Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

II.[83 - Поперек начала текста II главы написано: <Не нужно.>. Кити за границу. Ордынцевъ покосъ убираетъ, его сватаютъ, не можетъ – ненависть къ Удашеву.Рядом на полях: <Я выстрадалъ.> Ему говорятъ. Онъ см?шался и при родахъ. Отнялъ руки.Скачки.Яхта.<На водахъ.> Въ Швейцарiи.На водахъ Михаилъ Михайловичъ и Ордынцевъ и Кити.Михаилъ Михайловичъ ?детъ домой.]

Прошло 3 м?сяца.[84 - Зачеркнуто: Ужъ наступила безночная весна Петербурга.]

Стояло безночное Петербургское л?то, вс? жили по деревнямъ, на дачахъ и на водахъ за границей. Михаилъ Михайловичъ оставался въ Петербург? по д?ламъ своей службы избраннаго имъ любимаго занятiя миссiи на восток?. Онъ жилъ въ Петербург? и на дач? въ Царскомъ, гд? жила его жена. Михаилъ Михайловичъ все р?же и р?же бывалъ посл?днее время на дач? и все больше и больше погружался въ работу, выдумывая ее для себя, несмотря на то, что домашнiй докторъ находилъ его положенiе здоровья опаснымъ и настоятельно сов?товалъ ?хать въ Пирмонтъ. Докторъ Гофманъ былъ другъ Михаила Михайловича. Онъ любилъ, несмотря на все занятое время, засиживаться у Ставровича.

– Я еще понимаю нашихъ барынь, он? любятъ становиться къ намъ, докторамъ, въ положенiе д?тей – чтобъ мы приказывали, а имъ бы можно не послушаться, скушать яблочко, но вы знаете о себ? столько же, сколько я. Неправильное отд?ленiе желчи – образованiе камней, отъ того раздраженiе нервной системы, оттого общее ослабленiе и большое разстройство, circulus viciosus,[85 - [заколдованный круг,] В подлиннике: circulum viciosum] и выходъ одинъ – изм?нить наши усложненныя привычки въ простыя. Ну, по?зжайте въ Царское, по?зжайте на скачки. Держите пари, пройдитесь верстъ 5, посмотрите…

– Ахъ да, скачки, – сказалъ Михаилъ Михайловичъ. – Н?тъ, ужъ я въ другой разъ, а нынче д?ло есть.

– Ахъ, чудакъ.

– Н?тъ, право, докторъ, – мямля проговорилъ Михаилъ Михайловичъ, – не хочется. Вотъ дайте срокъ, я къ ос?ни отпрошусь у Государя въ отпускъ и съ?зжу въ деревню и въ Москву. Вы знаете, что при Покровскомъ монастыр? открыта школа миссiонеровъ. Очень, очень зам?чательная.

Въ передней зазв?н?лъ звонокъ, и только что входилъ Директоръ, старый прiятель Михаила Михайловича, въ передней раздался другой звонокъ. Директоръ, стально-с?дой сухой челов?къ, за?халъ только зат?мъ, чтобы представить Англичанина миссiонера, прi?хавшаго изъ Индiи, и второй звонокъ былъ миссiонеръ. Михаилъ Михайловичъ принялъ того и другаго и сейчасъ же вступилъ съ Англичаниномъ въ оживленную бес?ду. Директоръ вышелъ вм?ст? съ докторомъ. Докторъ и Директоръ остановились на крыльц?, дожидаясь кучера извощичьей коляски Директора, который торопливо отвязывалъ только что подвязанные торбы.

– Такъ нехорошо? – сказалъ Директоръ.

– Очень, – отв?чалъ докторъ. – Если бы спокойствiе душевное, я бы ручался за него.

– Да, спокойствiе, – сказалъ директоръ. – Я тоже ?здилъ въ Карлсбадъ, и ничего, оттого что я не спокоенъ душою.

– Ну да, иногда еще можно, a гд?жъ Михаилу Михайловичу взять спокойствiе съ его женушкой.[86 - Далее поперек текста до конца главы написано: Не нужно.]

Докторъ молчалъ, глядя впередъ на извощика, посп?шно запахивающего и засовывающаго м?шокъ съ овсомъ подъ сид?нье.[87 - Зачеркнуто: – Правда, что она беременна?]

– Да, да, не по немъ жена, – сказалъ Директоръ.[88 - Зач.: – Да, это правда, – также сухо сказалъ Докторъ.– Посл? 6 л?тъ. Какъ странно.]

– Вы, в?рно, на дачу, – сказалъ Докторъ.

– Да, до свиданья. Захаръ, подавай.

