Лугальзагесси, царь Шумера

– Прикажи слугам убрать все казармы – в них должен быть идеальный порядок. И заставь всех солдат без исключение целыми днями проводить в учении. Мне необходима сильная и несокрушимая армия, а не толпа тушканчиков, привыкших к отдыху под солнцем. Ясно?

– Да… да, ваше величество. Все будет исполнено.

Нанту был вне себя от радости. Ему даровали жизнь, хотя бы на короткое время. Через два часа казармы сияли чистотой, окна были раскрыты, постели застелены чистыми простынями, дыры в углах забиты досками, а солдатам дали новое задание – научиться биться двумя руками сразу, держа в одной меч, а в другой – секиру.

Но на этом дела Лугальзагесси не завершились. Он наклонился к уху Сурру-Или и тихо прошептал:

– Прикажи лучшим зодчим города собраться неподалеку от оазиса перед закатом. Казнен будет каждый, кто опоздает. Выполняй приказ.

Сурру-Или низко поклонился и вскочил на гнедого коня, который разом скрылся за поворотом. Царь, оставшись на месте, довольно потер руки и подумал: «Готовься, царь Лагаша. Справедливость скоро восторжествует».

Когда солнце начало клониться к горизонту, окрасив в закатных лучах верхушки пальм и окрестные холмы, сотни людей и вьючных животных поспешили обратно в город, торопясь поскорее вернуться домой. Пыль от множества ног, крики ослов и рычания верблюдов, блеяния овец и мычания коров – все слилось в единый гул и пронеслось по узеньким улочкам Уммы, соединившись с голосами людей. Никто из прохожих не заметил всадника в обычных кожаных доспехах, пронесшегося на вороном коне в окружении лишь одиннадцати человек. Никто не мог даже подумать, что это сам царь Лугальзагесси, который спешил как можно скорее добраться до городских ворот, где неподалеку его ожидали десять архитекторов с глиняными табличками в руках. Их белоснежные туники колыхались на легком ветру, а иссяня-черные волосы блестели в предзакатных лучах солнца. Один из них, оторвав взгляд от солнца, увидел, как к ним подъехал всадник и быстро спрыгнул на землю, выпрямившись во весь свой высокий рост. Рядом с ним предстал невысокий коренастый молодой человек с некрасивым лицом, который указал рукой в сторону архитекторов и сказал: