Cassandra

– Саш, мне тридцать лет, я взрослый мальчик.

– Какой ты взрослый я знаю, но, пока ты на восемьдесят процентов живёшь за счёт отца, имей уважение к нему и совесть.

– Я уже набираю номер, – недовольно сказал Артём. Их разговор длился не более трёх минут, когда он передал трубку Саше.

– Здравствуйте, Сергей Ильич. Всё у Вашего сына нормально. Квартира уютная. Будет скучать – будет приезжать в гости по выходным. Два часа в пути и ты на месте. Не волнуйтесь, а главное не балуйте его деньгами, иначе он забудет о цели своего пребывания здесь. До свидания.

– О деньгах обязательно было напоминать?

– Ты приехал по делу или на отдых? Определись сам для начала. Зачем тебе вообще было сюда приезжать? Отдать дань моде? Я могу понять желание пройти стажировку. Зачем тебе магистратура?

– А если я затеял всё это ради тебя? Давай попробуем вернуть хоть что-нибудь. Приехать в отпуск – это одно, а прожить почти рядом восемь месяцев это другое, – говорил он, открывая бутылку с вином и разливая его по бокалам.

– Ты считаешь это возможным? – задала Саша вопрос, принимая из его рук бокал. – Не всё так просто, Артём. У меня есть определённые обязательства перед одним человеком, и я не могу от них отказаться. Между нами нет интимной связи, но есть устный договор, по которому я изображаю его невесту. Я бываю в доме его семьи, посещаю с ним мероприятия – это бывает раз в месяц, но бывает. Как я ему объясню твоё присутствие, а тебе его?

– Ты с ним спишь?

– Ты глухой? Между нами нет интима. Он не любит женщин.

– Тогда в чём дело? Я буду приезжать в пятницу, и уезжать в воскресенье. Буду изображать твоего брата, знакомого, – говорил он, обнимая Сашу за плечи…

Саша во сне опять «открывала» почтовый ящик. «Нельзя быть таким беспросветным ходоком – это я про твоего Артёма. Он опять обманывает тебя. Проверь, если не веришь», – говорилось в письме, к которому был прикреплён грустный смайлик. Саша достала из шкатулки мешочек, где лежала подвеска с камнем. Камень был с золотистым оттенком, а это не предвещало ничего хорошего. Ей не хотелось верить в то, что её в очередной раз обманывают, или, того хуже, унижать себя сценами ревности, но что-то нужно было делать, чтобы развеять сомнения. Александра решилась поехать и посмотреть, чем занимается Артём. Вернулась она расстроенная. «Бабуля, я не знаю, как тебе это удаётся, но ты опять оказываешься права, – вслух произнесла Саша. – Артёма хватило на неполных два месяца».

Двадцать восьмого ноября около одиннадцати часов, Артём приехал в квартиру, которую снимала Саша.

– Какие планы на сегодня? – спросил он, присаживаясь к столу, поцеловав легонько хозяйку в висок.

– Артём, нам нужно поговорить, – решительно сказала Саша. – И я не собираюсь разговаривать с тобой в английской манере.

– О чём пойдёт разговор?

– О многом. На этот раз я скажу тебе всё, что я о тебе думаю. Ты знаешь, я как будто очнулась от долгого сна, – говорила Саша, глядя ему в глаза.

– Я рад, что ты вернулась в реальность. Ты живёшь в своём виртуальном мире не только на работе, но и дома.

