темных глазах можно было утонуть, чего мне точно делать не следовало. А губы, какие у него красивые губы, м-м-м…

Поймав себя на этой мысли, прикусила уже собственную губу, сдерживая разочарованный вздох: жаль, что мне такие красавчики в качестве парня даже не светят. Потому что на такую, как я, чистокровные волшебники не смотрят в принципе. Ну, точнее, смотрят, но исключительно как на чей-нибудь продукт жизнедеятельности. Так себе внимание.

Мужчина очаровательно улыбнулся и протянул мне руку, на среднем пальце которого красовался массивный перстень с золотой спиралью, похожий на некий артефакт.

– Помощь нужна?

Я нахмурилась.

А вот это странно. Искандерские аристократы обычно не подают руку изгоям вроде меня. А что я являюсь таковой, мужчина легко мог понять по тому, как меня небрежно толкнули в лужу таким образом, что я аж проехалась на животе по грязной жиже и остановилась прямо перед мужчиной с тростью.

– Спасибо, мне не нужна чья-то помощь, – наконец, подала я голос, пытаясь как можно грациознее подняться на ноги. – Всё в порядке.

Грациозности во мне было, как у огненного дракона на льду, но уж что имела, тем и грациозничала.

– А по-моему нужна, – задумчиво протянул мужчина, поглядывая мне за спину.

– Всё в порядке, – сухо повторила я. – Благодарю.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что гротескный хохот за моей спиной принадлежал Чейну и его прихвостням. Ведь именно они и толкнули меня в лужу, весело улюлюкая, донельзя довольные собой.

– Ангели-и-ина, гляди, теперь у тебя не только в голове гли-и-ина! – мерзким голосочком пропел мой однокурсник Алекс Чейн. – Ты вся в не-е-ей, эге-ге-ей!

Его дружки загоготали над идиотской шуткой, и ребята последовали за Чейном к главному входу в здание местной администрации. Я тоже туда направлялась изначально, но эта шайка мажоров-дуралеев подкараулила меня на подходе к зданию.

– Проваливай отсюда, тебе тут нечего делать! – напоследок крикнул мне через плечо Алекс. – Ты бы еще в Министерство магии приперлась! Знай свое место, Ангело-о-очек, – певуче добавил он.

И сплюнул на дорогу, размытую за ночь проливным дождем. Как бы еще раз указывая, где мое место.

Щеки мои горели от возмущения и плохо скрываемого гнева, но я промолчала, занятая приведением одежды в порядок.

Белая кружевная блузка вся была в липкой жиже, длинная синяя юбка академической униформы выглядела не лучшим образом, но я уже привычным жестом очищала одежду от грязи с помощью заклинаний.

И боковым зрением поглядывала на мужчину с тростью, который продолжал стоять рядом и с улыбкой наблюдать за мной.

Ну вот чего он стоит и смотрит? Шел бы дальше по своим делам и не раздражал этой улыбочкой!

И такой у него внимательный, пронзительный взгляд был, что я не удержалась от вопроса:

– На что любуетесь? Я настолько красивая, что глаз от меня отвести не можете? – тон мой был полон ехидства и самокритики.

– Красивая, – неожиданно не стал отрицать мужчина. – И очень даже в моем вкусе.

Я вскинула голову и удивленно уставилась на мужчину. Издевается, что ли?

По его лицу сложно было понять эмоции. Но мужчина, всё так же мило улыбаясь, достал белоснежный платок из нагрудного кармана и протянул его мне.

– У вас тут… грязь, – он взглядом указал мне на щеку.

– Правда, что ли? – усмехнулась я. – А то я не заметила, что слегка испачкалась! Даже не знаю, что бы делала без вашей помощи.

На самом деле мне было жутко стыдно, и хотелось провалиться под землю, а в таком настроении лучшим способом прийти в себя была попытка перейти в нападение – хоть на кого-то.

Платок я взяла, но не потому, что так уж в нем нуждалась, – а потому что мне срочно нужно было скрыть когти, которые начали медленно проявляться на правой руке. Ох, как же невовремя…

Я нервным жестом заправила за ухо прядь огненно-красных волос, вытерла грязь с щеки и кинула напряженный взгляд на мужчину. Заметил когти или нет?

Но мужчина если и заметил что-то, то принял мои острые коготочки за своеобразный маникюр. И продолжил смотреть на меня со странным умилением и улыбкой, которая становилась всё более широкой и подозрительной.

Да чего он так уставился?