Старшая сестра

– Аська была лучше всех на балу и это признали все без исключения.

– Мне оно тоже нравилось. Лёгкое, пышное, белое облако. В нём главное материал и фасон, а всё остальное сделала твоя фигура, – подмигнула Ира сестре.

Позавтракав, Ирина повезла двух выпускников в приёмные комиссии университетов, по дороге узнав ещё одну новость. Саша признался, что летит вместе с ними в Турцию.

– Я купил путёвку на следующий день после тебя. Партизанка Ася нашла путёвки и сдала мне тебя, – говорил он улыбаясь. – Ты не сердишься?

– Я за вас ребята радуюсь.

– Такой ты мне больше нравишься. Ты за последние месяцы изменилась, – сделала вывод Ася.

– Неправда! Это не я изменилась, а ты, и мне это нравится. Счастливые люди смотрят на мир несколько по-другому. Вот и ты смотришь на меня иначе, под другим углом. Что будете делать в августе?

– Узнаем о результатах, поедем за город, – ответил Саша.

С тридцатого июня по шестнадцатое июля их ждала гостеприимная Турция. Они вернулись отдохнувшие, загоревшие и довольные поездкой. Восемнадцатого июля Ирина вышла на работу в агентство переводов. Александр и Анастасия стали студентами университета. Двадцать шестого сентября Асе исполнилось восемнадцать лет. Была суббота, и было решено организовать ужин в ресторане. Приехали родители Саши и Громов. Ирина подарила сестре документы на квартиру, переоформленные на её имя.

– Я предлагаю встретиться завтра и определиться с ремонтом. Настя, это последний дом, построенный на совесть, и он лет сто простоит без капитального ремонта, – говорил Громов. – Третий этаж, кирпичные стены, комнаты раздельные. Можно зал и кухню объединить – сейчас это модно. Заменить двери и сантехнику, полы и потолки – сделать из неё конфетку. Доверишь?

– Сделаете, так как я захочу? – смеясь, спросила довольная Анастасия.

– Сделаю, но золотой унитаз не обещаю. – Ирина, а что ты будешь делать, когда сестра съедет? Не хочешь поменять дом на квартиру с доплатой?

– Я подумаю, – ответила Ирина. Она знала, что дом купят, но где жить, пока не купит себе жильё, а покупать его до продажи дома не на что. В долг такую сумму никто не даст. Обмен – это длинная песня. Не говорить же Громову о своих проблемах. Он Асе помогает, уже хорошо.

– В таком случае, дорогие наши дети, за нами с отцом мебель. Карельскую берёзу мы не обещаем, но постепенно обустроим вашу квартиру, – сказала Барская, глядя на мужа.

– Переедут на новую квартиру, будем видеться ещё реже, – с грустью сказал Алексей Александрович Барский. – Мы с женой и на пенсию не спешим, чтобы не оставаться в одиночестве.

– Вы не одиноки. Вы друг у друга есть, а это уже не мало. Я их вижу час утром, два-три часа вечером, но могло и этого не быть.

К Новому шестнадцатому году молодёжь въехала в квартиру, отремонтированную по желанию Анастасии с необходимой новой мебелью. Пока у неё всё складывалось хорошо. Летом, сдав экзамены за первый курс, молодёжь с компанией уехали в Горный Алтай. Во время их отсутствия Ирине позвонила Елена Зимина. Они не виделись два года и встретились в кафе, куда Ирина приехала после работы. Лена засыпала её вопросами, да и Ирине было чем «похвастаться». Она рассказала о сестре и себе, Громове и Барских, о квартире, доме и агентстве.

– У меня, Лена, всё замечательно. Главное, я, кажется, не упустила Асю. Ты сама как? Всё ещё там или здесь? – настала очередь выслушать Елену.

– Пока там, Ира. Думаю, через год-два вернусь. Мне нужно получить гражданство. Так я, если не уживусь здесь, смогу легко вернуться. Очень непросто вернуться почти через десять лет. У меня кроме тебя нет в городе ни друзей, ни знакомых. Их и там почти нет, но там есть работа. Послушай, если есть реальный покупатель на дом – продавай. Деньги я тебе на квартиру дам, ты напишешь мне расписку, а продашь дом – деньги вернёшь. Тебе не нужен центр города или апартаменты, значит, миллиона в три уложишься. Сколько дают за дом?

– Больше пяти, но меньше шести, – улыбнулась Ирина. – Это цена скорее не за сам дом, а за землю и район.

– Не скромничай. Дом у вас хороший для жизни, а не для показухи и демонстрации своего кошелька. Дом отца я продала за двадцать пять, и никто не торговался, плюс пять взяла за мебель. Так что решишь? Будем смотреть квартиры?

– Лен, ты, где остановилась? У тебя дела в городе?

– Нет у меня никаких дел. Я утром была у мамы, в ночь на понедельник вернусь назад. Остановилась в гостинице. Решила пару дней провести в городе. Есть предложения?

– Не хочешь поехать ко мне в гости? – с надеждой спросила Ирина.

– Хочу. Купим разных пирожных, я на время забуду о своей диете и наедимся. У тебя кофе есть?

