В деревне Молочко все спокойно

Подождала, пока это бессовестное существо отлетит на достаточное расстояние, пошла обратно в дом. Приберусь. Проверю, что там на сеновале. Вдруг богатыри меня без сена оставили? Пусть и старое оно уже, но вроде было не просыревшее. После смерти бабушки, я всю живность деревенским раздала. Что мне с ней делать? Еды и так хватало. Времени на сбор трав и ягод больше появилось.

Стоило войти в дом и отставить у входа коромысло, как я опять услышала стук в стекло. Вынесет же его, как пить дать – вынесет.

– Нет, ну ты издеваешься! – возмутилась и пошла смотреть, насколько плачевном состоянии у меня сейчас находится окно. И где те богатыри, что мой покой охранять должны? Я согласна вести себя смирно, лишь бы они меня от этой…

Переступив порог, замерла, смотря на филина, который таки разбив окно (звон услышала на подходе), полез под печь, грозно ухая.

– Что такое?! – воскликнула, опять сжимая рукой первое, что успела нащупать. Веник… Ладно, если правильно ударить и рассчитать силу, без чувств оставить можно.

– Ух-х-х-х!!!

– Куда ты лезешь? – проговорила, подходя ближе и пытаясь оттащить взбесившуюся птицу от печи.

Меня ущипнули за руку, попытались оцарапать и, кажется, послали лесом-полем. Что он там нашел? Не пускает, ухает недовольно, дескать, отойди, женщина, пока мужчина разбирается.

Громкое хрюканье было красноречивее любых слов. Черт забрался ко мне под печь! И его не остановила полынь. Или, если он находит путь под землей, и поблизости нет этой пахучей травки, они могут проникнуть куда угодно? Это сколько обережной травы понадобится, чтобы обезопасить свой дом от вторжения темной силы?

Скалка сама легла в руку. Еще бы, она валялась на шестке, а он располагался как раз над подпечком. Вчера, кстати, моего грозного «оружия» на этом месте не лежало. То ли кто из богатырей положил, то ли домовой подсуетился. Я его никогда не видела, но бабушка поговаривала, был у нас такой. Потом исчез и перестал о себе знать давать. Бабуля тогда сильно переживала, что дом без духовной защиты остается. Я успокаивала, говорила, что не страшно это. Уже потом, когда ее не стало, сама забеспокоилась, ощущая себя покинутой и ненужной пустому дому. Уходить было некуда, поэтому пришлось смириться с одиночеством и просто жить, занимаясь тем, что на самом деле нравится. Это помогало не погружаться глубоко в безрадостные мысли.

– Ух-х-х!!!

– Хр-р-р-р-рю-у-у-у!

Удалось оттащить филина и заглянуть в подпечек. Голову туда, разумеется, совать не стала. Горящие красным глазки увидела сразу же. Три пары злобных глазок, три вздернутых розовых пятачка и копыта на передних лапах. Не желая друг другу уступать, эти рогатые рвались в дом. Стукнула одного из них по лапе, которая вылезла уже достаточно, чтобы я как следует по ней огрела скалкой.

Птица закружила, заухала пуще прежнего. Показалось, что подзывает кого, да вопрос: кого? Если только кто из богатырей на шум прибежит, проходя поблизости. Белозор же говорил, что они дежурить начинают. Вольга же с Зором вообще в лес ушли. Их не докличешься, не дозовешься.

Один из чертей вцепился пастью в скалку и вогнал в податливую древесину клыки. Задергав своим «оружием», попыталась отцепить оное, желательно оставив жителя Нави без части этих самых клыков.

Пока возилась с одним из незваных гостей, вторые двое вылезли из-под печи и стали носиться по комнате, заглядывая в каждый угол. Бегали они быстро. Не разбирая дороги. Из-за этого несколько раз налетели на скамьи, сбросили на пол старенькую скатерть, опрокинули ведро с водой. Разозлившись, со всей силы дернула скалку и таки смогла вырвать ее из пасти. Из древесины торчал один желтоватый кривой клык.

