Грань человечности

– Понятно. Если она заработала, значит станцию атаковали.

– Меня только смущает количество ударов: слишком часто по нам попадают. Я отойду ненадолго, нужно поискать способ для твоей эвакуации.

– Как хочешь, но если станет совсем жарко, то забудь про меня и спасайся!

В ответ Айзек лишь слегка улыбнулся и переходящим на бег шагом направился к выходу. Автоматическая дверь бесшумно сдвинулась в сторону, но вернуться обратно уже не успела. Ударная волна огромной силы прошла через все помещение. Серафим видел, как из коридора обратно влетело беспомощное тело Айзека, как перевернулся стол, и начал рушиться потолок. А затем очень близко послышался скрежет металла и звук рвущейся полимерной пленки – это падала на бок его биокапсула.

X

Серафим, а точнее поддерживающий его жизнь аппарат лежал на полу. Слух пропал напрочь, но зрение, хоть и с сильными искажениями, еще работало. Было видно, как вокруг растекается лужа голубоватой вязкой жидкости – капсула дала течь при падении. Обзор на центр лаборатории закрывал контейнер с устройствами Древних. От удара он тоже опрокинулся, а упавшая с потолка балка разбила стеклянную крышку. Все содержимое выпало на пол, прямо в жижу из биокапсулы. Но очертания этих предметов инопланетной цивилизации быстро стали расплываться. И дело было не в них самих, и даже не в неполадках зрительной аппаратуры, просто Серафим начал чувствовать сильную слабость, как от нехватки кислорода. Напрашивался очевидный вывод: без внешней помощи он не может даже самостоятельно дышать. Ситуация складывалась хуже не куда. Айзек и сам сейчас почти наверняка ранен, а ждать кого-то еще в такой суматохе бессмысленно.

Но, как будто уже произошедшего было недостаточно, случилась новая беда. В одну секунду к головокружению добавились жгучая боль и сильный шум, отчетливо слышимый несмотря на отсутствие слуха. Казалось, что сотни людских голосов одновременно кричат от ярости, обиды, страха – у каждого была своя причина. И на фоне всего этого звучал монотонный низкий звук, гипнотизирующий и затягивающий, лишающий всех чувств и мыслей. Казалось, что он приносит некоторое облегчение, заставляет забыться и расслабиться. Но далее не ощущалось ничего, лишь какая-то неестественная пустота. Это не имело ничего общего с тем светом, который окутывал Серафима на пороге смерти, поэтому он изо всех сил оттолкнул от себя накатившую волну усталости и постарался еще раз осмотреть комнату вокруг. Может быть надежды на спасение и не было, но сейчас почему-то хотелось до конца бороться за жизнь. При этом убаюкивающий ранее звук вдруг резко стал неприятным и агрессивным, будто бы его источник чувствовал исходящее от человека желание сопротивляться. Серафим не заметил, когда все прекратилось. Удивительно, но пытавшаяся захватить его неведомая сила сама же и отторгла.

Уже сильно затуманенный от недостатка кислорода взгляд еще раз прошелся по разрушенной лаборатории и остановился на неярком синем свечении, возникшем на полу рядом с разбитым контейнером. Сначала Серафим принял это за галлюцинацию, но, присмотревшись, понял, что свет исходит от одного из артефактов Древних. Но как он смог активироваться? И почему сделал это именно сейчас? А еще произошедшее явление с голосами и звуками. Это и было разрушительное действие псионного излучения? Если так, то оно могло и запустить устройство, ведь оба являлись продуктом нечеловеческих технологий.

Серафим снова сфокусировался на полу. Лежащее там нечто не обладало какими-либо конкретными очертаниями. Его поверхность имела очень темный, почти черный, цвет и неоднородную текстуру. Какие-то участки казались шершавыми и матовыми, у других же был виден металлический блеск. Но неясным оставался не только внешний вид, но и функционал устройства. Оно светилось и дрожало, меняя свою форму, а также выпускало в разные стороны тонкие жгутики, которые причудливо изгибались под острыми углами в попытках ощупать местность вокруг.

В конце концов один из отростков на что-то наткнулся, а за ним в ту же точку потянулись и другие. С большим трудом Серафиму удалось разглядеть там крупный кристалл. Сложная и замысловатая форма, черный глянцевый материал, который казался почти непрозрачным. Сотни граней соединялись в удивительную геометрическую фигуру: удлиненную, с тремя утолщениями в середине и фантастическим узором на поверхности. Серафим лишь пару раз сталкивался с подобным, ведь основная масса кристаллов Древних не имела такого сложного строения. Но, как только "щупальца" достаточно плотно обвили это удивительное устройство, стало еще интереснее. Внутри непрозрачного на первый взгляд черного камня начали зажигаться маленькие зеленые огоньки. Испускаемый ими свет многократно отражался от угловатой поверхности, неожиданно заставляя ее сверкать всеми оттенками желтого цвета. Серафим так был поглощен увиденным, что не заметил, как отростки начали тянуться и к нему.

