ДЕНЬ, КОТОРЫЙ НЕ ПОЛУЧИЛСЯ

– Да.

– И я тебя люблю…

Мужа не видно. Захожу в комнату, а он спит.

Я друзей по домам отправила. Валерка потом рассказывал, что они ещё долго по подъезду бродили, от выпитого подпирает, хоть плачь, а они свои квартиры найти не могут.

– Больше всего Валерка рыбалку любит. Как-то собрались они с друзьями на озеро. И Наташка запросилась.

Закинули мужчины удочки, ждут. Наташа тоже с удочкой стала. У мужиков ни рыбки, а у неё клюёт и клюёт.

Наташка рыбу в руки брать боится. Чуть что Валерку зовёт. Виновато так:

– Валера-а-а-а! Опять рыба…

Валерка рыбу с удочки снимает и сердито шипит:

– Ты чё с нами сюда приехала? Меня перед мужиками позорить?

Наташка худенькая, ручки маленькие, пальчики наманикюренные. У друзей лица вытянулись, на Наташку смотрят, недоумевают:

– Может, рыбам нравится, как от неё духами пахнет?

И к Наташке поближе пристраиваются. Стоят рядом, удочки закинули, ждут. А у неё рыба за рыбой, рыба за рыбой. Полведра наловила.

Приехали домой. Валерка хмурый ходит, ведро с рыбой у двери бросил. А у них кот, Забияка, рыжий, жирный и шкодливый. Рыба в ведре плещется, Забияка – нырь в ведро. Рыба хвостом бьёт, а кот ест и ест её.

Так всю рыбу и сожрал. У Валерки настроение сразу улучшилось.

С тех пор Наташка на рыбалку не ездит, чтобы мужа не расстраивать.

А Забияка как только пустое ведро увидит, так в него ныряет, надеясь рыбкой поживиться…

Михайловна прощается с нами до следующего раза, а я всё о «везунчиках» думаю. Ну не может русский человек обычной жизнью жить! Безбашенный он. Душа испокон веков страстью к приключениям живёт. И страсть эта из рода в род передаётся.

2014г.

МЕСТЬ ЖЕНЩИНЫ

ОНА      

Она его ненавидела. Она ненавидела его каждой клеточкой своего дряхлеющего тела. Она ненавидела его оттопыренные уши, бархатный голос, большие тёплые руки и этот запах молодого самца, преследующий её даже во сне.

Как она могла так обмануться? Поверить голубым, по-детски распахнутым глазам, страстному шёпоту его влажных губ. Но она поверила и отдалась нахлынувшему чувству всем своим существом. И вот, теперь он узнает её истинное лицо. Силу её мести. Да, пусть узнает. Пусть все узнают, что он лишь жалкий торговец с бездарно написанной им картины.

Рука потянулась за флаконом с таблетками и бессильно опустилась на одеяло. От обиды защипало в носу. Третий час ночи. Надо бы заснуть. Она откинулась на подушки и закрыла глаза.

Когда был жив муж – Великий Мастер, – они часто засиживались за полночь. В те ночи она чувствовала себя Музой, путеводной звездой, незримо присутствующей в каждой картине мужа. Перед мысленным взором возникла галерея картин. Вот этот сюжет был подсказан ею. А над этим они долго спорили, и Великий Мастер согласился, уступил, признал её вкус, её интуицию. Да, всё это было, тогда, в прошлом. А сейчас так холодно в одинокой вдовьей постели. Каждая ночь стала пыткой. Когда муж умирал, в последние две недели страшной агонии она совсем не спала. Бесконечные дни и бесконечные ночи превратились в одно кошмарное видение. Казалось, ему не будет конца. Но конец пришёл.

В ту ночь, впервые оставшись одна, она уснула с чувством выполненного долга. А на следующее утро появился Он, с оттопыренными ушами и этим одуряющим запахом молодого самца. И она поверила. Даже её стареющее тело поверило, потянулось навстречу новому чувству. Она держалась ещё неделю ради приличия, а потом сдалась. Позорно отдалась нахлынувшему чувству. Её увядшая грудь наполнилась желанием, сухая морщинистая кожа разгладилась и помолодела. И только круги под глазами всё ещё выдавали бессонные ночи, проведённые у постели умирающего супруга. Но главное: появилось желание жить, вдохновлять, доверяться ласкам больших тёплых ладоней, прижиматься и вдыхать аромат здорового мужского тела. Как же хорошо она его знает …

За год, что они провели вместе, он стал знаменит. Он всё делал по её указке. О нём стали писать в газетах, ему устраивали персональные выставки, его картины покупали и продавали, им восхищались. Он приосанился, приобрёл нужный лоск, слегка порозовел, чуть-чуть пополнел, на лбу появились благородные залысины, – в общем, к тому моменту, когда она выдвинула на собрании его кандидатуру на должность председателя Союза, её приняли безоговорочно. И где благодарность?

