Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Таита

Год написания книги
1916
<< 1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 41 >>
На страницу:
15 из 41
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Эту лаконическую записку, нацарапанную карандашом, принесла лазаретная девушка Даша, случайно встретившая Ольгу Галкину в коридоре, и вручила ее Нике Баян.

Был вечер. Воспитанницы готовили уроки к следующему дню.

– Mesdames, – встревоженная полученным известием, крикнула, вбегая на кафедру, Ника, – mesdames, нужно кому-нибудь идти в сторожку. Т-а и-та больна. Вот записка.

– Т-а и-та? Кто это такой? – спросила Балкашина.

– Неужели не догадываетесь, – сердито ответила Ника.

– А! Т-а, это – Тайна, а и-та – это института! – хлопая в ладоши воскликнула Шарадзе, довольная своей находчивостью. – Значит, это наша Тайна больна?

– Да, да, да! И Севилья из предосторожности написала «Т-а и-та», чтобы никто не догадался… Тайна больна, – продолжала Ника. – Надо ее сейчас навестить… Мы пойдем к ней на этот раз только двое: я и Валя Балкашина. Она кое-что смыслит в лечении. Так будет безопаснее. Да и двое мы не потревожим малютку. Ах, подумать страшно, чем и как она больна. Пойдем скорее к ней, Валя!

Худенькая девушка бессильно кивает головой, потом, приподняв крышку пюпитра, долго копошится у себя в ящике. Слышится звон склянок… Бульканье капель, какой-то шорох…

– Ну что, Валерьяночка, идем?

– Конечно, Ника, конечно…

– Только возвращайтесь скорее, mesdames. Не мучайте, – слышатся вокруг них взволнованные голоса остальных воспитанниц. – А то мы тут, Бог знает что будем думать о болезни Тайны. Мучиться, волноваться.

– Да поцелуйте ее от тети!

– От дедушки!

– От мамы!

– От тети!

– И от меня!

– И от меня!

– Ото всех, ото всех поцелуем, не беспокойтесь, – спешат Ника и Валя заверить в один голос подруг.

– От меня увольте, пожалуйста, не надо, – брезгливо тянет Лулу Савикова.

– Ах, пожалуйста, не трудись. Очень нужны Тайночке твои препротивные поцелуи!.. – неожиданно вспыхивает Баян.

– Какое выражение. Fi donc![16 - Фу!]Стыдитесь, Баян, – жеманно поджимая губки, цедит Лулу, и все ее худенькое продолговатое лицо изображает пренебрежение и брезгливость.

– Ну, уж молчите, m-lle Комильфо, не до выражений тут, когда Тайночка больна, – сердится пылкая Шарадзе.

– Какое мне дело до нее… – пожимает снова Лулу плечами.

– Конечно, тебе нет дела до Тайны… Ты ее мачеха, ты ее не любишь нисколько… – горячится Золотая Рыбка, и глаза ее загораются и сверкают, как угольки. – И за это тебя ненавижу, да, ненавижу, прибавляет она совсем уже сердито.

– Какие у вас грубые манеры, Тольская, – презрительно бросает Лулу.

– Зато есть сердце, – вступается за подругу Хризантема, – а у тебя, вместо сердца, кусок приличия и больше ничего.

– Да не ссорьтесь вы, mesdam'очки! Брань и ссоры – ересь и грех, противные Богу, – стонет со страдальческим лицом Капа Малиновская.

– Mesdamts, довольно. Мы идем.

И Ника Баян с Валей Балкашиной, взявшись под руку, исчезают из класса.

В среднем классном коридоре все тихо и пустынно в этот вечерний час. Двери всех отделений закрыты плотно. Институтки всех классов погружены в приготовление уроков к следующему дню. Только за колоннами на площадке лестницы, у перил, мелькает какая-то серая фигура.

– Это Стеша… Бежим к ней… От нее узнаем все. Очевидно, она нас здесь поджидала, – срывается с губ Баян, и она стрелой мчится на лестницу.

– Стеша! Милая! Голубушка! Что с Тайночкой? Говорите, говорите скорее, не мучьте… – лепечут чрез минуту, перебивая одна другую, Ника и Валя.

Глаза у Стеши заплаканны. Кончик вздернутого носа покраснел и распух от слез.

– Барышни… Милые барышни… Мамзель Баян… Мамзель Балкашина… Несчастье с Глашуткой нашей… Уж такое несчастье!.. Уж как и сказать, не знаю!.. – всхлипнула Стеша, утирая передником лицо.

– Ну же! Ну! Какое несчастье? Говорите скорее.

– Отравилась Глашутка наша, – чуть слышно лепечет Стеша.

– Отравилась! Господи! Что еще! Каким образом?

Но Стеша молчит, не будучи в силах произнести ни слова, и только тихо, жалобно плачет.

Ника Баян с выражением ужаса смотрит на Валю. А у той разлились зрачки, и глаза округлились от испуга.

– Господи! Отравилась! Этого еще недоставало? Скорее, скорее к ней!

Снова схватились за руки и мчатся по лестнице вниз. И кажется, теперь никакая сила не сможет их остановить.

Уже за несколько саженей до сторожки девушки поражены тихими, жалобными стонами, несущимися оттуда.

Не теряя ни минуты, они мчатся к сторожке.

– Отворите, Ефим, это мы! Отворите! – стучит Баян у двери в каморку.

В тот же миг поворачивается ключ в замке, щелкает задвижка, и девушки входят в каморку.

Их встречает испуганный, взволнованный Ефим. Очки сползли у него на кончик носа. Старые близорукие глаза бегают из стороны в сторону.

– Голубчик Бисмарк, что случилось?

– Да плохо, барышни. Дюже плохо… Думаю ее к ночи в больницу везти… Как поулягутся все, проскочим как-нибудь задним ходом, – говорит он, тихим убитым голосом.

– В больницу? Ни за что!

Этот крик вырывается так непроизвольно и громко из груди Баян, что и старик Ефим и Валя Балкашина шикают и машут руками.

<< 1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 41 >>
На страницу:
15 из 41