Колыбель

– Им плевать… хотя и мне тоже плевать. С десяти зим я была шлюхой, вначале я раздвигала ноги просто, чтобы не умереть с голода, потом ради статуса, ради богатства. Я была твоей шлюхой, которую ты имел, когда тебе заблагорассудится. Шлюха Морана умрет вместе с тобой.

– Не… надо…

– Я не договорила, шлюха Морана умрет, а императрица Морана сядет на трон. В конце концов, зря что ли я тебя отравила? Ты брал мое тело, в уплату я забираю твою корону и твою жизнь.

– Шлю… – глаза императора закатились, в груди заклокотало. Тело несколько раз дернулось, изо рта потекла струйка крови и Сарпия седьмого не стало.

– Да, я шлюха, а ты падаль – бросила Морана, подхватила стоявшую возле изголовья кровати корону и вышла через тайную дверь. Ее окружил десяток дворцовых стражей и они поспешили в тронный зал.

В тронном зале было многолюдно. Дворцовая стража и несколько армейских офицеров держали мечи наголо. На их рукавах белели повязки. Так же повязки белели у многих сановников. Следы крови на полу указывали на скоротечную схватку бар-авлеев с телохранителем императора. Морана прошла и встала рядом с троном, наступившую тишину прорезал ее голос:

– Император мертв. Его правление закончилось. У Сарпия нет ни законнорожденных детей, ни бастардов. Поэтому корона и престол должны перейти самому достойному из детей Единого. Не ставленнику бесноватых еретиков, поссоривших народ Единой империи с другими созданиями Единого. Не ставленнику еретиков, из-за которых наш народ лишен благодати Единого под названием «магия». Не ставленнику еретиков, клевещущих на другие разумные расы и наконец, не ставленнику еретиков, отправляющих на костер любого, заподозренного в инакомыслии. Единый милостью своей даровал нам головы и вложил в них разум, а еретики считают, что головой необходимо биться о круг в храме. Я долго искала достойного, молила Единого днями и ночами, но, не нашла его. Стране необходим император, император, который поведет народ в мирное будущее, в будущее, где дети будут играть на улицах, а не просить подаяние, в будущее, где у людей будет достоинство и свобода. В будущее, где наши соседи будут нашими союзниками и торговыми партнерами. Поэтому мне не остается другого выхода. Я, Верховная жрица Морана, возлагаю на себя корону империи и с нею это тяжкое бремя и да поможет мне Единый.

Присутствовавшие в зале опустились на колени.

– Повелевай нами, императрица Морана – произнес за всех казначей Вальдорий.

– Своим первым указом я объявляю еретиков, незримо правивших империей почти пять сотен лет вне закона. Те, кто исказил в угоду себе божественные слова истинной Книги книг, заслуживают самого жестокого наказания. Но Единый заповедал быть милостивым. Те из жрецов и воителей, кто раскается в ереси, будет прощен и будет идти в будущее вместе с нами. Любой, кто отринет еретическое учение, не подлежит наказанию либо преследованию за ересь. Своим вторым указом я прошу прощения у тех, кого преследовали еретики. Я прошу прощения у народа Единой империи, прошу прощения у матерей и отцов, у жен и мужей, у братьев и сестер, у детей и внуков, чьи близкие пострадали по обвинению в ереси. Я прошу прощения у тех, кого еретики называли нечистыми, у магов, эльфов, троллей, гномов. Я прошу прощения у духов, населяющих нашу страну. Я умоляю о прощении. Третий указ дался мне нелегко. Ересь глубоко пустила корни, и страна стоит на пороге братоубийственной войны. Я наших прошу соседей, а так же Академию и Цитадель оказать помощь. Указы провозглашены, и вступают в силу немедленно.

– Академия исполнит твою просьбу, императрица, – произнес Архахаар выходя в сопровождении Кельвиреи и двух боевых магов из потайной комнаты за троном.

– Лес приветствует тебя, – произнесла вышедшая следом Эллениэль, – Ночные тени обеспечат твою безопасность.

Эльфийские разведчики разбежались по залу и разместились возле дверей, маги остались возле трона. Повинуясь жесту императрицы дворцовая стража направилась к выходу.

