Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Альберт

Албертъ р?шительно не узнавалъ его.

– Я об?дать сюда иду. А вы гд? живете?

Делесовъ назвалъ ему свою квартиру и снова напомнилъ себя.

– Ахъ да! – засм?ялся Албертъ, – помню, помню. <А что Захаръ здоровъ?> а скрипка есть у васъ и выпить <будетъ?> я хот?лъ бы.

– Все будетъ, только приходите нынче вечеромъ, и выпьемъ, и повеселимся, не забудьте. —

– Хорошо, хорошо, я вамъ буду играть, а то у меня скрыпки н?тъ, ничего н?тъ, платья н?тъ, квартиры н?тъ, скверная жизнь! Скверная жизнь, – повторилъ онъ н?сколько разъ и пошелъ въ глубину двора.

Онъ прошелъ н?сколько шаговъ и оглянувшись снова повторилъ: скрыпки н?тъ, ничего н?тъ. Скверная жизнь, скверная жизнь!

Делесовъ проводилъ его глазами до черныхъ закопченныхъ дверей, въ которыхъ онъ скрылся, продолжая повторять: скверная жизнь! скверная жизнь!

– Надо было ему дать что-нибудь, – сказалъ онъ самъ себ?.

– Ну все равно, вечеромъ дамъ.

Въ 7 часовъ въ этотъ день Делесовъ былъ дома, ожидая музыканта и гостей, которыхъ онъ пригласилъ нынче вечеромъ посмотр?ть и послушать удивительное генiальное и погибшее существо. – Въ числ? гостей былъ и сынъ министра, участвовавшiй въ первомъ вечер? у Анны Ивановны, и изв?стный знатокъ музыки Аленинъ, который на приглашенiе Делесова зам?тилъ, что странно бы было, чтобы былъ въ Петербург? талантъ, котораго бы онъ не зналъ, модный пьянистъ французъ и старый прiятель Делесова, <бездарный> художникъ Бирюзовской, чудакъ, умная пылкая голова, энтузiастъ и большой cпорщикъ.

Захаръ былъ посланъ за ужиномъ. – Делесовъ одинъ сид?лъ дома, когда у двери раздался слабый звонокъ. Действительно это былъ Албертъ, какъ предполагалъ Делесовъ; но въ такомъ виде, что не было надежды услыхать его игру нынче вечеромъ. Онъ былъ растрепанъ, испачканъ, глаза были совершенно мутны, и когда Делесовъ отворилъ дверь, онъ уже успелъ заснуть, облокотившись на притолку. Стукъ отворяемыхъ дверей разбудилъ его, онъ шатаясь, бормоча что-то, ввалился въ гостиную, упалъ на диванъ и заснулъ.

– Вот-те и музыкальный вечеръ, – подумалъ Делесовъ.

10.

Часа черезъ два стали прi?зжать гости, Албертъ все спалъ.

– Ну, что ваше необыкновенное созданiе? – сказалъ сынъ министра, входя въ комнату съ французомъ Пишо.

– Несчастье! ужасно пьянъ и спитъ, – отв?чалъ Делесовъ.

– Ничего, отпоимъ его содовой водой.

– Славное лицо! – сказалъ Французъ, сверху глядя на спящаго немца.

Прiехалъ и Аленинъ, изв?стный знатокъ и петербургской авторитетъ въ музыке.

– Такъ это-то генiальное существо, – сказалъ онъ, – посмотримъ.

Художникъ долго серьезно посмотр?лъ на Алберта и, ничего не сказавъ, съ недовольнымъ видомъ отошелъ отъ него.

Пишо с?лъ за фортепьяно и изящно и просто сыгралъ н?сколько ноктюрновъ Chopin, остальные господа разговаривали между собой о вседневныхъ вопросахъ. – Албертъ изредка поворачивался и на мгновенiе открывалъ глаза. Несколько разъ пробовали будить его, но онъ не выказывалъ ни мал?йшаго признака жизни.

