Если бы не ты…

Визит к Руслану не столько обрадовал, сколько огорчил. Если со здоровьем был относительный порядок, то морально парень был «на взводе».

– Что-то с отцом происходит. Он вчера обидел бабушку, придя домой под градусом. Она не жалуется, но я видел, как она плачет. Называл нас нахлебниками, деда ругал. Видимо денег просил, а тот отказал, – говорил он, с какой-то тоской в голосе. – Я не знаю, что с ним, но мне не по себе, Лана. Это как ожидание чего-то неприятного, которое точно произойдёт, но не знаешь в какой момент.

– Тебе когда на приём? – спросила Милана. Она видела, что Руслан не просто расстроен, он подавлен.

– В понедельник. Бабушка поедет со мной на такси потому, что отец будет занят, – ответил он. – У него нет времени на меня.

– Я позвоню Сергею Ильичу. Если мне завтра пригонят машину, я за тобою заеду и отвезу. Вечером созвонимся. Не раскисай. Давай, позвоним деду, и летите к нему. Думаю, он не будет против вашего приезда. А отец за это время перебесится.

Вернувшись домой и, дождавшись Олега, она рассказала ему о проблеме.

– Олег, нужно что-то делать. Добром это не кончится, – говорила Милана. – Ты что-нибудь слышал о матери Руслана или о самом Тихомирове? Он человек «на виду», компания крепко стоит на ногах, а сплетни о богатом холостяке должны «гулять» по городу. Интересно, где сейчас его жена?

– Она в городе. Знаешь, с кем живёт бывшая жена Тихомирова и мать Руслана? Она живёт с владельцем подпольного казино. А сам Тихомиров, по непроверенным источникам, частый гость этого казино, – говорил Олег, глядя на Милану.

– Ты думаешь, его хотят разорить? – удивилась она. – Тогда понятно, почему он приходит домой злой и пьяный.

– Не совсем. Мне кажется, его хотят лишить родительских прав и оформить опеку на Руслана. Это только моё предположение. Бывшей жене нужны деньги Тихомирова. Ей не выгодно его разорять.

– Скажи, ты можешь узнать: куда вылетала, если вылетала, Людмила Тихомирова из Москвы со второго июля в течение недели и куда? – спросила Милана, думая о матери Руслана.

– Что это тебе даст? – спросил Олег, не понимая пока замысла Миланы.

– Прежде чем встретиться с этим владельцем, я хочу знать, где она была, когда её сын лежал в клинике, – ответила она. – Что-то мне подсказывает, что её поездка в Москву была только поводом.

– А кто тебе сказал, что он захочет с тобой встречаться? – удивился Олег. – Лана, ты понимаешь кто ты и кто он?

– Я всё понимаю, всё осознаю, я даже не знаю, что я могу ему сказать, но я что-нибудь придумаю. Что ты о нём вообще знаешь? – спросила она, а сама уже думала к кому ещё можно обратиться с подобным вопросом.

– Ему лет шестьдесят. Я покажу тебе его фото, – сказал Олег, открывая компьютер. – Капустин Петр Степанович, для своих – Доллар. Состояние сколотил в лихих девяностых, как всё старшее поколение граждан СССР. Все статьи отбытия наказания у него экономические. Я попробую раздобыть его номер телефона или найду способ, как с ним можно связаться, но без гарантии. В конце концом он не президент и не король с большой охраной.

Олег сдержал слово, хотя далось это не просто. Человек был публичный и не скрывался, но встречался он ни со всеми. Милане отвели на встречу в среду всего десять минут.

– Пришла просить денег? – не здороваясь, язвительно, спросил Капустин. – Я перестал быть «добрым дядей» и не занимаюсь больше благотворительностью.

– Я не попрошу у Вас ни копейки и хочу сократить Ваши расходы, – ответила Милана ему в тон.

– Каким образом? – удивился хозяин.

– У меня только десять минут. Я изложу Вам свою просьбу, а потом, если захотите, поговорим о Ваших финансах. Я прошу Вас оставить Тихомирова в покое. Вы решили разорить его по просьбе своей любовницы и его бывшей жены? Или она хочет вернуть сына и остатки капитала? Вы уверены, что ей нужен сын? Тогда почему ей была не нужна дочь? – говорила Милана Капустину, сбитая с толку сообщением о трёх миллионах и забывшая заготовленную речь.

– О чём ты, девочка? Какая дочь? Я тебе даю ещё десять минут, и ты не говоришь загадками. Тебе мало трёх миллионов, которые я перевёл в Москву, а Людмила передала их тебе, и ты решилась на шантаж? Не боишься? – спросил он. – Говори откровенно и по делу.

