Грани прошлого

– Не вижу ничего смешного, – густым басом произнес шериф, рассеяно оглядывая сложившихся пополам "обвиняемого" и "свидетеля".

– Зато я вижу, – сквозь смех простонал Заэль, утирая выступившие слезы.

Он крепко схватил Офелию за руку. Надо было валить как можно скорее, пока местная стража правопорядка находится в ступоре.

– Чан! – негромко позвал он. – Хей, Чан!

Тот материализовался рядом мгновенно, заставив шерифа вздрогнуть.

– Телепортируй нас домой, пожалуйста. И зачисти тут всё.

– Зачисти? – испуганно пискнул шериф. – Что вы имеете в виду, молодой человек?

Но Заэль уже не слышал, затянутый в воронку телепортации. Голова его кружилась каруселью: то ли от воронки, то ли от выпивки. Непонятно даже, от чего больше. Он не стал сопротивляться желанию организма позорно сбежать с поля боя и уснул, кажется, едва завершив прыжок и упав на землю.

Глава 20. Грани раскола

Утро началось не с пения милых пташек за окном, а с их невыносимого визга. Во всяком случае, именно уродливым визгом Заэлю казалось соловьиное пение, когда поутру он открыл глаза. К сожалению, трезвый.

– Как вы, хозяин?

– Не ори ты так! – простонал Заэль и не глядя швырнул в Сана подушку.

Промахнулся, конечно, но попробовать стоило.

– Выпейте вот это, – прошептал Сан. – Вам сразу полегчает. Гарантирую.

Он настойчиво пытался залить вонючую жижу в рот Заэлю. Тот сопротивлялся какое-то время, но вяло: сил действительно не было, да и не мешало бы привести голову в порядок, а в целительных способностях Сана он не сомневался.

От горькой настойки стало значительно легче, мысли и память прояснились, вернулась подвижность. Заэль осторожно сел, придерживая двумя руками голову, которая грозилась расколоться на две части.

– Пейте больше воды. Вам она сейчас необходима для восстановления сил.

– Я знаю средство для восстановления намного эффективнее, – проворчал Заэль.

– Это какое же?

– Сейчас бы покувыркаться в постели с любвеобильной красоткой, – мечтательно протянул он.

– Так в чем проблема? – пожал плечами Сан. – У вас же такая симпотная самочка в хижине затесалась. Возьмите ее по праву сильнейшего.

Заэль тяжело вздохнул.

– Видишь ли… У меня размягчение головного мозга, которое в простонародье называют любовью. Мерзкая болезнь, плохо излечимая. Так вот пока я тяжело болен, даже думать о красотке как о какой-то "самочке" я не имею права. Иначе она отрежет или оторвет мне то, что делает меня самцом.

– Такая суровая самочка? – сочувственно покачал головой Сан.

– Скорее – гордая. И слегка сумасшедшая. Как и я, впрочем.

– Лекарства от любви у меня нет, увы, – серьёзно вздохнул Сан, разводя руками в стороны, мол, рад бы помочь да никак. – Но полагаю, что с госпожой вы и так разберетесь. Ей, кстати, больше двигаться надо. А то сидит в хижине, даже нос на улицу не высовывает. Ну куда это годится? Так она никогда не выздоровеет, демону нужно постоянное движение, ощущение свободы и драйва. А то сидит как птица в клетке, так и копыта откинуть недолго.

Заэль покивал задумчиво и спросил:

– Как думаешь, сколько у нас еще времени в запасе?

– Дней десять, хозяин, не больше. Вряд ли мы сможем дольше скрываться от демонов. Они будут пагрессивнее ангелов.

– Ангелы просто скопом еще не наваливались. Но боюсь, до этого тоже недолго осталось. Что думаешь по поводу Офелии? Когда она будет в состоянии совершить прыжок в пространстве?

– Нужно еще хотя бы семь дней, чтобы накопить достаточное количество силы, хозяин.

– Значит, через семь дней и отчалим, – решил Заэль.

Он уже умылся и вполне пришел в себя, готовый к новым подвигам и свершениям. А покорение строптивой дамы сердца – чем не подвиг?

– Главное, чтобы госпожа не тратила лишние силы впустую, как сегодня, хозяин. Иначе прыжок придется отложить на неопределённый срок.

– Уж об этом я позабочусь, – лукаво улыбнулся Заэль.

Через полчаса он вошел в хижину к Офелии с огромным граммофоном в руках. Не здороваясь, спросил:

– Ты когда-нибудь расстанешься с этим дурацким розовым пледом? Хоть бы вышла на улицу проветриться. Там хорошо, снежно.

– У меня аллергия на зиму. Я вся покрываюсь одеялом и все время сплю, – сухо ответила Офелия.

Она сидела на подоконнике, не отрывая взгляда от окна. Даже не повернулась, когда Заэль вошел. Однако пришлось обратить на него внимание, когда в комнате раздались странные шипящие звуки джазовой музыки.

– Это еще что такое? – раздраженно спросила она, наблюдая за тем, как Заэль настраивает граммофон. – На какой помойке ты откопал эту рухлядь?

– На главной городской. Специально для тебя старался. Ладно, если серьёзно, то я консультировался с нашим лекарем по поводу твоих ран, и он сказал, что тебе нужно много двигаться.

– И что из этого следует?

– Что сегодня тебе можно либо танцевать, либо заниматься сексом. Выбирай.

– А просто посидеть в одиночестве никак нельзя? – фыркнула Офелия.

– Исключено. Я тиран и деспот. А еще сексуальный маньяк.

– Тогда я необузданная львица.

– Добровольно засевшая в клетке?

– Ты меня не выпускаешь!

– Да нууу? – насмешливо протянул Заэль, театрально проверяя створки окон. – Смотри-ка, без решёток! И замка на дверях я при входе не заметил. Если ты вдруг сама себя приковала наручниками, то, честное слово, я не имею к этому никакого отношения.

Офелия хотела что-то сказать, но только вдохнула поглубже и умолкла.