– Рано радуешься. Для тебя было бы лучше, спи я и дальше. Ты помолчи, пока я не запуталась окончательно, – попросила Саша. – Я знаю тебя почти десять лет. Половину из них я ждала, когда ты нагуляешься, остепенишься, возможно, полюбишь меня. Теперь вижу, что мои ожидания и надежды нереальны. Ты никогда меня не любил. Была влюбленность, интерес, чувство вины, страсть – всё что угодно, но не любовь. Я какое-то время была счастлива, здесь в Лондоне, пока ты проходил «акклиматизацию». Потом я для тебя стала вроде хозяйки постоялого двора, где можно было отоспаться, привести себя и вещи в божеский вид. Я как-то поздно поняла, что нужна тебе именно в этом качестве. Ты приезжаешь ни в пятницу вечером, как это было раньше, а в субботу ближе к обеду, уезжая в воскресенье. Тебе не кажется, что сутки в неделю, за исключением десяти часов сна, слишком мало для общения? Ты забыл, что я тоже проходила обучение в магистратуре не самого последнего вуза и представляю график обучения? Ты, в самом деле, считаешь меня влюблённой идиоткой, которая ничего не смыслит в жизни? – спрашивала она, зная наверняка, что ответов на свои вопросы она не получит. – Так вот, мне стало интересно, чем ты так занят и я, потеряв рабочий день и часть денег, проследила за тобой. Да, я опустилась до этого. Я приехала к дому, где ты снимаешь квартиру и понаблюдала. Ты неисправим. У меня только один вопрос: во что тебе обходится месяц обучения, проживания, питания, проезда и секса? Мне ты не предложил даже фунта за гостеприимство. Дело не в деньгах, а в отношении. Может, я тебе что-то должна? Да, я была рада, что ты приехал, но это было твоё решение. Я тебя не приглашала. Ты сам меня нашёл. Зачем? Я стараюсь освободить выходные для тебя, а тебе, по большому счёту, это не нужно. Тёма, пойми, я выросла – мне уже давно не восемнадцать лет, а двадцать восемь. Я в третий раз наступаю на одни и те же грабли. Правильно говорят: «Любовь слепа». То, что ты делаешь, мягко говоря, – свинство, а то, что я позволяю тебе это делать – начальная стадия шизофрении. Нельзя быть в здравом уме и позволять себя так унижать. Я устала от твоего вранья. Так что, иди, дорогой друг на все четыре стороны, а лучше к чёрту, высказав мне все свои претензии. У меня всё.

– Ты действительно следила за мной? Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты без меня не пропадёшь, – сказала Саша и улыбнулась. – Теперь у тебя не будет необходимости два часа тратить на дорогу, чтобы выспаться за неделю.

– Убедилась? Чего ты этим добилась?

– Ничего. Я в очередной раз сделала вывод: ни твой образ жизни, ни привычки за эти годы не изменились. Это твоя жизнь, но меня в неё не впутывай. Всё это очень неприятно, но необходимо. Семь лет назад, ты был обижен на меня, что я предпочла отдыху с тобой олимпиаду, я глупая в эту чушь поверила. А ты прямо из нашего аэропорта вылетел на отдых с другой, и не перезвонил, хотя знал, что я ждала звонка. Я переболела тобой, когда приехала в две тысячи седьмом. Я не питала иллюзий и не искала с тобой встреч. Ты сам, в который раз, проявил инициативу, настойчивость. Или это была «награда» за мой «подвиг»? Сколько продлился наш курортный роман? Девять дней. А что меня заставило вернуться в Лондон тебе напомнить? Ты приехал учиться. Учись, живи, как нравится. Меня просили тебе помочь, я помогла. Можно было этим всё закончить. Зачем я тебе понадобилась в очередной раз? Жизнь меня ни чему не учит, – с грустью говорила Саша. – Добилась я, как это странно не прозвучит, равнодушия к твоей персоне. Ты мне не нужен ни в каком качестве. Твои слова нельзя воспринимать всерьёз. Они рознятся с поступками.

– Сашка, жизнь вообще сумасшедший дом. Да, мне сложно с тобой, но долго без тебя мне плохо. Ты хорошая, ты очень хорошая, но живёшь в рамках. Всё у тебя в меру дозволенного, а у меня нет этой меры, нет рамок. Мне хватает их на работе. Я безрассудный тип, морально неустойчивый, похотливый и т.д., – говорил Артём, глядя в сторону. – Я доволен такой жизнью и не собираюсь её менять.