– Не боюсь. Я не получала от неё никаких денег и у меня нет причины заниматься шантажом. Как Вы думаете, почему я стала идеальным донором для её сына? Ни за горами и морями, а здесь в родном городе нашёлся донор. Да потому, что двадцать лет назад она отказалась от дочери в роддоме. Скажите, сколько она провела в клинике у Руслана? – Милана говорила о том, в чём сама была не уверена, а возможно и лгала, но это был её единственный способ «достучатся» до Капустина.

– Больше месяца. Деньги я перевёл числа второго-третьего, и она просила их именно для тебя, – ответил он, явно удивлённый услышанной новостью.

– Я выписалась из клиники тридцатого июня, а вернулась в город в воскресенье утренним рейсом и никак не могла получить Ваших денег, а Ваша Людмила улетела пятого в противоположном направлении от дома. Скажу больше – её присутствие в клинике было абсолютно бесполезным. Руслан лежал в стерильном боксе, куда мог войти только медицинский персонал, – продолжала Милана. – Это длилось почти три недели.

– Послушай, девочка, ты говоришь чудовищные вещи, на них нельзя не обратить внимания, но они бездоказательны.

– Я говорю только то, что знаю. Вы можете, если не верите, проверить то, что услышали от меня. Это мой билет из Москвы, где есть номер рейса и дата. У Вас есть возможность самому позвонить в клинику или сделать повторный запрос на вылет Тихомировой из Шереметьева пятого числа. Вы же не думаете, что я пришла к Вам с пустыми руками? Я пришла не шантажировать Вас, а просить о помощи, – спокойно предложила Милана.

– И что ты хочешь? – спросил Капустин, разглядывая бумаги, переданные ему Миланой.

– У меня к Вам всего одна просьба: оставьте Тихомирова в покое, перекрыв ему доступ к игре. По-хорошему, его надо бы наказать, но я не знаю как. И примите совет – присмотритесь к своей подруге. Вас не настораживает такое её отношение к своему сыну?

– Он же твой отец? – усмехнулся Капустин.

– Вы мне ещё напомните, что Людмила моя мать. Думаете, я думаю о них или о деньгах? Я думаю о брате, я хотела ему помочь, но все мои усилия пойдут прахом с таким отношением родителей, – говорила Милана в сердцах. – Я могла плюнуть на всё и забрать брата, но я сама пока на иждивении отца и вешать на него ещё одного чужого ребёнка не могу. У Вас самого есть дети? Вы могли бы от них отказаться тогда, когда Вы им так нужны, просто так без всяких причин, чтобы пожить в своё удовольствие? Как можно быть такими равнодушными к своему ребёнку, который живёт пока только надеждой на выздоровление? Помочь и тут же навредить. Это по-людски?

– Я накажу его так, что он сам не подойдёт к игровому столу. И с Людмилой разберусь, будь уверена. Извини, если и я в твоих глазах выгляжу монстром, и за обвинение в корысти. Извини.

– Не перестарайтесь. А трёх миллионов действительно жалко. Теперь Вы знаете, что деньги ушли не на благие цели, их просто украли люди, которым Вы доверяли. Прощайте.

В субботу утром Милане позвонил Тихомиров и, не заходя в дом, попросил её выйти за ворота. Милана вышла из калитки и села в его машину.

– Что-то с Русланом? – спросила она. – Вы себя плохо чувствуете? Чего вы молчите? – задала она очередной вопрос, и заметила в его волосах седину, которой раньше не было. – Чёрт возьми, Вы можете мне хоть что-нибудь сказать?

– С Русланом всё в порядке, а я пришёл в себя. Милана, не бросай нас, – негромко сказал он и посмотрел ей в глаза.

– Я и не думала бросать Руслана, но только я не потяну его одна. Согласитесь, вешать Вашего сына на своих родителей я не могу, а от его родителей толку мало. Они заняты собой и живут так, как хотят. Вы считаете наше поколение потерянным. Скажите, как у таких родителей как ваши, получился сын такой, как Вы? Вы теряете связь с Русланом по собственной глупости. Вы бросили сына тогда, когда ему так нужны, вы обижаете собственную мать, не находите общего языка с отцом. Так чьё поколение потерянное?

– Прости меня дочка, – тихо сказал Тихомиров и опустил голову.

– Не могу. Я Вам не верю. Вы эгоист и любите только себя, не замечая никого вокруг. Хотите сказать, что можете измениться? Почему Вы так рано успокоились и решили, что теперь Руслан в безопасности? Почему Ваш отец вернулся в Москву? Почему Вы не настояли на том, чтобы они с Владом переехали сюда? Ваша мать его простила. Давний проступок Александра Степановича по сравнению с Вашими поступками детская шалость. Сколько им осталось, пять, десять лет? Почему Ваш отец должен воспитывать Вашего сына?

– Владислав меня не принимает.

– Правильно делает. Мальчишкам нужен отец, а Вы на эту роль не годитесь. Мне очень неприятно это говорить, как ни как отец, но Вы бесполезный человек и недалеко ушли от своей бывшей жены. Я обманулась в первом своём впечатлении. Она обвинила меня в алчности, якобы передав мне три миллиона. А Вам, во сколько обошлась моя бескорыстная услуга? Как у Вас обоих совести хватило?

