Золушки при делах

Губы Ваниллы задрожали. Она с оскорбленным видом поднялась, сделала реверанс и выскочила из покоев.

– У Вашего Высочества замылен глаз… Нет, оба! – воскликнул Дрюня, порываясь идти за ней. – Женщина, носящая в себе жизнь, прекрасна уже просто потому, что носит в себе жизнь! При чем тут лицо, нос и губы?

– Действительно, – фыркнул Колей и взглянул на Оридану, внимательно рассматривающую узор на тарелке, – интересно, как будете выглядеть вы, моя дорогая, когда наконец понесете?

По лицу принцессы поползли красные пятна.

Бруни заметила, как на щеках мужа заиграли желваки, и успокаивающе положила ладонь на его руку.

– Вы будете хорошим отцом своим детям, Ваше Высочество? – спросила она.

– Конечно, малышка! – пожал плечами принц, принимаясь за еду. – От отца я научился в совершенстве пользоваться таким инструментом воспитания, как ремень, от старшего брата – нотациями и выговорами. Что еще надо?

Матушка смотрела на него во все глаза. Почему ей казалось, что под маской циничного самца прячется мальчишка с добрым сердцем, однажды навсегда разуверившийся в окружающем его мире?

– Что еще? – пробормотала она. – Ласка, внимание, забота, тепло… Любовь. В вас это есть?

– Или все растворилось в крепких напитках? – мстительно добавил обиженный Дрюня.

Колей повернулся к Бруни и посмотрел ей в глаза.

– Во мне есть все, сестренка; нет только женщины, к ногам которой можно было бы сложить эти дары!

Ее Высочество Оридана встала, подхватила Саника на руки, коротко кивнула всем присутствующим и вышла. Прямая спина, гордая шея… и истинно королевский шлейф отчаяния.

Аркей осторожно положил вилку.

– Брат, почему ты всегда все портишь?

– Я? – изумился Колей. – Я?! С каких пор правда все портит, брат? Я сказал лишь ее!

– Не вина Ориданы, что ей пришлось стать твоей женой, – заметил наследный принц. – За что ты мучаешь ее?

– Не моя вина, что мне пришлось стать ей мужем, – прищурился его младший брат. – За что мне это? Это ты должен был жениться на ней! Но отец решил иначе…

Аркей и Бруни переглянулись. Если Колей и знал про проклятие лесной ведьмы, долгие годы довлевшее над старшим принцем, то знал не все. Например, не знал о том, что, давая согласие на брак Ориданы и Колея, Его Величество Редьярд спасал гаракенской принцессе жизнь, а ласурской династии – саму возможность существования.

– Не нам осуждать его решение, – спокойно сказал Аркей. Мгновение гнева прошло – теплая ладонь жены на его руке была тому порукой. – Признайся себе, брат, брак ничего не изменил и не изменит в твоей жизни! Как и отец, я не стану требовать от тебя верности Оридане, но потребую выполнения протокола! Еще одно обидное слово, взгляд в ее сторону – и ты будешь наказан.

– Да кто ты такой, чтобы наказывать меня? – изумился Колей.

– В данный момент – король Ласурии, – Аркей внимательно смотрел на него.

Под взглядом темных глаз старшего брата младшему принцу стало не по себе. Он поднялся, швырнув салфетку на тарелку.

– Вот и позавтракал в кругу семьи! Спасибо за теплый прием!

И вышел, хлопнув дверью. Следом ушел шут.

Бруни, пригорюнившись, смотрела вслед. Великовозрастного балбеса воспитывать поздно, но что-то с ним делать нужно?

В коридоре Дрюня догнал супругу и привлек к себе с такой страстью, что оба едва не кувыркнулись:

– Не верь никому, радость моя! Ты у меня самая красивая!

И в ту же минуту Ванилла действительно стала прекрасной.

* * *

Чуть изменив настройки зеркала, Ники разглядывала бескрайние заснеженные пространства с темными пятнами непроходимых чащоб, иззубренные фьордами берега, свинцовую воду Северного моря…

Узамор, страна контрастов, осколок Вечной ночи, более других сохранивший тогдашний климат и природу. Человек, с которым она собиралась побеседовать, не так давно стал полновластным господином этой земли – герцог Атрон рю Воронн, королевский наместник в Узаморе, по высочайшему указу Редьярда Третьего сменивший на посту владетельного герцога Ульверта.

