Оставаться собой

– Уж это точно, – согласился я.

– На Заречной улице около сосны есть большой муравейник, – сообщил он. – Суну-ка я в него наших змеёнышей, пусть мураши полакомятся.

– Хорошо, что Деда здесь нет, – заявил я. – Иначе мы бы так легко не отделались. Он маму безумно любит.

– Поздняя любовь завсегда железная, – со знанием дела прокомментировал Перемут. – А где он?

– В Брянске, оформляется на работу и ищет жильё.

– Значит, опять смоешься?

– Ага. Но это ещё не скоро. Всё лето впереди.

– Попрыгунья стрекоза лето красное пропела.

– Ну, ты даёшь! Басню выучил?

– А то!

К счастью, мама родила в срок 24 июня. И через пару дней я вынес из того самого роддома, откуда двенадцать лет назад вынесли меня, очередной свёрток, только в розовых лентах, и понёс его на пассажирскую переправу с тем же самым пароходиком и доставил в родной дом.

Теперь пора вернуться к моему крещению, которое так живописно изложил Кирилл Градусов в своей повести «Родное», но с существенными неточностями. Как-то раз я почувствовал, что Лиду хочет мне что-то сказать, но почему-то мнётся.

– Лиду, ты сегодня сама не своя, – сказал я. – В чём дело?

– Понимаешь, Лёвушка, – начала она, будто стесняясь, – когда ты в два года умирал от малярии, я дала обет, что если выживешь, то окрещу тебя. Вот пока всё не получалось, и мне не по себе, ведь ты уже шестиклассник и пионер.

– Пионер – всем ребятам пример! Подумаешь, делов-то. Пошли в церковь.

Обрадованная Лиду подхватилась, и мы поехали на другой берег за реку Черёмуху, приток Волги, где советская власть оставила единственную на весь город действующую церковь. Батюшка покачал головой.

– Больно велик отрок. Чтобы провести таинство, нужно ему знать по крайней мере две молитвы. Знаешь?

– Вообще-то, нет, – ответил я.

– Извини, тогда не получится. Вот выучишь, приходи.

Мы с расстроенной Лиду вышли и присели на ступеньках.

– Вот незадача, – вздохнула она. – И сама-то я уже все молитвы позабыла.

– Не переживай, – сказал я. – Вон на паперти старушки стоят. Выбери бабку поприличнее, дай ей рубль, пусть наговорит мне парочку молитв.

Лиду привела бабку, та продолдонила мне «Отче наш» и «Богородица Дева, радуйся». Я попросил повторить ещё разок и сказал: «Спасибо, хватит. Пошли, Лиду, обратно».

Дальше всё было как у Кирилла. Батюшка действительно был потрясён. Кстати, крестик у меня хранится до сих пор.

Лето пролетело как пуля. Наступило 1-ое сентября, «дети в школу собирайтесь, петушок пропел давно». Петушку «сам с усам» тоже было положено в школу. Бумаги из петрозаводской школы у меня были.