И грех, и смех

старше него на два года. Проблема была в том, что

и он изготавливал самокат, так что то, что находил

один, обязательно нужно было и другому.

– Что ты ищешь? – спросил Абдул у Месея,

когда они столкнулись лбами на склоне свалки. На

солнце он всегда закрывал один глаз.

– Подшипник, – сказал Месей. – А ты?

– Гвозди, – сказал Абдул. – Мне сегодня труднее, чем тебе – они мелкие и их труднее находить.

30

– Зато их много, – вставил Месей. – А подшипника здесь может не быть, – с огорчением добавил он.

Вдруг внимание обоих привлек большой предмет, который валялся у подножья свалки. Недолго

думая, оба рванули вниз. Это была гармонь, брошенная сельским музыкантом и канатоходцем Шаабазом. Месей, хоть и был младше Абдула на два

года, добежал до гармони быстрее и вцепился в нее

костлявыми пальцами.

– Это моя! – сказал он. – Я первым ее взял.

– Нет, – громче него прокричал Абдул. – Я ее

первым увидел.

Завязалась ссора, но никто не хотел выпускать

из рук гармонь – она растягивалась и сжималась,

играя нескладную музыку.

На крики Месея пришла обеспокоенная бабушка Бегги. Она увлекла их за собой во двор. Никто из

мальчиков не хотел уступать друг другу. Великая

находка для маленьких сердец.

– Значит так, дети мои, – начала разбирательство бабушка. – Чтобы вы не ругались, я предлагаю: один день пусть гармонь находится у Месея…

– Нет, – гневно прокричал Абдул с диким

взглядом.

– Тогда, – Бегги обратила взгляд на Месея, который мертвой хваткой держался за клавиатуру. –

Пусть сегодня поиграет Абдул, а…

– Нет, – заревел Месей. – Это моя.

Бегги не узнавала детей, они стали как звери с

добычей.

– Значит, остается один выход, – произнесла Бегги и заковыляла домой.

Она вернулась с большими ковровыми ножницами. Она заставила детей растянуть гармонь на

всю длину, затем палкой отмерила середину и запустила лезвие ножниц внутрь. Мальчики молча и

с изумлением следили за тем, как бабушка разрезала гармонь пополам.

31

Дети, каждый увидев в своих руках свою часть,

вначале обрадовались. Абдул, счастливый, тут же

исчез со своей половинкой.

Месей, успокоившись, разглядывал свою половину в полном недоумении – до него только начало

доходить, что гармони больше нет.

– Ба.., что ты сделала? – Слезы уже подступили

к глазам, и он был готов расплакаться.

– Ничего, сынок, – поучительно произнесла старая Бегги, – все по нашей табасаранской поговорке: кто хочет всего, остается без ничего.

.

32

НАМЕК ДА НЕВДОМЕК

Невыспавшийся пятиклассник Вова и его отец,

Александр, всеми уважаемый фермер на селе, безропотно сидели на кухне за стеклянным столом в

ожидании завтрака. Каждодневная вынужденная