– Да живи ты, как хочешь и с кем хочешь, только зачем лгать? Зачем изображать то, чего нет? А может ты решил меня пожалеть, спасти от одиночества, сделать одолжение своим присутствием? Или того хуже облагодетельствовал в постели, решив, что я никому кроме тебя неинтересна? Ошибаешься. Это мне, кроме тебя, не нужен был никто, но это поправимо. Неужели тебе ещё кто-то верит на слово кроме меня?

– Представь себе – есть такие люди. Ты сама не без греха? Как поживает твой спонсор? Как продвигается ваш договор? Он обо мне знает?

– Он о тебе знает, наш договор предусматривал возможность моей влюблённости. Договор исполняется по всем пунктам. Заметь, я ни разу не отсутствовала во время твоих приездов. Не нужно меня упрекать в том, чего нет. Да и какое тебе до меня вообще дело? Кто ты такой, чтобы меня обвинять в грехах? Против тебя, Артём, я ангел небесный, а моё ангельское терпение, требовало дьявольской силы. Уходи, я не хочу больше тебя видеть.

– Хорошо, я ухожу, но не думаю, что это наша последняя встреча.

Саша немного изучила характер Артёма, и знала наверняка, что он в их разрыве будет обвинять её. Вечером ей позвонил отец.

– Пап, у меня всё нормально. Есть, правда, одна неприятная новость, но она в прошлом. Моё, с позволения сказать, шефство над Артёмом закончилось. Мои ожидания, увы, не оправдались, и мы, пап, расстались.

– Ты расстроилась? – грустно спросил отец.

– Ты знаешь, на удивление я спокойна, как удав. Он такой, какой есть и его не переделаешь, а сам меняться он не собирается. Ты с ним сам поддерживай связь, а меня уволь от общения с ним.

Все Рождественские праздники она провела в одиночестве, отвечая на телефонные звонки, сидя за компьютером. Три месяца напряжённой работы, закрыли ещё один проект. Антон позвонил ей в марте и сообщил, что в апреле будет три недели в Москве. С тех пор, как Саша помогла Антону с операцией его маме, отношения между молодыми людьми стали дружескими. Он женился в две тысячи восьмом, но брак уже через год дал трещину. Антон сразу звонил два раза в год, поздравляя с днём рождения и Новым годом, потом стал звонить чаще, а с прошлого года они общались с ним по видеосвязи.

– Саша, я подал на развод. В мае нас разведут, а с пятого по двадцать пятое апреля я буду на стажировке.

– Ты знаешь, я тоже буду в Москве с двенадцатого апреля по двадцать второе. Там открывается наш новый офис, – сказала Саша взволновано. – Тебе не кажется, что это судьба?

– Сашка, мы должны обязательно встретиться, – радостно сказал Антон.

– Я обязательно позвоню тебе перед вылетом, – пообещала Саша.

Саша вылетела в Москву в субботу десятого апреля. Антон встретил её в аэропорту и отвёз на квартиру, которую снимал. Это была обычная однокомнатная квартира в старой пятиэтажке, где они провели чудесные двенадцать ночей. Днём они оба работали, а после работы встречались в условленном месте, ужинали и ехали в свой райский уголок. Как-то получилось, что они стали мечтать о совместном будущем, когда Антон получит развод, а Саша осенью вернётся в Россию.

– Саш, мы обязательно поженимся, и ты подаришь мне очаровательную дочку. Я почему-то мечтаю о дочери, а не о сыне.

– Ты всегда говоришь о маме. У тебя не было отца?