– Будет тебе кофе, и какао с чаем. У меня есть домашние пельмени в морозилке. Поехали.

Они весь вечер просидели за кухонным столом, рассматривая объявления о продаже квартир на сайтах, разговаривали и пили кофе с пирожными. Впереди было два выходных.

– Ира, как тебе вот этот вариант? Дому два года. Район этот хороший? Посмотри транспорт и дорогу до своей конторы. Знаешь, если бы я была уверена в завтрашнем дне, я бы купила эту квартиру и переехала. Я не боюсь работы, но я хочу работать на себя, а не на дядю. Делать то, что мне нравится. Отец, не к ночи помянутый, оставил мне неплохое наследство, я могу осуществить задуманное, но оно на меня ещё и давит. Мне кажется, помоги я тебе и для меня груз этот станет легче. А сколько таких, которых я не знаю? Где они и кто, как я могу им помочь? – грустно говорила Лена.

– Не терзай себя. Дети за родителей не отвечают. Лен, а что тебя связывает с Громовым? Мне показалось, что вы знакомы.

– Мы познакомились в две тысячи четырнадцатом, когда я в сейфе отца обнаружила акции его компании на своё имя. Отец влез каким-то образом в его бизнес. В то время я не знала, что Громов Илья отец Насти. Я вернула ему акции, а деньги отдала тебе. Когда умерла ваша бабушка, Ася сама позвонила Громову, а ты мне. Мы с ним и встретились, виделись на похоронах. А ты знаешь, мне очень симпатичен Громов младший?

– А ты ему? Что тебе мешает с ним встретиться? Давай найдём предлог. Или у тебя кто-то в Англии есть?

– Права Настя, ты действительно странная, Ирина: где та Англия, и где сейчас я?

– В таком случае, плюнь на Англию и позвони. Возможно, и он обрадуется.

– Сегодня уже поздно, а завтра позвоню.

Квартира девушкам понравилась. Это был вариант, когда квартира покупается у застройщика, доводится до ума и продаётся по более высокой цене. Пятый этаж дома высотой в четырнадцать этажей, длиной в шесть подъездов, метрах в двухстах от остановки общественного транспорта. Аккуратный двор со своей стоянкой и детской площадкой. В шаговой доступности торговый центр, школа и детский сад в разных направлениях. Квартира была полностью отделана. Большая прихожая с гардеробной и зеркалами в рост, справа кухня-гостиная, слева спальня, прямо от входа санузел. Полы из ламината, потолки натяжные, стены – обои и покраска, в санузле на полу и стенах плитка, унитаз, раковина и душевая кабина. Лоджия застеклена, входная дверь металлическая.

– Мы вам в понедельник позвоним, посмотрев и другие варианты, – пообещала Елена продавцу. – Теперь мы с тобой идём в любое агентство, рассказываем, что нам надо и послушаем, что нам предложат. Одним словом получим от них либо стоящую информацию, либо лапшу на уши.

Посмотрев ещё две квартиры, поужинали в ресторане, Ирина вернулась домой, а Елена, позвонив Громову, в гостиницу. Кто проговорился Илье Петровичу о возможной покупке, Ирина выяснять не стала, но, когда он предложил ей посмотреть качество ремонта, отказываться не стала. Она ещё раз посмотрела на своё возможное жильё вместе с ним и получила «зелёный свет». Квартира была куплена двадцать восьмого июня, а дом продан ровно через месяц. Выезжала Ирина из него только с личными вещами, любимыми книгами и фотографиями, которые тщательно отобрала из множества и поместила в новый альбом. Покидали сёстры дом с лёгкой грустью. Здесь прошло их детство и часть юности. Ирина, получив деньги за дом, рассчиталась с Леной и разделила остаток поровну с сестрой. Ася взяла только третью часть.

– Ира, тебе столько нужно ещё купить, чтобы нормально жить в новой квартире. Не нужно со мной спорить, так будет правильно.

Ирина купила в первую очередь мебель в спальню. Через месяц сделали встроенную кухню, куда хорошо вписались плита и холодильник, а в ванне появилась стиральная машина. Ещё через месяц Ирина пошла в отпуск и занялась обустройством нового жилища, купив постепенно всё необходимое. В ноябре квартира обрела полностью жилой вид. Устроив небольшое новоселье, она получила в подарок небольшой телевизор от Громова, кофемашину от Аси и Саши, микроволновую печь от коллег и столовый сервиз от Барских. Теперь, если был гололёд или «нелётная» погода, она добиралась на работу общественным транспортом, а машина стояла на стоянке. При хорошей погоде, можно было за сорок-пятьдесят минут дойти пешком по прямой и подышать, а можно доехать на машине за тридцать минут, не случись пробок. Ирина занималась переводами, репетиторством, всем, что приносило в дом деньги. У неё не было долгов и ей хватало зарплаты, но она «загорелась», по совету Аси, полететь в Эмираты или Израиль. В свои двадцать три года она отдыхала один раз в Турции, и раз пять в деревне. Летом ей отпуск не дали бы и она решила попытать счастье весной. Новый 2017 год она отмечала одна, отказавшись от компании Аси и Саши по причине простуды, но пригласила их на Рождество. В конце января она провела неделю командировки в Китае. В марте полетела в Эмираты. В апреле сопровождала трёх китайских партнёров и летала в северную столицу на три дня. Ася и Саша навещали её после работы в пятницу. Родители Саши подарили сыну машину с пробегом, и теперь он стал «лошадным». Сдав экзамены за второй курс, они улетели в Испанию. Ирина никогда не интересовалась финансовыми положением сестры, зная, что Саша подрабатывает, и была уверена, что Ася принимает помощь Громова. Одно то, что Настя стала называть его отцом, говорило, что живут они дружно. Она не ревновала Асю к обеспеченному родственнику. Ире было шесть лет, Насте два года, когда пропал отец. Если первая знала и помнила слово «папа», то у второй не осталось в памяти ничего.