– Наши штурмуют храмовый квартал – произнесла Кельвирея, – Верховный, Магистр и генерал там?

– Они ушли недавно. Либо они в пути, либо где-то здесь во дворце.

– Нельзя дать им раствориться в толпе – произнесла Эллениэль, извлекая меч.

– Мы займемся – откликнулся Архахаар.

– Я с вами.

– Эль, Магистр и генерал – не простые храмовники.

– А я не простая убийца!

Во дворце кипел бой, звенела сталь. Медленно и верно стражи с белыми повязками теснили своих бывших соратников. Кто-то сопротивлялся до последнего вздоха, кто-то вставал на колени и опускал оружие. Третьи после короткого разговора отрывали ближайший кусок ткани и присоединялись к победителям. Маги и эльфийка шли по коридорам быстрым шагом не щадя никого, кто направлял оружие в их сторону. Кельвирея отбрасывала противников к стенам с такой силой, что трескались шлемы и черепа, удары Архахаара превращали мужчин и женщин в изломанное месиво костей и внутренностей.

– Где храмовники? – спросила Эллениэль, схватив мальчика-прислужника и приставив вейгур к его горлу.

– Верховный и Магистр в молельной, генерал в своей комнате – пискнул прислужник, – западное крыло этого этажа.

– Помойся и штаны поменяй, вонючка! – фыркнул Архахаар.

– Разделимся – предложила Эллениэль – генерал мой.

В переулках храмового квартала свирепствовал ураган. Сильный ветер срывал крыши, ставни и двери и бросал их в обезумевших от страха храмовников. С ревом проносились сферы огня. Влетев в здание через окно или дверь, сфера взрывалась, поджигая мебель, утварь и людей. Порывы ветра раздували огонь, превращая дома и казармы в факелы. Даже камень не выдерживал жара и покрывался трещинами. Струи воды подобно змеям поднимались над прудами. Повинуясь Дару, они атаковали имперцев, разрезая их тела. Насыщенный магией воздух ревел, уподобившись раненному зверю. Маги продвигались в самое сердце квартала к храму Единого, оставляя за собой лишь руины. Уцелевшие храмовники же отступали к храму. Постепенно магическая буря пошла на спад. Выжравший все горючее огонь стал стихать, вода вернулась в пруды, а ветер стих. Теперь уже маги отходили, а ободрившиеся воители и инквизиторы стали перегруппировываться.

– Пора, наши вышли – произнес Вас, швыряя россыпь мелких сфер огня в приближавшуюся группу городских стражников. Арея кивнула. Стоявшие возле архимагов маги Академии затянули речитатив заклинания. Гас и Валесия опустились на колени, коснувшись ладонями земли. Задрожал и заискрился воздух, пропуская потоки силы, а потом все стихло. Боевые маги бросились на колени, обхватывая руками рукояти воткнутых в землю мечей. Из-под земли раздался едва слышный гул. Он усиливался, проникая в самые кости и зубы, а потом сама земля сошла с ума, уподобившись штормящему морю. Рушились здания, погребая под обломками выживших, имперцы падали в разверзавшиеся трещины и провалы, из стен и из земли вырастали каменные копья, пронзавшие тела. Со страшным гулом обрушился храм. Последней рухнула храмовая тюрьма, чьи стены толщиной два шага считались неприступными. Вас и Арея помогли подняться Гасу и Валесии.

– Опаршиветь – выдохнула Валесия, – такая мощь… хочу еще!

– Живых не осталось – произнес Нагаль, не сводивший глаз с оседавшего облака пыли – после такого разгула стихий там вообще нет ничего, ни животных, ни растений.

Сохранившие силы маги окружили своих обессиленных соратников, и отряд направился по безлюдным улицам в сторону дворца. Над крышей одного из домов открылась Звездная дорога, пропуская покидавшего свой наблюдательный пост эльфа.