– Ты многого не знаешь, Лана, – сказал Тихомиров, пытаясь взять её за руку. – Я поступил по-свински, прости.

– А мне многого и не надо. Достаточно того, что я вижу Ваше отношение к себе, к Руслану и Владу, к Вашим родителям. Вам не изменить прошлого. Хотите прощения – меняйтесь сами. Я смогу простить оступившегося, но не спотыкающегося на каждом шагу. У Вас есть ещё, что мне сказать? Да, чтобы Вы не надумали делать и как бы себя не вели, встречи по субботам с Русланом я продолжу. Запретить Вы мне их не можете. Всего доброго.

После случая с наездом Полины на пешехода, отношения с семьёй Антоновых испортились. Во всём, что случилось в их семье, они винили Милану. Она была виновата в том, что Павел из-за несчастной любви к ней подсел на наркотики, а Полина из ревности совершила наезд. Только Полина изредка общалась с Миланой по телефону.

– Пап, я действительно причина всех бед в их семье? Это какой же нужно иметь изощрённый ум, чтобы такое выдумать, – недоумевала она.

– Успокойся, дочка. Винить чужого человека в своих ошибках проще, чем самому признать их. Мы потеряли друзей не вчера. Наша дружба закончилась лет пять назад, а в гости ходили по привычке. Случай с Полиной разве повод? Кроме ремонта машины претензий к этой семье у тебя не было. Не бери в голову.

Первого декабря в семье Тихоновых родился мальчик весом 3500 и ростом 51см. Назвали наследника Александром. Антонина Степановна с мужем переехали в дом к сыну, чтобы помогать Светлане, а Милану отправили в свою квартиру «сторожем». Теперь она приезжала в дом по выходным, если с неба не сыпались камни. Она чаще виделась с Илюхиными, заезжая к ним после работы. Порой ей хотелось бросить работу, но было жаль отца. Ведь она всё ещё находилась на его содержании. Небольшие деньги «перепадали» от дедушек с бабушками, была и небольшая зарплата, но основные расходы нёс отец.

Новый две тысячи семнадцатый год Милана встретила вместе с Олегом в компании семьи Тихоновых и Илюхиных, а потом Олег увёз её с собой. Второго января Милана познакомилась с дедом и родителями Олега, но не думала, что «смотрины» пройдут в присутствии посторонних. В гостях у семьи Шейн уже была семья Ярош, старинные приятели отца. Семья Ярош последние пять лет прожила за границей и теперь вернулась в Россию. Дочь Виолетта получила образование в России, а вот сын Александр учился в Германии. Милана внешне проигрывала Виолетте. Пока гости утоляли первый голод, за столом почти не было разговоров, кроме тостов. А потом устроили настоящий допрос. Милане было очень неловко отвечать на вопросы отца Олега Бориса Яковлевича, которые комментировала и дополняла Виолетта. Она как будто провоцировала Милану и указывала ей её место. Только Олег и его дед Яков Савельевич были на стороне Миланы. Олег отшучивался, а дед, не особо церемонясь, одёргивал молодую особу. Создавалось впечатление, что это Милана пришла в гости не вовремя, а не хозяева её пригласили. Ничего особенного в семье Ярош не было. Да, одеты они дорого и со вкусом, но это всё. Глава семьи – грамотный и образованный юрист, его жена обычная домохозяйка, точнее домоправительница, которая без прислуги, как без рук. Дети двадцати пяти и двадцати трёх лет – две самовлюблённые особи. Возможно, они и были грамотными, но воспитание хромало на обе ноги. Такой бесцеремонности Милана не замечала даже за Антоновыми. Она с облегчением вздохнула, когда обед подошёл к концу, но её ждало разочарование. Мама Олега, Маргарита Аркадьевна, предложила молодёжи провести остаток дня и вечер двумя парами. Милана чуть не расцеловала Олега, когда он просто сказал: – «Извините, но у нас есть ещё пара «новогодних» визитов к родственникам Миланы. В отличие от меня, у неё их много. Ну, а в следующий раз мы, непременно, составим вам компанию». Дед подмигнул Милане прощаясь.

– Слушай, я от них устал, – вздохнул Олег, выходя из своей квартиры. – Родители как будто специально пригласили Ярош.

– Не сердись. Не велика беда в том, что твои родители от меня не в восторге. В конце концов, первое впечатление часто бывает обманчиво. Я и молодым гостям не по вкусу, так и они мне не по душе. Самоуверенные, самовлюбленные и бесцеремонные детки. Вряд ли без папы они чего-нибудь стоят. Меня другое волнует. Твоя мама уже распределила нас по парам, даже не спросив нашего согласия. Ты и Виолетта, я и Александр. Как тебе этот расклад?