Последний некромант

Близняшки нарисовали на неровном полу два трехлучевых ограждающих круга, которые я торжественно объявил подходящими. Было заметно, что они немного волнуются, поэтому я счел необходимым приобнять их.

– Красавицы, все у вас получится. Всего-то надо поднять одного скелета и призвать одного беса, а потом, не выпуская из круга от них избавиться. Круги у вас хорошие, так что не волнуйтесь, если же что-то пойдет не так, то я вмешаюсь. Не забывайте про запаздывание второго заклинания, подчинение сработает через какое-то время после подъема или призыва. Тварь в круге в это время будет биться, попытается сбежать либо атаковать вас, не поддавайтесь панике, круг ее удержит. Я в вас верю.

Зардевшие девушки приблизились к своим кругам. Фиола на одном дыхании произнесла заклинание подъема, затем, убедившись, что бывший правитель Сахапша пытается встать, прокричала слово-ключ, освобождающее заранее припасенное в ауре подчинение. Примерно через половину кальпы скелет успокоился и застыл, глубоко склонив голову. Призыв Гиолы так же отлично сработал, начавшая клубиться в круге тьма уплотнилась, превратившись в земное воплощение беса. От его возмущенного вопля у меня заныли зубы, а черноволосая наложила подчинение, в довесок стеганув обитателя Бездны заклинанием плети. Я не говорил об этом, похоже, чутье Гиолы подсказало ей, что потусторонние сущности намного слабее сопротивляются подчинению, если испытывают боль.

Повинуясь приказам своих поработительниц, твари выполнили несколько команд и снова застыли в ожидании. Я сотворил несколько поисковиков, тщательно изучивших как самих тварей, так и заклинания, наложенные на них ученицами, затем удовлетворенно кивнул. Изгнанный демон пропал, одарив нас напоследок еще одним истошным воплем, а скелет рассыпался на отдельные кости.

– Подойдите, – произнес я. Когда ученицы подошли, я прижал их к себе, – я горжусь вами!

Моих щек коснулись губы сестер, какое-то время мы стояли обнявшись. Да, Трэшшен, ты поражаешь сам себя снова и снова. Раньше твои ученики не удостаивались большего, чем «сойдет». Что же изменилось? Ученицы отстранились от меня с явной неохотой, похоже, их интуитивная природа вошла в конфликт с требованиями разума. Чего желала их интуиция и чего требовал разум мне не понять.

– В честь успешной практики предлагаю объявить сегодняшний день свободным от учебы, – улыбнулся я.

– Принято, – отозвались сиявшие девушки.

– Еще я предлагаю отметить данное событие путем умеренного употребления чего-нибудь хмельного.

– В нашем Доме тоже была традиция отмечать важное событие бокалом-другим, – улыбнулась Фиола.

Мы немного побродили по долине, наслаждаясь последним солнечным днем. Природа словно затихла в ожидании наступления сезона дождя. Мы все трое прекрасно чувствовали грядущую перемену погоды и просто получали удовольствие от созерцания природы, не обращая внимания на подползавшие с юга густые облака. Толи из-за надвигавшейся непогоды, толи из-за радости, а, возможно, из-за чего-то еще, мои спутницы не пытались взобраться на какое-нибудь высокое дерево, не устраивали детские игры. Мы поднялись по осыпи и вошли в логово. Осознавая торжественность момента, я ушел к себе, чтобы переодеться в парадный костюм темного архимага. Мать-богиня, он же провисел здесь почти шесть с половиной столетий! Придирчиво оглядев свое отражение в зеркале, я удовлетворенно кивнул, а затем взял с полки бутыль. Выйдя, я тихо прошмыгнул в кладовку, где почти десять кальп выбирал вино. Когда я вышел в гостиную, то едва не потерял дар речи. Обе ученицы надели одинаковые облегающие платья, не имевшие ни ворота, ни рукавов. Верх платья закрывал груди, в то время как низ свисал до пола. Дабы не стеснять движений своих хозяек, платья имели вырезы по бокам. Платье Фиолы было черное, как безлунная и беззвездная ночь, в то время как ее сестра щеголяла в белом. Поцеловав кончики пальцев учениц, я подвел их к столику, где уже стояло три бокала.