Весь город превратился в поле боя. Солдаты, городские стражи и воители Единого с белыми повязками обращали оружие против своих бывших соратников. Проворные Ночные тени перемещались по крышам, расстреливая вооруженных людей, не имевших повязки. Иногда сверху прилетал язык обжигающего пламени и вскоре, то тут, то там в небо стали подниматься струйки дыма. Поднятый по тревоге коронный полк напоминал разворошенное пчелиное гнездо. Солдаты хватали оружие и строились в походные колонны. К ним приблизились три всадника в имперской форме:

– Солдаты! Вы нас знаете! Весной нас поместили в тюрьму по ложному доносу. Императорским указом мы оправданы по всем обвинениям. Этот же указ предписывает нам прибыть в полк и принять командование.

– Может ты и командовал этим полком ранее, но теперь это мой полк, солдаты будут исполнять мои приказания – ответил полковник.

– На этом указе стоит большая имперская печать. Подчинись или ответишь по закону.

– Нет.

– Арестовать.

Ближайшие солдаты извлекли мечи, и полковник, помедлив, отстегнул ножны.

– Солдаты! Император Сарпий скоропостижно скончался после непродолжительной болезни, прими душу его, Единый. На трон взошла императрица Морана!

– Славься, императрица Морана – проревели две тысячи глоток.

– В городе бунт. Мятежники не желают видеть на троне законную императрицу. Повинуясь ее приказу, мы выступаем для подавления мятежа. Каждый из вас должен повязать на руку белую повязку. Любой человек с оружием не носящий белой повязки – ваша законная добыча. Я повторяю, любой человек, неважно как он одет. В городе маги и эльфы, они – наши союзники, не сметь, я еще раз повторяю, не сметь чинить им препятствия, не обнажать против них оружия. И не дай Единый, кто-то будет бесчинствовать и мародерствовать. Смерть на месте без суда. А теперь вперед, во славу Единого и императрицы.

– Во славу Единого и императрицы!

Нож эльфийской работы, брошенный умелой рукой Эллениэль, скользнул по шее охранявшего дверь воителя, перерезая ее до кости и застрял между камней кладки. Эльфийка поморщилась, покачала головой и пинком распахнула дверь. Сидевший у стены воитель поднялся, обнажая меч.

– Имперский приказ! – прокричала Эллениэль, – на колени, оружие на пол.

– Тревога! Нечисть! – успел прокричать Скурий. Его сердце пронзила острая боль, руки ослабели, и он медленно сполз по стене, недоуменно уставившись на торчавший из его груди кинжал.

– Обычно я метаю нож – произнесла подошедшая эльфийка, – но твой подчиненный дернулся, и я осталась без ножа. Пришлось бросить вейгур, – она уперлась ногой в грудь генерала, резко выдернула кинжал и отскочила, уклоняясь от хлынувшей крови: «Ты разжалован. Расскажешь своему Единому, что тебя убила Эллениэль».

Пробудив свою вторую ипостась, Кельвирея привычно отметила замедление времени. Вот расправляет крылья тень черного драка, его руки чернеют. Архахаар отходит в сторону, освобождая проход. Стоявший вполоборота толстый жрец начинает поднимать руки, его рот раскрывается. С рук Кельвиреи срываются ножи, а тренированное тело уже рвется в сторону, уклоняясь от возможного возмездия. Скользит адамант, извлекаемый из ножен. Архахаара не видно, но Кельвирея ощущает его присутствие, чувствует мельчайшие колебания воздуха, предвещающие скорый удар. Ножи вонзаются в живот жреца, выбивая крошечные капли крови.

– Печень и желудок – отмечает про себя Кельвирея – не жилец, не опасен.

А глаза уже скользят по молельной, выискивая серую рясу. Инквизитор замахивается плетью.

– Он быстр – думает девушка, готовя свое искажение – если выдержит, то стоит попробовать достать мечом.

Набравшее силу искажение скрывается с пальцев Архахаара и летит к инквизитору. В своей драконьей ипостаси Кельвирея видит искажение, но не знает слов, способных описать это смертоносное великолепие. Струйки черноты тянутся в сторону Архахаара, проникая через несущееся к серому искажение. Тень обрубает их своими крыльями. С пальцев Кельвиреи срывается искажение, и она бросает свое тело ему вслед, не спуская глаз с плети. Вибрации выдают готовящийся второй удар Архахаара. Первая волна достигает инквизитора, но не разрывает его, а лишь отбрасывает.