ДЕНЬ, КОТОРЫЙ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ

На следующий день возвращаются солдатики с полигона расстроенные.

Федька, чернявый такой хлопец из-под Львова, жалуется:

– Стрельбы были, тётя Виолетта, так командир с замполитом все патроны отстреляли, а нам не дали.

– Вы ж дауны, Федя! – в сердцах говорю ему, – Ты в ведро с тридцати сантиметров попасть не можешь! Как же тебе автомат, сопляку, давать? Ты чего, в армию пришёл?

– Так на работу ж не брали. Колы ж уже до дому…

– Куда «до дому»? Тебе всего год служить, а ты ноешь!

Заведующий столовой меня уважал, но язычка моего побаивался. Однажды не выдержал:

– Дробченко! Есть такой вопрос, на который вы не можете ответить?

Я ему честно:

– Нет!

– Я так и понял…

Вечерами кое-кто бегал в самоволку.

– У вас что? – спрашиваю. – Пионерская зорька до сих пор в заднем месте играет? А если попадётесь?

А они мне ехидненько так:

– Тётя Виолетта, как вам удаётся отругать нас, не сказав ни слова матом?

– Зубы не заговаривайте, защитнички. Возвращаться будете через фейсконтроль! – пугаю их, чтобы не напились до чёртиков.

Потом в Украине началась революция, майдан… Я вернулась домой и встретила Аркадия.

Говорят, не спрашивай Бога «За что?», спрашивай «Зачем?».

Зачем красивый, до дрожи в коленках, встретился на моём пути? Зачем опять поверила? Знала же, что с парнями не везёт…

Было так больно! Я вдруг поняла, что всё время предаю себя. Чем-то жертвую, под кого-то подстраиваюсь. Стало себя так жалко…

Виолетта подозрительно хлюпнула носом. Весёлое настроение сдулось, как первомайский шарик. Рассказ, начавшийся бравурно, стал пробуксовывать, наезжая на житейские закавыки.

– Эх, жизнь! Оглянуться не успеешь, как зима катит в глаза, – процитировала баба Маша незавидную участь стрекозы из басни Крылова.

– Человек не так прост… У каждого есть то, за что его можно по мягкому месту отшлёпать, – отозвалась Вера Ивановна.

Лизок ничего не сказала по причине безмятежного посапывания точёным носиком в ладошку.

Повисшее молчание давило болью Виолетты.

– Я справилась. Сказала себе: если любишь – люби! Хочешь кричать – кричи! Хочешь бежать – беги! Хочешь бросить – бросай! Только не приноси себя в жертву. Никогда и никому…

Она отвернулась к стене и натянула одеяло.

Утро субботы выдалось серым и дождливым. В палате было тихо. Лизонька ещё до завтрака уехала домой. Баба Маша отпросилась у дежурного врача на выходные и торопливо утеплялась мохеровым шарфом перед выходом на улицу.

Вера Ивановна, уже побывавшая на завтраке, поставила на тумбочку спящей Виолетты принесённую из столовой тарелку манной каши, постояла у окна, всматриваясь в унылый пейзаж больничных корпусов и решительно заявила:

– Поеду к подруге.

Виолетта приподнялась на кровати.

– Ты в порядке? – участливо спросила Вера Ивановна.

Виолетта одобрительно кивнула и улыбнулась.

Вере Ивановне показалось, что лицо Виолетты светилось улыбкой женщины, немного наивной в своём эгоистичном желании быть счастливой и в то же время доброй, прощающей всех и вся. Улыбкой самодостаточной и беззащитной, как улыбка мудрого в своём неведении ребёнка, в глазах которого отразилась вся красота мира.

2016г.

ВЕЗУНЧИК

Михайловна, наша соседка по даче, когда в гости приходит, обязательно что-нибудь смешное рассказывает. Есть у её мужа друг, Валерка, по прозвищу Везунчик. С ним вечно какие-то несуразности приключаются.

– Едет как-то Валерка вечером с работы, – рассказывает Михайловна. – Сам – метр с кепкой и голова босиком – лысый, значит. По дороге родительский дом. Выходит на остановке, спускается в подвал, набирает кружку вина, которое они с отцом из винограда два месяца назад надавили, выпивает, садится на велосипед и на автомате продолжает свой путь. Поскольку выпил, руль нужно держать так, чтобы не свалиться. Глядит прямо перед собой. Проезжает поворот своей улицы, соседний.

«Что ж я так долго еду?» – думает.

Останавливается. Впереди темно, сзади огни, там город остался. Оказывается, выехал на объездную трассу. Достаёт пакет с молоком, открывает, пьёт, чтобы протрезветь, садится на велосипед и возвращается обратно. Снова едет на автомате, проезжает все нужные повороты и опять оказывается возле дома родителей…

– Валеркина жена, Наташа, красивая, умная. Только семейной жизни у них с Валеркой не получается, разные они. Бывает, соседи спрашивают Наташу:

– Как муж?

Та отвечает:

– Он женился удачно…

– А ты?

– А мне не повезло…

– Прошлой осенью закрутил Валерка любовь с Лялькой, Ивановой женой. Жила она рядом с депо, на котором Валерка и Иван вместе работали. Пришёл как-то Валерий к Ляльке. Вот они милуются, а тут муж неожиданно с работы возвращается. Валерка перед приходом немного выпил для храбрости. Муж тоже домой навеселе вернулся. Дом частный, пока жена повела мужа в комнату, Валера удирал через кухню. В потёмках один туфель свой надел, другой Ивана. Выскочил на улицу, смотрит, а туфли-то разные. Пришлось вернуться. Потихоньку открыл калитку, зашёл в дом, переобулся и домой побежал…

Михайловна смеётся и продолжает:

– Осенью муж надавил вино из дачного винограда. Когда вино подоспело, пригласил соседей Валерку и Сашку. Мужики сели на кухне дегустировать, а я пошла в ванную. Выхожу из ванной – дверь в кухню закрыта. Через стекло вижу, как Сашка с Валеркой друг другу в любви объясняются, кто кого больше любит.

– Ты меня любишь?