Один за другим черные жгуты погружались в разлившуюся вокруг биокапсулы жидкость. В месте контакта всегда загорался бледный свет, как будто то бесформенное устройство изучало ее состав, а значит изучало и Серафима. К его удивлению отростков вокруг возникало все больше. Стало очевидно, что они пытаются притянуть к своему центру и необычный кристалл, и умирающего человека. Вскоре появились и странные ощущения, будто что-то внедрялось прямо во внутренние органы, шевелило и сдвигало их, при этом совсем не причиняя боли. «Нет, только не это!» – подумал сначала Серафим. Но последствия кислородного голодания отступили почти сразу, самочувствие стало улучшаться, поэтому вторая мысль уже была иной: «Ладно, хуже уже точно не станет!»

Загадочное устройство тем временем продолжало все плотнее и плотнее окутывать беспомощное тело. Необычный кристалл уже был надежно закреплен где-то в районе грудной клетки. Испускаемый им свет все еще пробивался через пелену из нескольких слоев тонких отростков. При этом получившийся кокон не останавливал свой рост, присоединяя различные детали сломанной биокапсулы и некоторые другие предметы, валяющиеся вокруг. Потребовалось время, чтобы бесформенное доселе образование начало принимать очертания гуманоида. Голова, торс, руки и ноги: появились все атрибуты привычного человеческого тела.

Но сам Серафим не видел происходящее превращение. Как только отростки добрались до его зрительного устройства, мир вокруг стал совершенно странным. Верх с низом постоянно менялись местами, а контуры предметов вокруг искривлялись и сливались друг с другом. Но самым интересным было восприятие цвета. Все становилось то почти черно-белым, то раскрашивалось необычайно яркими красками, а иногда возвращалось в норму, но лишь на пару секунд. Именно за эти краткие проблески и зацепился Серафим, стараясь запомнить цвет и форму нескольких предметов в лаборатории. Фокус на выбранных маркерах позволил зрению постепенно адаптировалось, и все вокруг вернуло привычный облик.

Пока Серафим пытался обуздать собственные глаза, устройство закончило слияние с телом. Он даже не сразу понял, что смог подняться с пола и уже стоит на своих двоих. Или, по крайней мере, ощущает что-то как собственные ноги. Конечности еще немного подрагивали, но откликались на команды мозга прекрасно, к тому же в них ощущалась такая сила и скорость, которой не было у прежнего человеческого тела. Пройдя несколько метров вокруг обломков биокапсулы и пару раз подпрыгнув, Серафим остановился, начав рассматривать свое отражение в лежащем на полу куске отполированного металла.

Его фигура стала немного выше и шире в плечах, но все равно оставалась вполне человеческой. Поверхность тела состояла из переплетенных матово-черных волокон, по которым изредка пробегали темно-зеленые огоньки от груди до кончиков пальцев. При этом руки и ноги, а также верхняя часть туловища были дополнительно прикрыты щитками из такого же материала. На локтях, коленях и плечах блестели металлические детали, которые, скорее всего, являлись частями обновленного скелета. Сильнее остального изменилась голова, которая теперь напоминала шлем. Ее поверхность была сформирована более тонкими и плотно уложенными нитями. Скулы в целом сохранили свою форму, но вместо рта и подбородка была ровная поверхность, которая переходила в вытянутую полусферу, замещающую нос, глаза и лоб и повторяющую форму старого черепа. На месте ушей находились небольшие округлые выступы. Несмотря на отсутствие четко очерченных органов чувств новое тело имело все необходимые сенсорные возможности. Что же теперь представлял из себя организм Серафима внутри оставалось только догадываться.

Но ему почти сразу пришлось отвлечься от осмотра. Новые уши позволили различить среди звуков бушующей канонады приглушенные хрипы где-то поблизости. Сомнений не было – их издавал Айзек. Серафим подбежал к груде обломков у входа и стал разбирать завал, одновременно пытаясь хоть как-то укрепить обрушившийся здесь потолок. Новое тело оказалось заметно сильнее человеческого, поэтому дело шло достаточно быстро. Наконец, резким движением откинув в сторону створку входной двери, он обнаружил лежащего на спине Квада. Тот был пока еще в сознании, но уже явно на грани. Хранилище боезапаса пусковой установки повредили, и часть ракет провалилась вниз в лабораторию, а одна из них придавила всю правую половину тела Айзека. Серафим хотел поскорее снять и ее, но не смог: длинный корпус пробил пол и частично ушел на нижний этаж, крепко там застряв. Зато эти движения привели в чувства раненного.

– Серафим? Это ты, Серафим? Но это не можешь быть ты. Или можешь? Я умер? Помню только взрыв.

– Нет, это правда я. С тобой и среди живых.

– Что произошло?