– У всех детей есть отцы. Другое дело, признают ли они своих детей. В моей истории отец признал меня, а вот мама не простила его и не приняла. У мамы есть старшая сестра Елизавета. Илья Сосновский познакомился с моей мамой и через год собрался жениться на ней, но при знакомстве с родителями невесты встретил Лизу. Лиза училась на врача, а мама на фельдшера. Разница в возрасте три года позволила им окончить обучение одновременно, как и забеременеть. Сосновский женился на Лизе, а мама скрыла свою беременность. Лиза родила девочку раньше срока, и она не выжила, а я родился во время здоровым ребёнком. Отец, будучи женатым, меня признал, хотел вернуться, и Лиза давала развод, но мама его не простила. Я с удовольствием общался с тётей и отцом, пока не узнал лет в двенадцать всей правды. Был перерыв в знак протеста, а теперь вновь общаюсь, но не так часто. Мудрость приходит с годами. Мы с Ольгой работали пару лет вместе и у нас были нормальные отношения. Всё «спутал» твой проезд. Я понял, что влюбился, как мальчишка, но отдавал себе отчёт, что наш союз невозможен. Я очень себя винил, что не согласился на ужин с тобой. После смены, на следующий день, я приезжал в гостиницу, но ты уже съехала. Я пытался позвонить, но не знал, что сказать. Потом случай с мамой, её операция, помощь Ольги, которую видел чаще, чем хотелось бы, и я смирился. Мне казалось, что всё может получиться, но не думал, что мой брак продлиться год, и уж тем более предположить, что разрыв будет таким лёгким. Я никогда не забывал тебя. Единственное, что меня напрягало – это долг перед твоим отцом. Мои чувства к тебе могли быть расценены как некая благодарность за помощь. Одно утешало, что я честен перед тобой и собой, что влюбился в тебя до того, как написал расписку. Теперь у меня нет долга перед Тороповым. Наши общения по видеосвязи давали мне надежду, а твой приезд сюда подарок небес. Как же я тебя люблю…

Близость с Антоном для неискушённой Саши была чем-то необыкновенным. Встречаясь с Артёмом, она не испытывала той страсти, которая передавалась ей от Антона. В последнее время Артём думал только о своих желаниях, не особо прислушиваясь к её «реакции». Да, он был «продвинутый» в сексе. Но Антон, в отличие от него, думал, прежде всего, о своей партнёрше. Он был настолько внимателен и нежен, что Саша «таяла» в его руках. Он готовил ей по утрам нехитрый завтрак, прощаясь у метро перед работой и встречаясь после неё, он целовал Сашу, не обращая внимания на прохожих. Здесь их никто не знал. Гуляя, они всё время говорили, и темы для бесед находились сами по себе. Он ни разу не забыл поинтересоваться, чем она питалась в течение дня, а ужин они готовили вдвоём. В выходной он увозил её на полдня в ближайший парк и «выгуливал». Дни в обществе Антона пролетали незаметно. Прощание далось обоим трудно.

– Сашка, нам нельзя терять друг друга, – говорил Антон, обнимая её в аэропорту. – Ты вернёшься, Саш? Это любовь.

– Я знаю, но давай не будем спешить. Я не знаю, что может быть завтра, но держи вот это. Это вызов на гостевую визу.

Она улетела в Лондон двадцать второго числа счастливая. Через три недели должен был состояться развод Антона, и она очень ждала этого дня. Но ещё до звонка Антона, Саша знала, что он не состоится. Сон, который она видела, говорил о возможных неприятностях. Антон позвонил ей, но был очень расстроен.

– Саша, нас не развели. Ольга принесла справку о том, что беременная. Я не оправдываюсь, но я не уверен в том, что между нами что-то было. Мы отмечали мой день рождения тесной компанией. Как она в ней оказалась? С кем пришла? Я не знаю.

– Успокойся. Возможно, это выход. Ты мечтал о ребёнке, – говорила она, скорее себе, чем ему.

– Саша, я хотел нашего с тобой ребёнка. Я мечтал о семье с тобой.

– Антон, ты прекрасно знаешь, что наши мечты могут так и остаться мечтами. Прими то, что есть. Может не стоит торопиться с разводом? Подумай.

– Саш, я и думать об этом не хочу. Я не могу без тебя. Ты это понимаешь?