Академия Морока. Практикум по выживанию

Лоран исчез в мгновенном телепорте.

ГЛАВА 3. Тёмные искусства

Адалин вцепилась в край двери, лихорадочно размышляя, какого лысого упыря тут делал Лоран, и какого упыря мохнатого он заодно ещё и в крови. Явно не в своей. И эти глаза. Такие бывают только у демонов. Тьма заполнила даже белки, не только радужку! До дипломированного специалиста по этой нечисти ей, может, и далеко, но кое-что тёмные маги с пелёнок знают. Но Лоран Датур – человек. Так?

Ей показалось, что время замедлилось, но Вейла подошла буквально мгновение спустя, тронула за плечо, возвращая в шумную реальность. По улице уже бежали два патрульных мага, придерживая фуражки: телепортироваться в гущу людей они все равно не могли. Оглушительный свист полицейской тревоги соревновался по громкости с воплями взбудораженной толпы, собиравшейся на углу.

– Что там?

Вейла без особого интереса выглянула из-за её плеча на столпотворение возле сквера и ткнула аккуратным бумажным свёртком в локоть Адалин. Тетради и перья. Похоже, шумиха с полицией была здесь такой обыденностью, что не стоила того, чтобы отвлекаться от упаковки покупок. Старик-продавец даже бант из бечёвки завязал. До скучного ровный. Что же это за город, демон побери?

– Понятия не имею, – пробормотала она, отвечая и себе, и Вейле.

Адалин сунула свёрток под мышку, шагая на мостовую. Здравый смысл робко заметил, что не стоит лезть в чужие тёмные делишки. Но если бы она его слушала, сидела бы сейчас в Ривенском, обручённая кольцом Датура, как отборная выставочная клуша.

Ноги сами понесли её в самую гущу толпы, заглядывавшей друг другу через голову. Первые ряды ожидаемо не знали, что происходит, до них слухи доходили с опозданиями, и Адалин показалось, что здесь тесно не только от тел, но и от шепотков.

– Исполосовал её, как зверь…

– Да нет, говорят, сама выскочила…

– Ох, крови столько…

– Опять тот ритуал?

Болтовня зевак становилась всё более интригующей и щедро перчёной подробностями. Заслушавшись, Адалин поднырнула под чужую руку и вдруг с удивлением обнаружила, что попала впритык к силовому ограждению, которое выставили патрульные. Упругой стеной оцепили весь сквер, ближе не подойти. Впрочем, она и не собиралась. И отсюда видела достаточно, чтобы сон ночью перестал быть таким уж крепким.

На тёмной дорожке сквера резко и тревожно выделялось прямоугольное полотнище ткани, такое же белое, как рубашка Лорана. И на ткани уже проступили мокрые, жирные пятна крови, будто несколько алых нетвёрдых следов неведомого гиганта. Полотнищем накрыли тело. Женское, сомнений нет. Но увидеть больше не удавалось.

– Расходитесь, – бросил один из полицейских, высокий и светловолосый молодой мужчина в длиннополом пальто. Он недовольно скользнул невидящим взглядом по толпе, и махнул рукой. – Расходитесь!

– Кто это? – спросила рядом пожилая магесса, щуря глаза. Её кудри под шляпой отдавали некромантским серебром.

– Кажется, тот новый следователь, которого из-за той девочки прислали, – ответил ей худощавый, тоже пожилой мужчина с костяной тростью. – Эйрон? Айрон?

– Аарон Дорнел, – подсказал равнодушно молодой парень со значком Академии Морока на лацкане, вытягивая тощую шею.

Магическое ограждение дрогнуло, помутнело и затемнилось, скрывая от глаз зевак место преступления. Вот так. Изящно и эффективно. Толпа разочарованно рассредоточилась, рассеялась по проулку, продолжая гудеть впечатлениями. Спектакль окончен, ждите рецензий в вечерних газетах. Адалин помедлила и отошла.

«Аарон Дорнел, значит», – машинально отметила она про себя, возвращаясь к Вейле, так и стоявшей возле магазинчика.

Похоже, он и был тем столичным следователем, про которого она говорила.

Но при чем тут Лоран?

***

К вечеру вся Академия болтала о новом убийстве. И если газеты опустили жуткие подробности (явно по настоятельной дружеской просьбе столичного Аарона с применением угроз и шантажа), то студенты не скупились на ужасы. Кровь в рассказах лилась рекой до самого моста, показания путались. Даже Николь, провалявшаяся всю шумиху на кровати, божилась демоническими глубинами, что никогда не забудет этого зрелища. Адалин иронично умолчала, что для начала следует хотя бы помнить, что собираешься забывать, а глубинам грозило провалиться ещё глубже.