– Да я сам толком не понимаю. Но это подождет, нужно сначала как-то освободить тебя.

– Бесполезно. Сомневаюсь, что ты в одиночку сможешь поднять такую ракету. И она слишком сильно меня придавила. Я до сих пор жив только благодаря медикаментам, но их действие скоро кончится.

– И что, разве ничего уже нельзя сделать? Мы же в медицинской лаборатории!

– Повреждения критические. Нужна биокапсула, но раз ты стоишь здесь, то она уничтожена.

– А твоя сыворотка?

– Действительно, как я об этом не подумал, – ответил Айзек, издав при этом несколько отрывистых хрипов, отдаленно похожих на смех. – Давно надо было испытать ее на себе!

Собравшись с силами, он приподнял уцелевшую руку и указал на один из углов лаборатории.

– Где-то там должен быть металлический контейнер. У него на крышке две оранжевые полоски.

– Понял, сейчас найду. А ты не отключайся и дыши спокойно.

В нужном месте стоял огромный шкаф, перекошенный во все стороны от взрыва. С полок попадало почти все содержимое, образовав на полу целую кучу. Нужно было как можно быстрее найти что-нибудь с оранжевыми отметками. И, как только Серафим сконцентрировался на этой мысли, представил перед собой нужный цвет, его картина мира моментально изменилась. Все краски вокруг сделались тусклыми, только оранжевый стал аномально ярким. Видимо, это была еще одна особенность новых зрительных органов, которая проявилась очень вовремя. Благодаря такой цветовой сортировке нужный контейнер удалось быстро найти. Теперь оставалось его открыть.

– Я нашел, но здесь кодовый замок.

– Кода нет, – еле слышно ответил Айзек. – В четверке дактилоскопический датчик. Приложи туда указательный палец.

Серафим поставил контейнер на пол и аккуратно подтянул к нему руку Квада. После пары секунд ожидания замок звонко пискнул, и крышка с шипением сама откинулась в сторону. Внутри было несколько пробирок с веществом янтарного цвета, а также один шприц, уже заряженный специальной капсулой.

– Так, все готово. Куда вводить вещество? Айзек?

Но ответа не последовало. Повторив несколько раз вопрос и потормошив лежащего на полу, Серафим так ничего и не добился. Ждать дольше было уже нельзя, поэтому он решил рискнуть и воткнул шприц прямо в бедро. К счастью, реакция началась мгновенно. Сначала вся сеть кровеносных сосудов вспучилась так, словно вот-вот вырвется наружу. Затем начались судороги, сопровождающиеся неестественным разбуханием мышц. При этом были различимы даже их волокна, которые непрерывно сокращались и изгибались в разные стороны. Последней же начала меняться кожа, которая, кажется, уже должна была разорваться от таких воздействий. Ее цвет потемнел до коричневого и приобрел зеленоватый отлив, а текстура стала более грубой, кое-где даже сформировались крупные чешуйки.

Глаза Айзека широко раскрылись, а из груди вырвался сдавленный хрип.

– Помоги мне! Толкаем эту штуку!

Серафим не мог поверить, что лекарство так быстро смогло не только спасти человека от смерти, но и вернуть способность двигаться и поднимать тяжести. Спорить, конечно, он не стал и навалился на ракету. Объединенной силы двух измененных тел хватило, чтобы приподнять корпус и сдвинуть его в сторону. Серафим подал Айзеку руку и помог встать на ноги. Оба смотрели друг на друга, не веря в произошедшее.

– Я рад, что ты цел, Серафим, – первым нарушил молчание Айзек. – И что ты снова на ногах.

– Да, я тоже рад. Особенно, что удалось тебе помочь. Но если лекарство полностью изменило тело, то опасность еще не миновала? Наверное, нужно сделать что-то еще, чтобы замедлить его разрушение?

– Ах, ты об этом. Знаешь, тут все может быть несколько сложнее. Сейчас, подожди минутку.

Сказав это, Квад переключил внимание на наручный компьютер. Крепящие его ремешки были готовы порваться из-за сильно увеличившегося в диаметре предплечья. И без того немаленький Айзек сейчас стал настоящим гигантом.

– Кажется, все в порядке, что очень удивительно. Сыворотка подействовала не так, как ожидалось.

– Надеюсь, что ты не ошибся.

– Я тоже. Наверное, все из-за генных модификаций. Впервые в жизни я рад, что имею эту особенность.

– Ты уже раньше экспериментировал над собой?

– Нет, это сделал не я, но рассказывать, – Айзек замешкался на полуслове, – всю историю сейчас слишком долго. А тебе пора убираться отсюда, такими темпами станция скоро разрушится.

– Нам пора убираться, – возразил Серафим с особым упором на первое слово.

– Ты же не думаешь, что меня так просто не отпустят?

– Ох, Айзек. Ты просто еще не понял, какой получил шанс.

– Но за мной следят! Даже в руку вживили передатчик.