Сюрприз из шляпной коробки

– Сколько здесь живу, никогда не слышал, чтобы к Жорке приезжали какие-то родственники! – заметил дед.

– Мы дальние родственники и практически с ним не общались. А сейчас приехали сообщить ему, что умерла его двоюродная сестра. Завтра похороны.

– Вот как! Понятно… Вот жизнь пошла! Родственники годами не видятся, а встречаются только на похоронах. Раньше было не так…

Стало понятно, что дед готов удариться в рассуждения о том, что раньше родственники были дружнее, что держались вместе. Может, он и прав, но выслушивать это у них времени не было.

– Извините, – прервала его мама. – Так вы не в курсе, где Георгий сейчас? Может, он скоро придёт, и нам стоит его подождать?

– Не знаю я ничего, и знать не хочу! – загундел дед.

Он был раздосадован тем, что его прервали.

– Лично я вашего Жорку уже пару месяцев не видел!

И он засеменил вниз по лестнице, недовольно бурча что-то себе под нос.

Ничего не добившись, мама с Лизой оставили в двери записку, в которой сообщили о смерти тёти Полины и, на всякий случай, свой телефон, и уехали домой.

2. Похороны. Оглашение завещания

Похороны, состоявшиеся на следующий день, были весьма скромными. Кроме Лизиной семьи присутствовали несколько тётиных коллег из академии и ещё какие-то женщины, которых Лизины мама с папой не знали. Георгий так и не объявился.

Покойницу вначале отпели в церкви, затем процессия двинулась к месту на кладбище. Недолгое прощание, и гроб с телом предали земле. «Прах к праху».

Хотя Лиза практически не знала тётю Полину, ей было очень грустно. На глаза то и дело наворачивались слёзы. Само это место располагало к скорби. Она с родителями шла по дорожке вдоль могил и смотрела, кто там похоронен.

Вот красивый молодой военный. Фуражка лихо заломлена на затылок. На лице улыбка. Сколько ему было лет? Всего 23. Что же могло с ним случиться? Может, погиб при исполнении служебного долга?

А вот девочка, похоже, лет десяти. Надпись на памятнике: «От безутешной мамы»… Слёзы опять побежали по Лизиным щекам.

День был довольно ветреный, и Лиза продрогла в своей лёгкой курточке. Они подошли к воротам кладбища.

Одна из женщин, принимавшая участие в похоронах, протянула Лизиному папе визитную карточку и сказала:

– Вот адрес нотариальной конторы. Мне поручили передать вам, что послезавтра состоится оглашение завещания. Вас просили обязательно быть.

* * *

У тёти Полины, по существу, не было никакой собственности, кроме однокомнатной квартиры на улице Лизы Чайкиной. Оставалось узнать, как она ею распорядилась.

В нотариальной конторе было полно народу. Лизин папа обратился к секретарю, объяснив, что они приехали на оглашение завещания.

– Очень хорошо, – сказала девушка. – Посидите немного в приёмной. Вас сейчас пригласят.

Довольно скоро она вышла и объявила:

– Кто на оглашение завещания, прошу в комнату №6.

Кроме Лизы и её родителей со стула поднялся пузатый мужик с редкими сальными волосами, одетый в неряшливую коричневую куртку.

– Господи, да это же Георгий! – поразилась мама.

Что жизнь делает с людьми! В последний раз она видела Георгия около десяти лет назад. Тогда это был презентабельный, уверенный в себе мужчина, свысока и брезгливо взиравший на мир. Его взгляд, казалось, говорил: «Я слишком хорош, для вас!» Теперь это был опустившийся тип, видимо, запойный пьяница. Встреться они на улице, Лизина мама никогда бы его не узнала. Казалось, это совсем другой человек.

Оглашение завещание проходило очень буднично, совсем не так, как показывают в фильмах. Оказалось, что квартиру свою со всем имуществом тётя Полина завещала Лизе.

Нужно было видеть Георгия, когда он это услышал. Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, и, не сдержавшись, он прорычал:

– Чёртова ведьма! Чтоб тебе ни дна, ни покрышки!

Услышав это, нотариус сказала:

– Завещание можно оспорить только в судебном порядке.

На это Георгий ничего не ответил. Однако у выхода он приблизился к Лизиным родителям и, дохнув перегаром, с угрозой проговорил:

– Вы ещё подавитесь моей квартирой, хапуги! Я вам устрою небо в алмазах!

Лизин папа ничего не ответил, просто отодвинул его с дороги, и они вышли, даже не обернувшись.

– Жуткий тип! Как всё это неприятно! – прошептала мама, когда они сели в машину.

– Не обращай внимания, дорогая. Этот спившийся ханыга нам ничего сделать не может. А тётю Полину я прекрасно понимаю: такому не стоит ничего оставлять. Всё равно пропьёт! Ну что, наследница, – шутливо обратился он к Лизе. – Вот тебе ключ. Квартира теперь твоя. Можешь поехать посмотреть.

– Поехать туда, конечно, можно. Но трогать пока ничего не надо. Будет ещё время. Ведь душа человека покидает землю лишь через сорок дней, – отозвалась Лизина мама.

Папа искоса посмотрел на неё, но ничего не сказал. Он был убеждённый атеист, однако с мамой на эту тему никогда не спорил.

3. Квартира тёти. Артефакт

Несколько следующих дней Лиза была очень занята и не вспоминала про тётину квартиру.

Однако в пятницу, освободившись пораньше, подумала: «Почему бы не съездить на улицу Лизы Чайкиной и не посмотреть, что там творится?»

Она давно не бывала там, но хорошо помнила дорогу. До улицы Лизы Чайкиной можно было добираться от метро Аэропорт или Сокол. Лиза выбрала Сокол, потому что они с мамой ездили туда именно так. Дальше Лиза отправилась пешком.

Этот район застроен добротными кирпичными домами. Фасады облицованы декоративной плиткой и украшены лепниной. Потолки в квартирах высокие, но лифтов в них нет. Поэтому у жителей этих домов есть хорошая возможность улучшать свою физическую форму, совершая восхождения по крутым лестницам. Так думала Лиза, карабкаясь на четвёртый этаж, где и была квартира, которая теперь ей принадлежала.

Подойдя к двери, Лиза вдруг заробела. Ключ был в руке, но почему-то она никак не могла заставить себя вставить его в замок. У неё возникло странное чувство, будто она собирается незваной войти в чужой дом.

Да что это я! – одёрнула она себя. Приехала, значит, войду. И, решительно вставив ключ в замок, отворила дверь.

В прихожей было темно. Лиза с трудом нашла выключатель, который оказался возле двери внизу.

Красивый светильник, вешалка, небольшая лавочка-диванчик. Зеркало в полный рост закрыто тканью. «Так делают, чтобы душа умершего не заблудилась на своём пути. Ведь зеркала – это двери в другой мир», – вспомнила Лиза.

Она открыла двустворчатую дверь с витражом. В просторной комнате было полутемно, так как оба окна были занавешены плотными шторами. Воздух спёртый, какой-то неживой. Лизе вдруг стало жутко. Казалось, все вещи: кровать в нише, тёмный портрет на стене, огромный гардероб, старинный рояль на пузатых ножках – насторожились и исподтишка разглядывают её.