– Полагаю, вам понравится, – улыбнулся я, разливая по бокалам темно-красное вино, – и прошу вас не удивляться наличию второй бутылки. Я не особый поклонник вин, поэтому прихватил для себя пиво.

– Даже если ты будешь пить брагу из гнилого зерна мы тебя не осудим, – произнесла Гиола, кончиками пальцев правой руки проведя по рукаву камзола.

– Только не забудь почистить после этого зубы, – усмехнулась ее сестра.

Первые глотки мы по традиции сделали стоя, затем уселись на диван, я оказался в середине.

– Знаете, а ведь вы первые ученицы, которые услышали похвалу из моих уст, – выдохнул я, с головой прыгнув в омут откровенности. По-другому с интуитивными магами нельзя, они сразу чувствуют ложь или недосказанность.

– Наверное, мы еще и первые твои ученицы, которым ты предложил отметить достижение в учебе, – улыбнулась Фиола.

– Истинно так. До сегодняшнего дня я пил с учениками только тогда, когда этого требовали обстоятельства, например, в честь какого-либо праздника.

– Ты просто не обитал с учениками в одной пещере, – хохотнула Гиола.

– Тем не менее, Трэшшен-ас-Ларр был последним учителем, к которому бы будущие маги пришли с вопросами. Меня недолюбливали за строгость, за следование традициям. Чаще всего, за глаза, меня называли некродемоном.

– Языкастые, наверняка, были вынуждены писать целые книги трактатов.

– Мне было плевать на оскорбления, если они не были высказаны мне в лицо. Я учил, учил жестко, но затем, через несколько лет, некоторые мои бывшие ученики подходили и благодарили за то, что я, пусть и силком, но вбил знания в их ветреные головы.

– Наш наставник по кинжальному бою тоже не расточал любезности, – кивнула Фиола, – гонял нас до упаду, зато теперь мы фехтуем лучше, чем большинство юношей.

– Учту на будущее. Только вы тоже учтите, что тыкать в меня кинжалом не стоит, личи очень, очень злопамятны.

– О, не волнуйся, мы сразу же устроим тебе пышные огненные похороны, – рассмеялась Гиола, – и даже поплачем, развеивая твой прах по ветру.

– Вчера во время вылазки в Бас-Сахапш я услышал, что лишенные после тщательно спланированного оставления Иллинора…

– Трусливого бегства, – ухмыльнулась некромантка.

– Я говорю так, как это было преподнесено правителям. На Иллиноре не осталось ни одного человека, остров объявили запретным. Мы можем вернуться и продолжить ваше обучение там. Я уверен, что мы сможем найти не пострадавшее жилье. Башня, конечно, обветшала, но если хорошенько поискать, то мы найдем уцелевшие артефакты, а, возможно, и книги. Ваше мнение?

– Ты сам говорил, что книгохранилище было уничтожено, если в Белой башне и сохранились книги, то только в комнатах учеников. Большинство из них нам не подойдут из-за того, что мы темные. Полагаю, артефакты либо похищены, либо уничтожены. Я не вижу смысла в переселении, – высказалась Гиола.

– Лишенные могут подкопить силы и вновь высадиться на остров. Тогда нам придется снова бежать, в спешке собирая свои пожитки. Как сказала Гиола, мы найдем лишь остатки, так что я предпочту остаться здесь, – кивнула Фиола.

– Таким образом, что бы я не решил, мы остаемся, – кивнул я. Конечно, у Иллинора были весьма серьезные преимущества в виде оставшегося в башне и прочих постройках имущества, но желанием лезть в логово светляков, с которым у меня связаны крайне неприятные воспоминания, я не горел.

– Ты наш учитель, следовательно, должен поправлять нас, если мы ошиблись, а не следовать за нами, – покачала головой светловолосая.

– Не имея достаточного количества информации, я могу ошибиться, так что самым разумным для меня в данной ситуации будет доверие вашему чутью.

