А Царевна в тени лопуха,
В одинокой заплёванной луже
Не дождётся уже жениха.
Жизнь есть сон
Здесь всё, что было – сном объято,
А всё, что есть – ко сну стремится:
Тень ветерка, смятенье мяты,
Всплеск ручейка, смех медуницы.
Сквозь веки – пятна изумруда
На голубом звенящем фоне…
Как сладко спится нам, покуда
Без упряжи пасутся кони.
Как сладко спится нам на склоне
Холма, годов, небесной груды,
Покуда так возможно чудо,
И кони пьют с земной ладони.
А всё, что будет – зов возницы,
Птиц траурность внутри заката,
Рыданье спиц, набат лопаты,
Блаженство в сомкнутых ресницах -
Возврат ко сну сквозь сна утрату…
Как сладко знать, что жизнь нам снится.
Сны
Чужие
Я по ступенькам тишины
Взбираюсь на вершину ночи.
Приблудные чужие сны
О чем-то вкрадчиво бормочат.
Одна в нестройном их ряду –
Летят в окно, ползут из трещин,
Сулят удачу, грех, нужду –
Но как узнать, который вещий?
Но всё же с них сбираю дань,
Хватаю за руку с поличным,
Стираю призрачную грань,
Что не стирается обычно.
А кто-то спит в пустынной мгле,
Бессоньем мучимый, как жаждой,
За сны его в моем столе
Я заплачу сполна однажды.
Во искупление вины
К адепту[15 - Адепт – приверженец, ярый последователь.] краденых сокровищ
Ворвутся в явь чужие сны,
Рождая сонмами[16 - Сонм – толпа, множество, собрание.] чудовищ.
Свои
Поднявшись на вершину ночи,
Я вижу собственные сны –
Они тем ярче, чем короче,
И смыслу странному верны.
То ослепительно опасны,