Архимагистр рю Воронна, мягко говоря, не любила. Знала кое-что о его проделках – она о многих кое-что знала, – и не раз ловила себя на желании развеять этого черноволосого красавца в пыль, чтобы и воспоминания о нем не осталось на тикрейской земле. Однако, каким бы ни было желание Ники, архимагистр Никорин развеивала в пыль только по служебной необходимости, а таковой пока не случилось. К ее величайшему сожалению.

Зеркало показало приближающийся Рокунар, древнюю резиденцию узаморских князей, столицу княжества. Ульверта сейчас здесь не было – с облегчением передав Атрону бразды правления, стодевятилетний старец удалился в уединенную обитель на берегу моря.

Мощные каменные стены, поросшие белым арктическим лишайником, арки и висячие мосты, на которые страшно ступить – такими тонкими они казались, – знаменитые рокунарские мосты без перил, горбатые, с двойными ступенями – настоящее испытание мужества для приезжих. Княжеские хоромы – просторные, террасами взбирающиеся к низкому серому небу.

Подперев кулачком щеку, Ники смотрела на бесконечные коридоры со стрельчатыми потолками, украшенные белыми шерстяными коврами, на залы, отделанные хрусталем и дымчатым кварцем – и то, и другое добывалось в шахтах Серой скалы, где обитала одна из крупных гномьих диаспор Тикрея. Узаморцы любили простор и не боялись холода, только этим и можно было объяснить размер помещений, которые невозможно было обогреть даже большими, щедро украшенными резьбой по камню каминами. Ники с грустной усмешкой думала, что королева Рейвин, в момент прибытия в Вишенрог более походившая на испуганного олененка, получила твердость и силу характера из соков родной земли. Они были очень похожи – Узамор, расцветавший невозможными оттенками летников всего на полтора месяца в году, а все остальное время скрывающий свою волшебную суть под свинцом камней, малахитом лесов и кобальтом моря, и юная принцесса, впоследствии ставшая самой любимой и почитаемой из ласурских королев.

Архимагистр поморщилась – не любила вспоминать ту давнюю историю… Хоть и собиралась пообщаться с одним из ее непосредственных участников.

Он сидел над бумагами, хмурился и чуть шевелил губами, будто что-то подсчитывал или повторял. Красивый породистый самец с резкими чертами лица и черными волосами. Лишь виски стали совсем белыми. Легкая небритость делала его еще более привлекательным; простой камзол, распахнутый на груди, не скрывал ширину плеч.

Склоняя голову то к одному плечу, то к другому, Ники разглядывала Атрона рю Воронна, а он не знал об этом. Маленькие магические хитрости… В конце концов, архимагистр она или нет?

Его зеркалу наконец позволено было тренькнуть. Атрон поднял отсутствующий взгляд, увидел Ники, удивленно поднял брови.

– Архимагистр Никорин… – Едва кивнул, подлец! – Чем обязан?

– Если вы заняты, Ваша Светлость, я свяжусь с вами попозже, – елейно улыбнулась та.

– Ни в коем случае, – усмехнулся тот, – почтите меня своим присутствием, или будем разговаривать так?

Ники подумала мгновение.

– Пожалуй… я сейчас буду.

Движением руки приманила к себе меховую муфту, открыла портал и шагнула в Узамор, заранее повысив градус в подогревающем коконе. От дыхания Атрона шел пар – это значило, что теплолюбивая Никорин замерзла бы в его покоях уже в первые минуты разговора.

– Вы совсем устроились, я вижу? – прощебетала она, делая шаг на каменные плиты.

Ковры здесь лежали только под столом и у камина, толстые, мохнатые, белые. В такие было бы приятно погрузить босые ступни, если бы не холод. Бр-р… Ники еще чуть повысила градус.

Атрон встал, отодвинул ей стул напротив стола, отметил, как старательно она прячет руки в муфту, и предложил:

– Выпьете чего-нибудь согревающего? Для вас здесь слишком свежо!