Иногда, по выходным Ирина выезжала на природу. Брала с собой завтрак туриста и ехала на реку или пруд. Её устраивало одиночество. Раз в месяц с Асей и Сашей она посещала клуб, для этого находился повод. В декабре день рождения Саши был двадцать пятого числа, а у Ирины – двадцать шестого. Свои дни рождения они отмечали в выходной в клубе. Саше исполнилось двадцать один, Ирине – двадцать четыре года. Здесь она и познакомилась с Вадимом. На вид ему было лет тридцать. Весь вечер они танцевали вместе, и он ей понравился. Молодой человек был похож на человека из прошлого века, когда интеллигентность и ум были натуральными, а не купленными, но прост в общении. По его словам, он работал юристом в небольшой компании, и было ему тридцать два года. Проводив сестёр и Сашу на такси домой, он уже через день передал Ирине цветы с курьером и пригласил на свидание. Они встретились всего один раз до Нового две тысячи восемнадцатого года, а потом Ирина с сестрой и Сашей улетели в Сочи, где провели зимние каникулы. Вернувшись после Рождества, встретилась с Вадимом в кафе.

– Ира, у меня серьёзные намерения, а ты меня не приглашаешь даже на чай, – говорил он с лёгким разочарованием.

– Извини, Вадим. Я не готова к серьёзным отношениям. Мы с тобой можем дружить, но не более того. И с чаем явно торопишься. Это ты у нас взрослый и знаешь, чего хочешь, а я молода и, совсем, не уверена нужно ли это мне.

Они встречались две недели через день-два. Январь не самый удачный месяц для прогулок, поэтому Вадим вёл Ирину в театр или кафе. Двадцать пятого числа он пригласил её в гости в квартиру родителей. Любопытство взяло верх. Вадим заехал за ней на работу и привёз домой. Дом сталинской постройки почти в центре города, третий этаж, просторная, четырёхкомнатная квартира. Родителям Вадима было за пятьдесят лет. До ужина во время знакомства был предложен чай. Отец Вадима был адвокатом, а мама домохозяйкой. Родители спрашивали, Ирина отвечала. После часовой беседы начали готовиться к ужину. Вадим говорил по телефону, а Ирина хотела помочь хозяевам, но услышав разговор супругов, вовремя передумала. Было бестактно подслушивать, но тихий разговор шёл о ней.

– Мне понравилась Ирина, – говорила мать Вадима. – Умная, скромная, симпатичная и не похожая на предыдущую сумасбродку. Такая, если и не сделает Вадика счастливым, не будет портить ему жизнь дальше. Но ты понимаешь, Серёжа, на что мы её толкаем? Она так молода и, возможно, не думает о замужестве.

– Я тебе подавай старуху? Молодая, здоровая, с генетикой у неё порядок. Девчонка без жилищных и материальных проблем – это то, что нам нужно, – сдержано, отвечал её муж.

– Тебе её совсем не жаль?

– Не говори глупости, Жанна. Чего мне её жалеть? Мы её не в рабство берём, а замуж за Вадима. Сын у нас хорошо воспитан, не глуп, пора ему свою семью создавать. Ты думаешь, поклонники за ней толпой ходят? Будь это так, она сегодня не сидела бы у нас в столовой. Вадим для неё отличная партия, может даже лучше, чем она для него. Родят нам внука и разведутся, если им не понравится семейная жизнь. Она первая? Примет суд сторону матери – будем помогать. Нам нужен этот ребёнок, Жанна.

– А если родиться девочка, дорогой? Ты сможешь повесить на неё больного ребёнка? Она сама ещё дитё.

– Жанна, ты сейчас о ком больше думаешь, о ней или о нас? Узнаем пол ребёнка – расскажем о проблеме и сделаем аборт. Нам нельзя тянуть со свадьбой и беременностью – вот о чём ты сейчас должна думать. Делай всё, чтобы понравится Ирине, и Вадиму дай пару советов, пока он не передумал.

Ирина была сбита с толку услышанным разговором. «Вадиму, как и его родителям, нужен наследник, – думала она, одеваясь в прихожей. – Они отводят мне роль инкубатора, готовы на всё, и плевать им на мои чувства».