Филин снизился, клюнул одного из чертей по макушке и снова вернулся к самому потолку, чуть ли не касаясь того крыльями.

Внезапно все стихло. Я стояла у печи, рассматривая клык, торчащий из скалки. Птица, подлетев ближе, перестала ухать. Черти, замерев у стола, злобно поглядывали, к чему-то готовясь. Запоздало поняла, что сейчас мне будут мстить за выдранный клык.

– Ой, – пролепетала, отступая. Уперлась о край шестка, сглотнула. Против троих не устою. Стоит им одновременно наброситься и все, нет в деревне Молочко травницы. А меня гриб на столе лежит дожидается. Настойка из бледных поганок готовится. Кто ее процеживать потом будет и заново заговаривать?

Они уже сорвались с места, когда входная дверь ударилась о стену и уже через два удара сердца в комнату ворвались богатыри. Как Белозор с Вольгой оказались здесь так быстро? Почувствовали опасность? Или это случайность?

Черти замерли, нервно захрюкали и полезли под печь, игнорируя стоящую почти вплотную к ней меня. Филин снова громко ухнул и, покружив над молодцами, спланировал на подставленную Зором руку. Осторожно, плавно, боясь поранить когтями кожу. Так-так-так…

– Это что… – выдавила из себя, смотря то на голубоглазого витязя, то себе под ноги, следя, как последний длинный хвост с кисточкой стремительно исчезает. – Твой филин?

– Мой, – охотно ответил Белозор, проводя свободной рукой по серым перьям. – Друг верный и товарищ.

– Следил за мной через птицу? – догадалась.

– Не совсем, – покачал головой мужчина. – Его глазами я смотреть не могу. Это у Вольги такая способность имеется. Я лишь чувствую, когда Зверобою нужна помощь.

– Зверобой? – Я окончательно пришла в себя и поспешила отойти от печи как можно дальше. Пока отходила, подняла с пола скатерть и положила ее на столешницу. Убирать еще после этих рогатых…

– Что тебя удивляет, Любава? – проговорил витязь, наоборот, подходя ближе к месту, откуда повылазила темная сила. Неужто в моей избушке что-то искали? Не мстить же одной непутевой травнице пришли? Какой им от этого прок. – Не в честь цветка его так прозвали.

Промолчала, рассудив, что для разговора мы еще найдем время. А вот обезопасить дом от жителей Нави надо уже сейчас. Иначе я не знаю, где мне от них прятаться.

Снова посмотрела на скалку. Клык так и торчал.

– Трофей? – хмыкнул Вольга, подходя ближе и рассматривая мое «оружие».

– Угу, – пробормотала и отдала скалку мужчине. Все равно от нее уже никакого толку. Если только не оставить на всякий случай, чтобы снова отбиваться, если рогатые вновь полезут в избушку.

– Они снова искали здесь непонятно что, – сказала, обессиленная, падая на скамью. Руки мелко дрожали от пережитого напряжения, глаза были на мокром месте. Приходилось сдерживаться, чтобы не разреветься при богатырях. Было страшно и жутко. Клыки у этих чертей оказались внушительные. Такой рогатый в ногу вцепится – кость раздробит. Восстановить подобное повреждение под силу лишь Яге. А до нее не один день пути. Дьявольская Пустошь – место, где она сейчас живет, не внушало доверия. Как и супруг колдуньи. – Рыскали по углам.

– Странно это, – произнес оборотень, доставая из скалки клык и крутя его и так и этак. Бесполезную уже деревяшку он положил на стол. – Что им в доме травницы понадобилось? Уже не в первый раз здесь околачиваются. Разве у тебя есть, что взять?

