Новогодняя ночь

– Думаю, с ним будет все в порядке. Он изменился с прошлого года.

– Это за два-то дня? – улыбнулся недоверчиво Лемон.

– Люди меняются за считанные секунды.

– Что правда, то правда. Я сам стал свидетелем, как это произошло с Чико. Он долго боялся, что его депортируют обратно в Мексику. Ему даже казалось, будто все на свете следят за ним. Мне пришлось буквально за руку тащить его на регистрацию. Все равно что затаскивать кошку в воду. Но после того, как его поставили на учет и он появился из темной канцелярии на свет Божий, он преобразился. Посмотрела бы ты, как он стоял и удивленно озирался по сторонам, точно заново родился. Это было здорово.

– То же самое произошло и с Джоном.

– Я так и предполагал. Разве ты не рада, что я пригласил тебя?

– Зачем ты это сделал?

– Потому что вы подходите друг другу. И если я сделаю так, что он обзаведется здесь семьей, он может тут и остаться.

– Он так и так здесь останется. Ты ему нравишься.

– Да я давно уже выбился из сил, давая ему шанс за шансом проявить себя. Он такой... Так ты сядешь на пегого?

Марго оглянулась и увидала Джона, приближающегося с подносом. Он уловил последнюю фразу и сказал «нет», передавая им с Лемоном чашки дымящегося какао.

Лемон помешал в своей чашечке и пожаловался Джону:

– Не знаю, как тебе удается вмешиваться в мои планы. Я привел сюда эту женщину, чтобы уговорить ее сделать КОЕ-ЧТО с проклятым конем. Ты же запрещаешь ей, и, что самое удивительное, она тебя слушается! Как тебе это удалось?

Джон до предела вежливо объяснил:

– Я не хочу, чтобы она разбилась.

– Да она крепче любого железа.

Джон укоряюще посмотрел на Демона.

– Но она же леди.

– Самые железные женщины, которых я встречал, – с нетерпеливым вздохом выпалил Лемон, – были именно леди. Просто они всегда немного более утонченные. И у них у всех обычно низкий, мягкий голос. Никогда не слышал, чтобы хоть одна из них кричала или говорила на повышенных тонах. Они даже кричали спокойным, ровным голосом и очень вежливо.

– Кто эти женщины? – полюбопытствовала Марго, не отрываясь от какао. Ей казалось, это некто, бросивший Лемона.

– Моя мать, например. Она самая упрямая из всех женщин, которых я встречал.

Джон посоветовал:

– Позволь ей прокатиться на пегом.

– У Марго кости срастутся быстрее, чем у моей мамы.

Марго усмехнулась.

– Ты же говорил, что этот конь меня не сбросит.

Лемон сперва облизал губы, а потом сказал:

– Ну... Он, например, может проскакать под низко висящими ветками, провезти тебя под низким навесом, а если не будешь следить за ним, может и понести.

– Ты настаиваешь сейчас только потому, – поинтересовалась Марго, – что я уже пообещала Джону никогда не ездить на этом пегом скакуне?

Лемон опустил глаза, глядя в чашку, и начал с жалобой в голосе:

– Должен же кто-то сделать что-нибудь с этим жеребцом. Он будет отличным скакуном. Просто я никак не могу найти того, кто научит его хотя бы самым азам.

– А почему ты сам этим не займешься? Ты же превосходный наездник, – предложила Марго, и это было логично.

– Да у меня нет времени, и к тому же я побаиваюсь его.

Марго с Джоном дружно рассмеялись. Лемон допил какао и подытожил:

– Да, вот так. Я тут услышал, как мыши бегают по полу, и мне показалось, что это пегий жеребец забрался в дом и крадется ко мне.

– О!.. – вырвалось у Марго. Джон глубоко вздохнул и предложил:

– Я подумаю, что можно сделать.

– Нет, тебя я к этому жеребцу не подпущу. Он тебя чует и понимает, что ты соперник, который пришел с ним сражаться. С женщиной такого не будет.

Марго так резко поставила свою чашку, что блюдце звякнуло, вскинула в восторге руки и воскликнула:

– Пассия!

Лемон отверг ее предложение:

– Она не леди.

Джон улыбнулся укоризненно.

– Ну что ты, это не по-джентльменски. – И отпил глоток какао.

– Он пытается заставить меня вести себя цивилизованно, – прокомментировал Лемон.

– Его слишком рано отняли от матери, – объяснил Джон Марго.

Лемон возмутился:

– Да она сама оттолкнула меня!

– А был хоть кто-нибудь, кто не посочувствовал ей? – поинтересовался Джон.

– Нет, – проворчал Лемон. – Даже судья по делам несовершеннолетних был на ее стороне.