Академия Морока. Практикум по выживанию

Она моргнула. Душа медленно возвращалась в тело из уютного мрака. В неуютный мир и на жёсткий пол. Ещё мгновение ей понадобилось, чтобы осознать, что она всерьёз лежит на ковре в кабинете Датура, а тот, подлец демонический, беззастенчиво держит ладонь под её грудью в расстёгнутом вороте платья. Прямо под кружевами, приглянувшимися Арману!

– Какого беса драного вы творите? – Адалин резко отмахнулась, выкидывая его руку из своего… декольте.

– Кажется, Лоран, некромант сейчас понадобится тебе, – по-дружески мерзко хихикнул Арман.

Лоран пренебрежительно встряхнул изгнанной ладонью.

– Предположительно, спасаю вам жизнь, Адалин. Но уже не уверен, что это правильное решение.

Адалин рывком стянула на груди края платья и резко отодвинулась и села. Голова закружилась так, будто собиралась отделиться от тела и остаться на месте, где лежала.

– Лучше избегайте резких движений в ближайшее время, – прохладно и почти издевательски посоветовал он. Выверенно запоздало.

– А дать вам заслуженную пощёчину считается за резкое движение?

Её возмущению не было предела, как раз под стать его наглости. Подумать только! Шариться у неё в вырезе платья, как в собственном кармане в поисках мелочи! Ещё и прикрываясь благородными помыслами. У неё дрожали пальцы, то ли от злости, то ли от слабости, пока она застёгивала мелкие пуговицы из чёрного жемчуга, и они постоянно выскакивали.

– Можете просто поблагодарить, – сухо ответил Лоран.

– М-м, кусается! – прищурился Арман с удовольствием и сел в ближайшее кресло. – Жить, значит, будет, но пальцы лучше не совать.

– Руки тоже никуда совать не надо, – огрызнулась Адалин, сражаясь с пуговицами.

Лоран встал с колен и сунул руки в карманы, пока не откусили.

– Я спишу вашу радость пробуждения на то, что половину лекции вы пропустили по болезни. Так что повторю специально для вас. Сердце – важнейший энергетический центр в теле мага. Магия течёт в наших венах, помните?

– Помню. Не понимаю только, чем вам помешало спасать мою жизнь платье? Если вообще была такая острая нужда. Пытались сразу получить вознаграждение?

Вместо ответа он вытащил из кармана руку и показал раскрытую ладонь, на которой медленно заживал выжженный символ из нескольких рун, сомкнутых заклинанием. Что-то про Тьму и обмен. Адалин потёрла ребра. Если верить ощущениям, там тоже что-то чесалось и заживало.

– Что это? – Она требовательно посмотрела на обоих.

– Заклинание называется «мост», позволяет не только поделиться магией, но и отфильтровать её. – Лоран усмехнулся. – От примеси чужих чар. Которые вас отравляют.

Адалин недоверчиво склонила голову. Она, конечно, знала про вредоносные заклинания и проклятия. Всё же, когда живёшь в семье тёмных, прекрасно ориентируешься в возможностях чароплетения. Но родовые артефакты защищали её, делали практически неуязвимой. Она же не какая-то подзаборная ведьма, она дочь лорда. Одна из Букета. Её кровь сама как артефакт!

– Чар? Считаете, что меня прокляли?

Магистры как-то подозрительно переглянулись. Некромант вовсю веселился, ему только пакетика с засахаренными орешками не хватало, как в театре или в иллюзионе.

– Не совсем, – наконец отозвался Лоран, и на его губах зародилась насмешливая улыбка. – Не знаю, как и сказать. У вас просто острая непереносимость магии инкуба.

– Магии кого? Вы серьёзно?

– Вполне. Не я же ношу на себе артефакты, свойств которых не знаю.

Он так шутит? Она несколько секунд смотрела в холодные глаза. Не моргая. Потом осторожно встала и отряхнула платье. Взгляд скользнул по кольцу Венсенна, которое она надела утром. Хотелось почувствовать поддержку. Хотя бы от этого дурацкого перстня.

– Это просто смешно, – фыркнула Адалин.

Лоран смотрел на неё с унизительной смесью жалости и отторжения. Стоял такой высокомерно прямой посреди своего кабинета, одетый с отвратительной элегантностью. И смотрел на неё… так. И уже не казался привлекательным. Вообще. Ну, может, чуть-чуть, чем раздражал ещё сильнее. Чтоб ему провалиться.

Адалин выпрямилась, как на приёме у королевы.

– А может, это ваша вина?

– Моя?

Удивился он неподдельно. Как профессиональный лжец.

– Да. Мне стало плохо именно на вашем занятии. И от вашей магии!

– От моей, значит? – Он сделал шаг к ней и чуть подался вперёд.  – От моей магии вам стало хорошо. И вы забрали её весьма немало. Магия, Адалин, довольно тонкая структура. Она может сочетаться, а может резонировать. Вот вы с магией приворота прекрасно… резонируете. И весь магический потенциал вашей крови уходит на нейтрализацию чар. А знаете, что случается, если токсические чары перевешивают?

Адалин скрестила на груди руки. Приворот? Мог бы придумать что-нибудь оригинальнее. Тонюсенький голосок внутри, которому слова, вообще-то, не давали, пищал, что нет у него причин врать. А вот поглумиться – целое письмо.

– Так, знаете? – переспросил он, будто она сдавала экзамен экстерном.

– А можно я скажу? – с улыбкой протянул руку Арман, как ненавидимый всем классом отличник. – Когда это случается, самоуверенные магессы падают носом в учебную тетрадь.

Адалин раздражённо обернулась к некроманту. Дафне не смутился даже ради приличия. Непринуждённо стряхнул с мундштука ворох тающих искр и снова закусил кончик, с прищуром рассматривая её.

– Вы в своём уме, магистр?

– К сожалению, в своём, – с неудовольствием подтвердил Лоран, тоже без приязни глядя на друга, – это его обычное состояние.

Адалин покачала головой.

– Я не знаю, что за игры вы затеяли, но я знаю, что потеряла сознание от вашей магии, магистр, – вежливое обращение прозвучало грязным ругательством. – И я вас не боюсь. Но вы худшее, что со мной случалось.

Желваки Лорана дёрнулись. Он явно сжал зубы, чтобы удержать за ними ответные любезности. Но потом всё-таки прохладно проронил:

– Будем надеяться, что так и будет.

Адалин увидела свою сумку у кресла, взяла её и вышла из кабинета.

– Повремените с магией, возможны силовые всплески, – бросил Лоран в закрывающуюся дверь.

– О, ваша первая семейная ссора, – поддразнил Арман, прижимая к груди узкую ладонь. – Я буду рассказывать об этом твоим внукам.

Лоран повернулся:

– Иногда мне кажется, что твоё относительное бессмертие плохо сказывается на твоём языке. Все же он неуместно длинный.

Арман только рассмеялся.

***