Сердце бешено застучало. Щёлкнув выключателем, она свесила ноги с кровати. В полумраке комнаты стрелки старых часов показывали половину четвертого. Опустив голову, устало посмотрела на безобразные ногти на ногах. Когда-то, в той, прошлой, жизни, она любила свои ухоженные пальчики. Педикюр, ванночки с травами. А сейчас большой палец левой ноги покраснел и распух. Она бесстрастно перевела взгляд на морщинистую, сухую кожу рук и тоскливо посмотрела в зеркало. Кто эта безбровая старуха с блестящими влажными глазами? Нет, это не она. Она красавица! И умница! Конечно, умница. Как мог он бросить её, уйти к молодой вертихвостке? Но он ещё пожалеет.

Мысль о мести обожгла, прогоняя остатки сна. Она взяла с тумбочки конверт и загадочно улыбнулась. Кому нужна правда? Да и есть ли правда, которая устроила бы всех? Нет! У каждого она своя. И у неё есть своя правда. В это письмо она вложила всю боль неудавшейся жизни, все страдания своего стареющего тела. Пусть узнают, что Он самозванец, захвативший власть, бездарный художник, вор, обокравший вдову Великого Мастера.

Она взяла ручку и старательно вывела на конверте: «В прокуратуру города С…». Закончив писать, потянулась, достала флакон с таблетками и залпом проглотила их. Затем, закутавшись в плед, щёлкнула выключателем.

Сквозь тяжёлые бархатные занавески в комнату пробивались первые утренние лучи. Остановившиеся часы всё так же показывали половину четвёртого.

ОН

Он совсем запутался. День, когда ему надавали пощёчин, стал чёрным днём в его жизни. В тот день он впервые понял, как трудно ему сделать выбор. Но выбирать пришлось. Он любил свою молодую подругу. Любил её упругую грудь, запах её волос, округлую соблазнительную попку. И ни за что на свете он не хотел всё это потерять. Но и ту, другую, он по-своему любил. Год, проведённый вместе, сблизил их. Она стала для него другом, сестрой, заботливой матерью. Она даже внешне была чем-то похожа на его мать: маленькая, подвижная, со стройной девичьей фигурой. Сколько сладостных минут он провел, прижимаясь к её тёплой груди, прячась от этого злого и жестокого мира.

Но скандал разгорался, и нужно было выбирать. Их взаимные упрёки переросли в молчаливую ненависть. Жить с этой ненавистью, каждый день видеть холодные потускневшие глаза, было невыносимо больно. У него появилось противное сосущее чувство под ложечкой. Он ненавидел себя. Боясь остаться с ней наедине, он завалил себя работой и целыми днями не выходил из кабинета. Постепенно ему уже начало казаться, что жизнь входит в своё привычное русло. Наконец, сегодня, набравшись смелости, он решил поговорить с ней и вернуть ключ от её квартиры.

Стояло прелестное майское утро. Солнечные лучи играли в листовой мозаике деревьев. Белые свечи каштанов торжественно приветствовали первых утренних прохожих. Он чувствовал себя бодрым и здоровым. Сегодня утром его молодая подруга была чертовски соблазнительной.

Быстро поднявшись по лестнице и уже подойдя к двери квартиры, он по привычке полез в карман за ключом, но, подумав, решил позвонить. Ожидая услышать знакомое «кто там?», внутренне напрягся. Но в квартире было тихо. С минуту, потоптавшись у двери, достал ключ и шагнул за порог.

Каждый сантиметр пространства комнаты пронизывало ощущение тоскливого одиночества. Неведомая сила подтолкнула его к кровати. Он осторожно приподнял плед. Маленькое сухое тело с вытянутыми вдоль туловища руками лежало в центре кровати, напоминая тело девочки-подростка. Слегка отвисшая нижняя губа придавала лицу выражение обиженного ребенка. Непослушные пряди волос разметались по подушке. Лёгкий аромат духов вызвал ком в горле, перехватило дыхание. Глаза наполнились слезами. Он сел на краешек стула и увидел пустой флакон от снотворного. Она выпила таблетки. Все. Почему?

Прямоугольник конверта замаячил на тумбочке белым призраком. Письмо! Она оставила ему письмо!

«В прокуратуру города С…» Дрожащими пальцами он оторвал тонкую белую полоску. Оттопыренные уши пылали. Обхватив голову руками, он с недоверием посмотрел на хрупкую фигурку в центре кровати. Неожиданно для себя он закричал.

Где-то хлопнула дверь. На лестничной площадке послышался грохот съезжающей детской коляски. Зловещая тишина комнаты выталкивала его наружу. Он встал, машинально положил письмо в карман пиджака и зачем-то укрыл пледом мёртвое тело. Пошатываясь и натыкаясь на стулья, побрёл к двери. Уже открыв дверь, понял, почему так тихо в комнате. Старые часы стояли. Остановившиеся стрелки показывали половину четвертого.

2002 г.