– А ведь онъ не спитъ, – шопотомъ сказалъ сынъ министра, уловивъ б?глый взглядъ, который Албертъ, открывъ глаза, бросилъ на нихъ. – Онъ долженъ быть плутъ, – прибавилъ онъ.

– Этаго я не знаю, – разсудительно зам?тилъ Аленинъ, – только по опытности моей съ такого рода господами скажу вамъ, что часто подъ видомъ страстнаго артиста скрываются величайшiе мерзавцы.

Разговоръ снова отошелъ отъ Алберта, и прошло съ полчаса. Вдругъ Албертъ потянулся, вс? оглянулись на него. Албертъ, открывъ глаза, смотр?лъ вверхъ, и на лиц? его сiяла счастливая самодовольная улыбка челов?ка, находящагося въ совершенномъ согласiи со вс?мъ св?томъ и съ своей сов?стью. Увидавъ новыя лица, онъ привсталъ и поклонился. Хозяинъ дома познакомилъ его со вс?ми и предложилъ содовой воды. Албертъ выпилъ, но не могъ еще твердо стоять на ногахъ.

– Не хотите ли по?сть чего-нибудь?

Онъ задумался.

– Ахъ да. Я бы съ?лъ кусочекъ чего-нибудь. Я давно ничего не ?лъ; а потомъ будемъ музицировать.

Аленинъ подошелъ къ музыканту и, устремивъ на него строгой холодный взглядъ, сталъ его спрашивать.

– Что, вы им?ете какую-нибудь службу? – спросилъ онъ.

– Н?тъ, ни… н?тъ, – испуганно отв?чалъ Албертъ.

– А вы были, кажется, прежде въ театр?, мн? говорилъ Делесовъ.

– Да… н?тъ… теперь не хожу.

– Я былъ вчера въ Травьат?, – сказалъ Аленинъ, обращаясь бол?е къ Делесову, ч?мъ къ Алберту, – Бозiо была очень хороша; а нынче ужъ для васъ Вильгельма Теля пропустилъ.

– О, Вильгельмъ Тель! Божественный Россини! – съ энтузiазмомъ воскликнулъ Албертъ.

– Вы любите Россини?

– О, Россини! одинъ живущiй теперь генiй! – закричалъ онъ, размахивая руками.

– Вы Берiо слыхали когда-нибудь? – продолжалъ какъ ученика допрашивать его Аленинъ.

– Я учился и жилъ у него 3 года. Это царь искуства.

– А N. N. знаете? – спросилъ Аленинъ, назвавъ скрыпача средней руки: – какъ вы его находите?

– Большой, большой артистъ и челов?къ прекрасный.

– А вы в?рно знаете нашу 1-ю скрипку, – онъ назвалъ того самаго музыканта, который на музыкальномъ вечер? разсказывалъ Делесову исторiю Алберта.

– Какже не знать, отличный талантъ, чистая н?жная игра, мы часто прежде играли вм?ст?. О, много, много есть большихъ талантовъ. У вс?хъ есть прекрасное. Другiе не отдаютъ справедливости; какже это можно, каждый что-нибудь да новое положилъ въ свое искуство.

– Отчего, – продолжалъ Аленинъ, – у васъ такой славный талантъ, какъ говорятъ, а вы нигд? не служите?

Албертъ испуганно оглянулся на всю публику, смотр?вшую на него въ это время.

– Я – я… не могу, – забормоталъ онъ и вдругъ, какъ будто оживши, сд?лалъ усилiе над собой и привсталъ, ухватившись об?ими руками за притолку. – Давайте музицировать, – сказалъ онъ и свойственнымъ ему пошлымъ костлявымъ движенiемъ руки откинувъ волосы, отошелъ на другой уголъ комнаты, гд? была скрипка.

– Не хотите ли по?сть прежде? – спросилъ Делесовъ.

– Н?тъ, н?тъ, прежде играть, играть, – восторженно говорить Албертъ, – только выпить бы чего-нибудь.

– Я по одному тому, какъ онъ берется за скрипку, вижу, что это не большой артистъ, – сказалъ Аленинъ.