хоть обломки надежд, –
вставь на место, туда,
где тревожная брешь:
не ошмётки дерьма,
тоже – жизни куски, –
как и чёрный туман
их пронзившей тоски…
Дни – судьбы кирпичи,
их разбрасывать – жаль.
Строю счастье в ночи, –
созерцая печаль.
Будет ли в слезах
Тяжело навалится печаль.
Мысли бьют жестоким камнепадом.
Почему так хочется молчать, –
если ты опять со мною рядом?..
Осень вслед за летом пронеслась,
двор слезами горькими закапав.
Улеглась травой под снегом страсть.
А любовь – побитая собака.
Вновь огонь терзает голубой
обгоревших наших чувств поленья.
Быстро мы меняемся с тобой,
но – не в параллельных направленьях.
Как ни странно, дни мои – легки.
Обречённых новых встреч – не надо.
И смешат по пятницам звонки –
выпивших друзей моих – женатых.
Им понять пока что не дано, –
связанных условностями брака:
в общем-то, должно быть всё равно, –
будет ли над гробом кто-то плакать.
Ну и дети в семьях держат их,
искренних детей – прозрачны взгляды.
Ведь о них тревожимся, родных, –
даже если жизни нам не надо.
Слёзы льём в подушки по ночам,
душ бывалых плавится железо…
Забывать не стоит, что печаль –
никому на свете не полезна.
Будто не с нами
Есть у вас ощущенье, что всё происходит не с нами?..
Мы как будто попали в творенье садиста-фантаста.
Не водой перед сном: мы умоемся снова слезами –
от колючих вестей, как избавился мир от балласта.
Неуют площадей, опустевших и ставших чужими.
Безразличье шагов. Холод неба, презрительно-грубый.
И бессильным листком с ветви жизни слетевшее имя –
заставляет шептать непослушными ставшие губы.
Нам не хочется думать, что в нас, горемычных, причина.