Из всего услышанного и увиденного Адалин сделала несколько выводов, стоивших бессонной ночи и лишней чашки кофе на завтрак.

Во-первых, убита студентка, приехавшая только вчера, во-вторых, девушке тоже выжгли магический дар, а в-третьих, Лоран точно замешан. Если он в Академию Морока приехал и не по её душу, то причина у него была. И какая же?

Стоя утром перед высокими дверями той проклятой аудитории, где бывший жених должен научить её тонкостям демонологии (демон чертов!), Адалин хмурилась и вспоминала, что в прошлом году отец рассказывал что-то про скандал в Аркхенте, в котором Лоран поучаствовал. Поговаривали, он засветился в истории с ковеном Аоха и был уличён в дружбе с лордом Морионом (тем самым, с кровавыми ритуалами), даже шафером на его свадьбе в газеты попал. Нет, Мориона, конечно, оправдали. Но не бывает дыма без огня. А где один злодей, там и второму быть.

Надо бы освежить память про Мориона. Что-то нынешняя история слишком напоминает преступления ковена Аоха. Там фанатики тоже убивали ради магии.

– … и теперь все думают, что вернулся Охотник, – закатила глаза Николь, стоявшая рядом, и Адалин поняла, что ей уже полчаса пересказывают свежие версии.

– Прости, что?

Она повернулась и успела заметить, как золотистые глаза Николь снова закатываются к сводчатому потолку коридора.

– Я говорю, что все думают, что в Эллидар вернулся Охотник. Это псих, который лет двести назад магов выслеживал и убивал, когда тут ещё Академии Морока не было. Он тоже дар выжигал.

Адалин подняла бровь.

– Серьёзно? Двести лет?

Николь фыркнула:

– А я тебе о чем толкую! Совсем с ума сошли. Да и Эллидар теперь полностью магический город. Убивать тут ведьм – безумие.

– Но ведь убивают, – резонно напомнила Адалин, и Николь пожала плечами.

Удар колокола пронёсся по коридорам, звеняще отражаясь от серых холодных стен, и двери аудитории распахнулись, как объятия дорогой бабушки. Адалин успела заметить, что Лоран уже сидел за рабочим столом с крошечной чашкой кофе, но его сразу загородила жаждущая знаний молодёжь. Кажется, бессонной ночь была не только у неё.

– Пойдём скорее, я хочу сесть поближе, – промурлыкала Николь, поправляя смелое декольте, которым собиралась услаждать рабочие будни Лорану, и мгновенно забывая о сплетнях. – Темнейшие боги, какой же он лапочка.

Демонический лапочка, отвратительно собранный и привлекательный, прошёлся невидящим ледяным взглядом по хлынувшим в аудиторию студентам, едва задержавшись на лице Адалин. Более долгому взгляду помешала Николь, уже тащившая её за руку на первый ряд. Ещё бы: оттуда ведь открывался такой вид на лапоч… на кафедру.

Взглянув ещё раз на Лорана, она отстранённо спросила у себя, что он вообще забыл в этой Академии. В каждом его скупом жесте сквозила сексуальная аристократичная надменность, дорогая бледно-голубая рубашка, сменившая ту белую в пятнах крови, подчёркивала глаза и ценой превосходила, наверное, половину зарплаты декана. Красивый, холёный, с потрясающей осанкой и фигурой маг совершенно не походил на человека, который горит преподаванием. И совершенно не походил на человека, готового ради денег преподавать.

Глядя на уверенную неспешную грацию, с которой он поднимался из-за стола и вытаскивал прямо из воздуха журнал их группы, Адалин подумала, что с тем же успехом до Академии Морока мог бы снизойти принц.

Всё-таки отец выбрал ей в женихи лорда, старшего наследника одного из могущественных родов Букета. Она не знала Лорана, но знала отца. Дамьен Солан считал не только деньги, но и места в очереди на трон.

Он никогда не выбрал бы неравную партию.

Значит… Датур притворяется.

Опять-таки, зачем?

Мысленно пожелав ему провалиться ещё разок со всей его привлекательностью, Адалин бросила сумку на скамью и села, доставая тетрадь и новенькую стеклянную ручку. Лоран ожидаемо не провалился, а магическим пассом захлопнул дверь.

– Темнейших ночей, – поприветствовал он всех и улыбнулся. Адалин прищурилась, но так и не смогла определить, то ли бессонная ночь действительно не отпечаталась на настроении и внешности проклятого декана, то ли он так хорошо владел маскирующими чарами.

– Для начала давайте познакомимся.