Снежная Академия

– Липова, скажите, что вы делаете? – усмехнулся Мороз, поймав мой взгляд.

Выглядит, конечно, странно. Прозвучит еще хуже.

– Смотрю, нет ли у вас рычага, запускающего свечение узоров… Как ночью было.

Ректор выглядел крайне серьезным. Истинное настроение выдавали подергивающиеся уголки губ.

– Рычаг есть, но у него другое предназначение.

Другое? Чуть не спросила: "Какое?"

Э-э… неловко вышло…

Чего я вообще тут стою? Я же на занятия опаздываю, а мне еще в душ надо.

– Милый румянец, – с легкой улыбкой Мороз подошел к столу, откинул салфетку с корзины и достал пирожок. – Сегодня вы с Васильевым начнете отрабатывать наказание.

Мороз откусил кусок от пирожка и продолжил:

– Вы отправитесь к оленям. Уберетесь, напоите, накормите… почему вы смеетесь?

– Простите, Мороз Морозович, просто, когда суровый ректор жует пирожок в комнате студентки, и раздает указания с набитым ртом…

– А студентка стоит в свитере ректора, – абсолютно серьезно сказал он и доел пирожок.

Да, все веселье испортил.

– Будем считать один-один, – я сложила руки на груди.

– Два-один, Липова.

– Это еще почему?

– Вы так и не нашли "рычаг" от светящихся узоров, – он напоследок едва заметно усмехнулся, взял пирожок и исчез.

Не очень-то старательно я искала. И искать больше не стану. Вдруг у него два механизма запускаются в одном месте? Мне таких исследований не надо, спасибо.

Ох, ель-метель, я ж опаздываю! Ректор совсем не помогает мне вовремя являться на занятия. Он лишь усугубляет ситуацию.

На телекинез мчалась со скоростью света. Опоздать на интереснейший предмет, а все почему? Потому что ректор отвлек. Кому расскажи – не поверят. Впрочем, нет. Поверят и додумают сто поз нашего времяпровождения. И никому в голову не придет, что поза у нас одна – параллельные прямые. Они, как известно, никогда не пересекаются.

Так торопилась, что влетела в кабинет и не постучала.

Профессор Остервальд отвлекся от формул на доске.

– Опо'давший? – с интригующим акцентом произнес он. – П'ошу, п'оходите.

– Спасибо, – глупая улыбка застыла на лице.

Француз… Ель-метель, я ж всю жизнь мечтала пообщаться с французом!

По-французски я знаю только "O mon dieu" и "amour". Для беседы за бутылкой полусладкого достаточно, для продуктивного общения маловато, но, когда меня останавливали языковые барьеры? Я, как говорится, ихь либе френдс ай спик по-русски.

Плохо, что между мной и профессором Остервальдом стоит непреодолимая преграда – он педагог, а я студентка. Местная интеллигенция не переживет еще одной волны слухов и домыслов.

Придется познавать французскую культуру самостоятельно.

– 'асмот'им фо'мулу п'итяжения, – профессор указал на непонятные закорючки на доске.

Одногруппницы с мечтательным видом смотрели на Остервальда и игнорировали доску.

Привлекательная щетина на выразительном лице, волосы художественно торчат, и ко всему этому клетчатые брюки. Белый жилет небрежно застегнут на одну пуговицу, и бабочка… просто перекинута через шею, по последнему писку моды.

Белиссимо! Ай, это итальянский.

Перфекто! Нет, испанский.

Манифик! Точно. Профессор Остервальд выглядит манифик.

Ну, почти французский. Без лишней скромности.

– Я уже гово'ить вам, телекинез есть наука сложный и нам важна тео'ия. Фо'мулы, много фо'мул, и только потом п'актик.

Незаметно для самой себя уподобилась большинству девчонок – растеклась по парте с глупой улыбкой. Нет, подобное поведение никуда не годится, отставить пускать слюни.

Я сюда пришла учиться, и я буду учиться. И немного любоваться французом.

– Кто хотеть п'овести экспе'имент? – профессор лучезарно улыбнулся.

Мозг еще думал, а рука уже тянулась наверх.

– Все хотеть, отлично!

Еще бы! У нас тут будущие светила науки. Поголовно.

– Мы п'ове'им у'овень ваших способность, я каждому дам 'екомендация. Вот вы, п'ошу!

Мортимерс воодушевленно подпрыгнул.

– Возьмите эту 'учка, стоя вот тут, – профессор Остервальд поставил Мортимерса у доски, а предмет положил на стол.

Любопытно, получится или нет? Расстраиваться точно не стоит, мы только начинаем изучать телекинез, но если удастся с первого раза…

– Хо'ошо, не 'асст'аиваться! – профессор ободряюще похлопал по плечу сникшего ученика. – Вы слишком концент'и'оваться на 'езультат, вам надо учиться 'асслабиться и тогда все получиться!

Чтобы наверняка попасть следующей, я подскочила, едва глаза Остервальда пробежались по моему лицу.

– Хо'ошо, – засмеялся он бархатным смехом, – выходить сюда.