– А как у тебя с предвидением? – решила сменить тему разговора Гиола, – какие неприятные уроки нас ожидают с завтрашнего дня?

– Ваш темный учитель приготовил вам море страданий, – хм, сдается мне, что ученицы планировали простую попойку с беседами на ничего не значащие темы, но передумали, – продолжим руны, само собой, поднимаем и призываем. Еще было бы неплохо попрактиковаться в поиске. Не надо на меня смотреть так, словно я пытаюсь вас оскорбить. Простые поисковики, которыми вы сейчас пользуетесь, лишь находят объект с заданными параметрами, например, потерянную вещь. А более сложные поисковые заклинания не только обнаружат необходимое, но и соберут всю его подноготную. Взлом чужого заклинания начинается как раз с его изучения с помощью поисковиков. Потом, имея в голове целостную картину, вы начинаете манипулировать линиями.

– Трэшшен, а тебе никогда не говорили, что ты зануда? – неожиданно поинтересовалась Фиола, – мы вроде бы договорились, что сегодня свободный от учебы день!

– Ладно, ладно, без учебы, так без учебы. Как вас развлечь? Могу байку какую-нибудь рассказать или вы вспомните что-нибудь забавное. Начинать мне, да? Ну так слушайте, перед присвоением высокого звания мага-подмастерья, решили мои учителя проверить, насколько хорошо я подзабыл демонологию. А мы только что с поверхности вернулись, голова раскалывается, язык распух как у хорошо подгнившего зомби. Едва успел более-менее привести свой внешний вид в порядок. Ну, думаю, раз хотите демона – получите зверюшку поинтереснее. Нарисовал семилучевой круг, да пробормотал вызов мушиного демона. Стал демон появляться, а я боковым зрением вижу, как учителя мои к амулетам потянулись и ничего при этом не понимаю. Круг же семилучевой, выдержит тварь пятого уровня, а мушиный демон относится к четвертому. Кто же знал, что я с похмелья плохо языком ворочаю, а призывы мушиного демона и Роя почти ничем не отличаются. А Рой, скажу я вам, – это множественный демон вне уровней. Круг потрещал для порядка, да не выдержал. На мое счастье мимо призрак пролетал, их в Подземелье много летало, я его быстро своим заклинанием наскоро преобразовал и на демона натравил. Учителя, само собой, в стороне не остались, присоединились к веселью. В общем, спровадили мы Рой обратно в Бездну.

– Сильно влетело? – поинтересовалась Гиола.

– К испытанию на мага-подмастерье не допустили, в то же день написали письмо в Белую башню, мол направляем к вам в гости мага Трэшшена-ас-Ларр, да выпроводили с почетом.

– Как это?

– Больно уж заклинание мое по душе им пришлось. Призраки же к первому уровню относятся, да и то весьма условно, а я его преобразовал в тварь вне уровней. Собственно говоря, я берег это заклинание для испытания, видимо, боги по-другому рассудили.

– Как-нибудь покажешь? – поинтересовалась Фиола.

– Поймай призрака – увидишь. Ваша очередь.

– Однажды мы с Фиолой, примерно через большой месяц после того, как стали ученицами, решили немного подурачиться на уроке. Изменили заклинание в перьях других учеников, да так, что они и не заметили.

– Не понимаю.

– Ученики смотрят на то, что показывает учитель, а перья сами записывают его слова. Разве у вас было не так?

– Нет, мы писали сами.

– Ну вот, ученики сидят и внимают, а их перья в это время пишут один весьма неприличный рассказ про любовные похождения молодой крестьянки. Хорошо записывают, со всеми подробностями, еще и картинки рисуют. Учитель ничего не заметил, нам сошло бы с рук, если бы некоторые не попробовали повторить то, о чем прочитали. Покалеченных лекари, конечно, исцелили, но, во избежание проблем, запретили заниматься любовью целый большой месяц. Нас даже побить попытались.

– Безуспешно, надеюсь?

– Как сказать… – замялась Гиола, – синяки были у всех.