– Ничего ценного у меня нет, – покачала головой. – Только вот… – посмотрела на левую руку, на безымянном пальце которой красовалось простенькое кольцо-оберег, доставшееся от бабушки. – Кольцо с Алатырем. Бабушка после смерти в первую ночь ко мне во сне пришла и сказала, где оно лежит. Я сначала не поверила. Весь день как в воду опущенная ходила. Потом решилась и проверила. И правда нашла в тайничке кольцо. Только какая в нем сила? Простой оберег. По словам покойницы, еще моей матери принадлежавшее. Одно непонятно было, почему она ко мне с этой новостью уже после смерти пришла.

– Покажи кольцо, – попросил Белозор, в мгновение ока оказываясь рядом и протягивая руку, чтобы я вложила свою ладонь в его. Послушно коснулась пальцами огрубевшей кожи, ощущая исходящее от руки тепло. Кажется мне, или она на самом деле такая горячая? Скорее всего, это я холодная, как первый снег, пошедший в конце осени.

– Ну что? – видя, что пояснять ничего не собираются, наконец, не выдержала. Вольга тоже подошел ближе и посмотрел на дорогое моему сердцу украшение через плечо товарища.

– Вольга? – не торопясь отвечать, вопросил Зор.

– Магии не чую, – ответил мужчина. – Простое серебряное кольцо. Да, обережная сила в нем есть. Заговоренное оно. Но это все.

– А кем заговоренное? – полюбопытствовала, не торопясь отнимать свою руку и позволяя и дальше удерживать ее Зору. Тепло, хорошо, спокойно. Словно так и должно быть.

– Старый заговор, – охотно стал пояснять Вольга. – Это все, что я могу сказать. Яга бы больше поведала. Но ее здесь нет. А лететь мне до нее несколько дней.

– Надо снова черта попытать, – Белозор таки выпустил мою руку и меня вновь стала бить дрожь. Хоть бери и цепляйся за него, как за последнюю надежду и лучший источник тепла. И покоя. – Рано или поздно проболтается. Пусть кольцо на первый взгляд и простое, но это не означает, что в нем не скрыта сила. Что если сила темная на самом деле именно его ищет? Просто не знает, как оно выглядит.

– И кому оно могло понадобиться? – стал рассуждать вслух оборотень. – Что, если кольцо с Алатырем ключ? Отпирающий что-то… Или высвобождающий кого-то?

– Столько проблем из-за какого-то кольца? – удивленно спросила, смотря то на одного мужчину, то на второго. – Столько лет оно лежало у бабушки в тайнике. И теперь им заинтересовались черти? Странно это все.

– Вероятно, – Зор посмотрел на Зверобоя, который устроился на подоконнике и вопросительно взирал на хозяина, – пока ты не надела его на палец, оно спало. Не подпитывалось от законного наследника единственного ценного для семьи украшения. Ведь, как я понял, больше у тебя ничего нет? Совсем?

– Нет, – подтвердила.

– Попробуй вспомнить, вдруг во сне твоя бабушка рассказала еще что-нибудь? Объяснила, почему не рассказывала о кольце раньше.

– Точно боялась чего-то, – пробормотал Вольга.

– Вроде больше ничего, – грустно пролепетала. – Сон был коротким. Она рассказала о тайнике, предупредила, чтобы я не снимала кольцо, никому его не передавала и вообще, берегла, потом сон прервался. Я проснулась и с тех пор бабушка мне не снилась.

– Не Кощей же в самом деле к этому руку приложил, – нахмурился Белозор. – Это раньше, поговаривают, он мог из Нави темную силу тянуть и управлять ей. Сейчас у него дела поважнее есть. Да и Яга не позволит Краснограду вредить. Их дочь, как залог вечного мира между Красноградом и Дьявольской Пустошью. Это в свою очередь означает, что враг у нас другой. Но не слабее Бессмертного.

– Ух-х-х-х, – протянул филин, как бы соглашаясь со словами богатыря.