И оба разъ?хались. Директоръ ?халъ и съ удовольствiемъ думалъ о томъ, какъ хорошо устроиваетъ судьба, что не все дается одному. Пускай Михаилъ Михайловичъ моложе его, им?етъ доклады у Государя и тонъ, что онъ пренебрегаетъ почестями, хотя черезъ дв? получилъ Владимира, за то въ семейной жизни онъ упалъ такъ низко.

Докторъ думалъ, какъ ужасно устроила судьба жизнь такого золотаго челов?ка, какъ Михаилъ Михайловичъ. Надо было ему[89 - Зач.: жену] это дьявольское навожденiе – женитьбы и такой женитьбы. Какъ будто для того только, чтобъ втоптать его въ грязь передъ такими людьми, какъ этотъ директоръ.

III.[90 - Против начала текста III главы поперек текста написано: <Его прiятель Ордынцевъ.>]

Иванъ Балашевъ об?далъ въ артели своего полка раньше обыкновеннаго. Онъ сид?лъ въ растегнутомъ надъ б?лымъ жилетомъ сюртук?, облокотившись об?ими руками на столъ, и, ожидая заказаннаго об?да, читалъ на тарелк? французскiй романъ.

– Ко мн? чтобъ Кордъ сейчасъ пришелъ сюда, – сказалъ онъ слуг?.

Когда ему подали супъ въ серебряной мисочк?, онъ вылилъ себ? на тарелку. Онъ до?далъ супъ, когда въ столовую вошли офицерикъ и статскiй.

Балашевъ взглянулъ на нихъ и отвернулся опять, будто не видя.

– Что, подкр?пляешься на работу, – сказалъ офицеръ, садясь подл? него.

– Ты видишь.

– А вы не боитесь потяжел?ть, – сказалъ толстый, пухлый штатскiй, садясь подл? молодаго офицера.

– Что? – сердито сказалъ Балашевъ?

– Не боитесь потяжел?ть?

– Челов?къ, подай мой хересъ, – сказалъ Балашевъ не отв?чая штатскому.

Штатскiй спросилъ у офицера, будетъ ли онъ пить, и, умильно глядя на него, просилъ его выбрать.

Твердые шаги послышались въ зал?, вошелъ молодчина Ротмистръ и ударилъ по плечу Балашева.

– Такъ умно, [1 неразобр.]. Я за тебя держу съ Голицынымъ.

Вошедшiй точно также сухо отнесся къ штатскому и офицерику, какъ и Балашевъ. Но Балашевъ весело улыбнулся Ротмистру.

– Что же ты вчера д?лалъ? – спросилъ онъ.

– Проигралъ пустяки.

– Пойдемъ,[91 - Зачеркнуто: въ билiардную. Туда вели принести] я кончилъ, – сказалъ Балашевъ.

И, вставъ, они пошли къ двери. Ротмистръ громко, не ст?сняясь, сказалъ:

– Эта гадина какъ мн? надо?ла. И мальчишка жалокъ мн?. Да. Я больше не буду ?сть. Ни шампанскаго, ничего.

Въ бильярдной никого не было еще, они с?ли рядомъ. Ротмистръ выгналъ маркера.

Кордъ Англичанинъ пришелъ и на вопросъ Балашева о томъ, какъ лошадь Tiny, получилъ отв?тъ, что весела и ?стъ кормъ, какъ сл?дуетъ ?сть честной лошади.

– Я приду, когда вести, – сказалъ Балашевъ и отправился къ себ?, чтобъ переод?ться во все чистое и узкое для скачки. Ротмистръ пошелъ съ нимъ и легъ, задравъ ноги на кровать, пока Балашевъ од?вался. Товарищъ сожитель Балашева Несвицкой спалъ. Онъ кутилъ всю прошлую ночь. Онъ проснулся.

– Твой братъ былъ зд?сь, – сказалъ онъ Балашеву. – Разбудилъ меня, чортъ его возьми, сказалъ, что придетъ опять. Это кто тутъ? Грабе? Послушай, Грабе. Чтобы выпить посл? перепою? Такая горечь, что…

– Водки лучше всего. Терещенко, водки барину и огурецъ.

Балашевъ вышелъ въ подштанникахъ, натягивая въ шагу.

– Ты думаешь, это пустяки. Н?тъ, зд?сь надо, чтобъ было узко и плотно, совс?мъ другое, вотъ славно. – Онъ поднималъ ноги. – Новые дай сапоги.

Онъ почти од?лся, когда пришелъ братъ, такой же пл?шивый, съ серьгой, коренастый и курчавый.

– Мн? поговорить надо съ тобой.

– Знаю, – сказалъ Иванъ Балашевъ, покрасн?въ вдругъ.

– Ну, секреты, такъ мы уйдемъ.

– Не секреты. Если онъ хочетъ, я при нихъ скажу.