Грэй

– Что мне делать?

– Оставь его лучше здесь, он не наш.

– Я не могу его оставить, Давид Рафаилович. Это всё равно человек, я должна его похоронить.

Давид задумался, кивнул и попросил девушку:

– Знаешь что… зафоткай все это, а череп возьми и принеси ко мне в палатку. Я хочу кое-что узнать.

– Что именно?

– Сделать слепок с лица. Давно не тренировался, а тут просто идеальный случай, и может даже пригодиться следствию.

– Ура! – весело воскликнула Аня. Идея, что Давид все-таки заявит в милицию, её чрезвычайно обрадовала.

– Принеси его в палатку ко мне, и как следует, почисти!

Аня радостно с черепом побежала к палаткам, а Давид стал задумчиво разглядывать останки.

«Бог, ты мой! Ты же должен был склетизироваться за такое время. Кто же ты такой?»

Он с удивлением разглядывал труп, который совершенно не выглядел скелетом, а был похож скорее на мумифицированные останки с черной угольной кожей.

«Чертовщина какая-то» – подумал Давид, разглядывая высохшую, но, как ни странно, сохранившуюся шею человека, на которой четко у гортани виднелся разрез, сделанный ножом.

«И никто тебя не поел? Кто же ты такой?» – словно спросил у мертвого Дода, а потом удивленно покачал головой и отправился также к палаткам.

Вечером этого же дня Екатерина Сергеевна затопила баню. Пацаны, как всегда, побежали париться первыми, а Мазик много ругался и спорил о делах с Давидом. Краем уха Аня расслышала, что у них всех какие-то «проблемы». Давид настаивал «немедленно свернуть лавочку», а Мазепа «закончить рисование, а потом уже свалить».

Послушав и подумав, Аня спустилась к реке, где начала чистить найденный череп щеточкой и обмывать физраствором. Устав она поднялась и пошла относить свою находку наверх, по пути понаблюдав телодвижения под визги и хохот в сауне. Внезапно оттуда выскочил Матвей и пробежал прямо в одних плавках к реке. Жора ему что-то крикнул вдогонку, Мотя оглянулся, увидел Аню и подмигнул ей:

– Давай с нами! – бросил он девушке и помчался дальше.

– Нет! – улыбнулась Аня. Затем глянула на сауну и увидела высунувшегося Георгия. Тот заметил в руке Ани череп, дернулся, чтобы выскочить, но вспомнил, что на нем ничего нет, быстро надел плавки, и даже дополнительно окрутил вокруг торса полотенце. Выскочил, мокрый и распаренный, красный, как рак.

– Это что такое, где нашла?

– Там, ниже по течению реки, к югу.

– Ух ты… Такой большой! Дашь подержать?

– Бери!

Жора взял в руки и… с него свалилось полотенце.

– Опс!

– Да забудь… – улыбнулась Аня, – смотри, что мы сегодня открыли. Видишь дырку в голове? Как ты думаешь, что это?

Она взяла череп в руки, а парень накинул полотенце уже на плечи, чтобы не мешало.

– Дырка… – задумчиво произнес Георгий, вертя в руках череп, – круглая дырка.

– Но от чего? Что с ним случилось? Смотри, включай интеллект!

– Ну… убили, наверное… странно. Дырка от пули обычно маленькая и круглая, а тут большая и вытянутая… Не знаю, не видел таких. Не-е! Это не пуля и… не саперная лопатка тоже. Но, может, штык. Упал, и его так сверху добили?

– Не угадал, это кирка!

– Кто сказал?

– Давид Рафаилович. Понял? Его убили, но не в бою!

Тут Аня взяла череп в руки и загадочно посмотрела на мальчика.

– Задумайся, – сказала она ему, – просто представь себе. Ты ходишь, бегаешь, учишься, работаешь, спишь и ешь. Может, даже у тебя есть дети. И в одну секунду, самую нелепую, внезапно, просто как дуновение легкого ветерка. Всё прерывается. И ты уже мёртв. Просто одна секунда, и всё. Ничего не воскресить и не вернуть назад никогда-никогда. Тебя нет. Твое тело теперь просто труп. Оно лежит в земле, и с него медленно опадает плоть. Прямо, как сухие листья осенью. Кусочек за кусочком… медленно, месяцами, годами… Потом… Ты становишься голым и чистым. Как вот этот человек. И твой череп держат в руках, твою голову, в которой все было, все твои мысли, все твои грезы и все твои желания, держат в руках и думают. Что же с тобой случилось? Почему ты стал таким? Ты представляешь, что ты умрешь?

Георгий застыл от удивления, совершенно не понимая смысла этой триады.

– Я… пожалуй пойду, – ответил он.

– Иди, иди! Всё нормально…

Внезапно с другой стороны раздались вопли и ругательства.

– Пошел вон, лентяй, недоношенный! – На глазах Ани Матвей, получив подзатыльник, побежал, пригибаясь, к палатке.

– Рашид Абильдинович, почему вы так поступаете?

– А тебе-то что? Иди, разбирай свои «дары данайцев», если делать нечего! – ответил Мазик.

– Да нет, ничего, просто не сочувствую вашей супруге и детям, если что…

– Что?? Что, что?

Мазик хотел было рвануть к девушке, но его задержал Давид.

Ближе к ночи, уже после отбоя, Давид предложил девушке сходить на речку и выкупаться.

– Аня, скажи. А откуда ты столько знаний понабралась? – спросил её дядя Дода своим тихим, бархатным, как всегда немного грустным голосом.

– От вас, Давид Рафаилович.

– Да, нет, ерунда, я о другом. О других знаниях. Та же самая тема войны. Откуда ты знаешь, какие здесь стояли соединения, какое у них всех было оружие, и кто командовал?

– Интернет! – бросила Аня и попыталась зайти в воду.

– Интернет, значит, всё оттуда?