Игра без правил. Про шпионов и разведчиков

Б е р г. Садись, Мак. (Возвращается к разговору, которого мы не слышали.) Я не разделяю твоих опасений. Я не жалею, что вместе с тобой и другими физиками подписал письмо президенту и мистеру Додду, но думаю, что и без этого они никогда не применят атомных бомб против японцев. Тем более что в этом нет военной необходимости.

Б а г д о л л. Боюсь, что ты ошибаешься, Рикард. Мы, физики, славно поработали, но я совсем не уверен, что человечество будет нам благодарно за это открытие… Мне все чаще кажется, что мы пригласили из преисподней того самого джентльмена в красной мантии, с которым потом не сможем справиться…

Б е р г. Не может быть! Мистер Додд – демократ и верующий человек. Он поклялся мне именем Всевышнего… И я убежден, что никому в голову не придет мысль о применении бомб…

Б а г д о л л. Почему же нас так торопили?

Б е р г. Позволь, ведь нам объяснили прямо – надо изготовить первые две бомбы для испытания, для научного эксперимента. Это логично.

Б а г д о л л. Вот я иногда слушаю тебя, Рикард, и вспоминаю, как много лет назад, еще студентами, мы спорили о будущем науки. За это время ты стал мировым ученым, но сохранил наивность студенческих лет…

Б е р г. Студенческих лет… (Задумываясь.) А как промчались эти годы и как незаметно подкралась старость, Мак…

Б а г д о л л. А как продвинулась за это время физика!..

Б е р г. Да, да, ты прав!.. Иногда мне становится страшно от сознания возможностей, раскрывшихся перед наукой. Признаюсь, еще несколько лет тому назад мне казалось, что физика зашла в тупик… И тогда я спорил на эту тему с одним русским физиком, Ириной Прохоровой. Она сказала мне, что в науке я стихийный материалист… А материализм утверждает, что познание безгранично.

Б а г д о л л. Разве это не так, Рикард?

Б е р г. Как тебе сказать… Я все-таки вижу много оснований к скептицизму. Чем дальше шагает физика, тем больше мы углубляемся в мир атомов и электронов, тем более попадаем в сумерки, заходим в тупик.

Б а г д о л л. Думаю, что в этом споре права Прохорова, а не ты. (Берет со стола знакомую нам книгу Ленина, раскрывает ее.) Вот в этой книге почти сорок лет тому назад Ленин писал о современной физике. Слушай: «Она идет к единственно верному методу и единственно верной философии естествознания не прямо, а зигзагами, не сознательно, а стихийно, не видя ясно своей “конечной цели”, а приближаясь к ней ощупью, шатаясь, иногда даже задом. Современная физика лежит в родах. Она рожает диалектический материализм». Как точно определение и как гениально предвидение!..

Б е р г (задумчиво). Не знаю, не знаю… Меня пугает в коммунистах их резкость, чрезмерная прямолинейность. Ленин писал, что современная философия партийна, как и две тысячи лет тому назад. Почему? Я отдаю должное коммунистам за их мужество, за их умение организовать и вести за собой народ, за их верность своим идеям, это все так… Но почему они добиваются, чтобы все и во всем с ними соглашались? Они ругают капиталистов, но ведь, например, мистер Додд не требует, чтобы я во всем соглашался с ним. Он не справляется о моих убеждениях и даже не интересуется ими, как я не интересуюсь его убеждениями. Он всегда говорит, что каждый свободен в своих взглядах, в своей совести… Что ни говори, Мак, но американские свободы слова, совести, печати не могут не импонировать…

Б а г д о л л. Американские свободы… Подожди, Рикард, ты еще поймешь эти свободы, ты еще узнаешь, что скрывается за этими торжественными формулами. И мистер Додд еще покажет свои когти… Тебя обманули, как они обманывают миллионы других людей.

Входит Е л е н а.

Е л е н а. Отец, к тебе приехал профессор Грейвуд.

Б а г д о л л. Я поеду, Рикард.

Б е р г. Нет-нет, если ты не хочешь с ним говорить, подожди у Елены. Очень прошу тебя…

Б а г д о л л. Хорошо. (Выходит с Еленой.)

Появляется Г р е й в у д.

Г р е й в у д. Добрый день, дорогой коллега.

Б е р г. Рад вас видеть, садитесь.

Грейвуд садится, закуривает. Маленькая пауза.

Г р е й в у д. Я имею к вам маленькое поручение патрона. Мистер Додд интересуется – профессор Багдолл завершил свою часть работы?

Б е р г. Да, у него серьезный успех.

Г р е й в у д. Очень рад за него. Но дело в том, что концерн намерен отказаться от его услуг.

Б е р г. Позвольте, но Багдолл – один из талантливейших физиков и столько сделал…

Г р е й в у д. Именно потому, что он уже все сделал, нет необходимости дольше его держать… Багдолл цветной, а все они ненадежны.

Б е р г. Какое мне дело до цвета его кожи! Багдолл – мой старый друг, он крупный физик, и вы, профессор Грейвуд, знаете это не хуже, чем я…

Г р е й в у д. Ну как вы не понимаете – Америка не может доверить свои национальные секреты неграм…

Б е р г. Почему национальные – я норвежский ученый!

Г р е й в у д. Кстати, именно норвежский писатель Кнут Гамсун писал, что у негров кишки в голове…

Б е р г. Я не считаю Гамсуна норвежцем!.. Что же касается Багдолла, то я решительно протестую! Я сам поеду к мистеру Додду и докажу, что это несправедливо…

Г р е й в у д. Хорошо, я передам патрону ваши соображения. (Встает, молча кланяется и уходит.)

Б е р г (делает несколько шагов по комнате, затем кричит). Мак! Мак, иди сюда!..

Входит Б а г д о л л.

Б а г д о л л. Чем ты взволнован, Рикард?

Б е р г. Это возмутительно!.. Додд требует, чтобы тебя уволили…

Б а г д о л л. Я ждал этого! Ведь я – негр и Америка – страна демократических свобод…

Б е р г. Я не допущу! Я поеду к Додду!

Б а г д о л л. Из этого ничего не выйдет, Рикард.

Б е р г. Тогда я тоже брошу работу!.. И мы поедем с тобой в Норвегию… Я добьюсь для тебя норвежского гражданства… И мы опять будем работать вместе…

Б а г д о л л. Нет, Рикард, я не поеду в Норвегию. Я сын Америки, сын этой земли. Здесь моя родина, и я не покину ее. Здесь похоронен мой отец, здесь мать качала меня на руках, здесь я впервые сказал: люблю. (Подходит вплотную к Бергу.) Здесь живет тринадцать миллионов моих братьев, и не их вина, что в Америке хозяйничают люди, отнимающие счастье у ее детей… И попомни мое слово, Рикард, эти люди еще замахнутся на весь мир… Они еще превзойдут Гитлера!..

Входит Г л а н.

Г л а н. Отец, к вам приехал с визитом профессор Майер.

Б е р г. Какой Майер?

Г л а н. Майер, из Берлина…

Б е р г. Как он попал в Нью-Йорк?

Г л а н. Он объяснит это лично.

Б е р г. Пусть войдет.