Пристань надежды

– Стану. Только не заставляй меня сидеть дома. Две хозяйки на кухне это много, а без дела я не смогу. Занятия с Лизой мы продолжим. Согласен?

–Согласен. Прими это в честь твоего согласия, – сказал он, положа кольцо ей в ладонь и страстно целуя.

Через два дня, вернувшись из поездки, он объявил домашним, что сделал Наде предложение, и она его приняла. Они подали заявление в загс и через месяц, 22 августа должны расписаться. Половину этого месяца в доме шли жаркие споры по поводу торжества. Все, кроме Нади, настаивали на том, чтобы было все прошло «как у людей».

– Ладно, папа был женат, но ты впервые выходишь замуж, тебе не хочется праздника? – говорила Лиза. – А я знаю, что хочется и белое платье, и цветы, и лимузин. Это тебе ни в кино сходить, а в загс. Почему ты такая упрямая?

– Я не упрямая, я практичная. Подумай сама, не сказать братьям, что я выхожу замуж я не могу. А вот, что расписались без торжества смогу. Сказать о торжестве, значит, им придется сильно потратиться на дорогу и на подарок, или отказаться, что для меня будет обидно. Подумай. А самое неприятное, я очень переживаю, как у них сложатся отношения с твоим отцом. Они почти ровесники, занимаются одним делом, только взгляды на жизнь у них разные.

Владимир Петрович был настроен решительно. Больше двух лет общаясь с Надей, он неплохо изучил ее характер и мог без ошибки определить, когда она скрывает то, о чем думает, а говорит и делает то, что не доставляет окружающим хлопот.

– Ты в чем, дочка, собираешься в загс? – спросил он напрямик.

– Куплю что-нибудь нарядное, – ответила Надя.

– Вот и купи, что положено невесте, не экономь. Платье невесте покупает жених, введи его в расходы. Обычно невесту «выкупают» у братьев или сестер, пусть расстарается, выкупит тебя у твоих, если денег хватит. За дешево тебя твои братья ему не отдадут. А потом, кто у нас жениться? Кто это все затеял? Вот пусть у того и голова болит, а ты должна быть красивой и счастливой.

Никитична и та была за праздник.

– Не хочешь много народу, устроим все дома. Отметим событие тихо по-семейному, но платье и туфли купи, и братьям сообщи.

Наде же, конечно, хотелось праздника. Ее смущало только одно, нужен ли этот праздник Юрию. Он говорил о том, что распишутся и отметят это в ресторане, но даже намека не было на приглашение гостей. Он, слушая эти уговоры, почувствовал ее сомнения или вспомнил разговор.

– Ты когда позвонишь братьям? Время идет, они деловые люди, должны планировать свое время заранее, а не менять их из-за непутевой сестры, – говорил он, обнимая Надю. – Ты могла допустить мысль, что я могу оставить тебя без праздника? Ты считаешь, наш брак неравным и я слишком стар для подобных мероприятий? Я понимаю волнение перед свадьбой, а вот ее отрицание я не понимаю. Будешь ты в джинсах или в платье, после загса мы приедем домой, и нас все равно придут поздравить и Стас с женой, и твои братья. Тебе не хочется быть красивой, лучше всех?

– Хорошо, я куплю платье, буду самой красивой и счастливой. Я позвоню братьям прямо сегодня. Мы с Лизой займемся покупками уже завтра, – сказала Надя, руками обнимая его за шею и целуя прямо в губы.

– А вот это ты сделала правильно, и во время, но надо продолжить, – подхватив ее на руки, зашептал на ухо Юрий.

Надя позвонила братьям, и они прилетели к назначенному сроку на три дня. Геннадий со старшим сыном, а Валерий с женой. Было принято решение, что всю торжественную часть, они проведут в субботу. В воскресенье всей компанией устроят пикник на свежем воздухе. В понедельник, утром, Романовы поедут в город Солнечный, а вечерним рейсом – домой. Платье Надя покупала вместе с Лизой, и та предоставила ей полную свободу выбора. Платье было длиною в пол, но без декольте и корсетов. Рукав в три четверти и лиф платья были кружевные, а юбка из непрозрачного легкого шелка, без всяких «запчастей» мягко струилась сверху вниз. Красивое белье и туфли на небольшом каблуке. Меню составляли два дня, учитывая и торжество, и пикник, и предпочтение гостей. Никитичне не хотелось ударить в грязь лицом. Стас с женой и детьми, Валерий с женой, Геннадий с сыном, Лиза, Владимир Петрович, Никитична и молодые – итого 13 человек, пусть среди них и три подростка. Компания была малочисленная, но здесь присутствовали самые дорогие люди. Подруги у Нади были, но за последние два года, связь как-то прервалась. Коллег по работе приглашать не хотелось. В присутствии Ильина, они чувствовали бы себя не в своей тарелке. Юрий, со своей стороны, тоже не горел желанием разделить свой праздник с компаньонами. Верный друг будет рядом и этого достаточно.

Больше всего Надя переживала, как оценят ее выбор братья. Прилетев в пятницу, уже за ужином, старший брат Геннадий, не обращая внимания на то, как примут его слова, сказал то, что думал:

– Ты, Надежда, повторяешь судьбу нашей матери. Это она приняла отца с двумя детьми и вырастила нас с Валеркой как родных, прежде чем ты родилась. Она никогда не была нам мачехой. Ты помнишь, как относился к ней отец? У него не было человека ближе и дороже нее, а соблазн был рядом. Я буду очень рад, если ты станешь счастливой, но готов прибить любого, кто заставит тебя страдать, даже Юрия.

Тогда Надя, чтобы сгладить ситуацию, сказала: – « Я буду счастливой, я уже счастлива». После короткой беседы с сестрой, братья сделали вывод: «Надя влюблена, это видно невооруженным глазом и даже, если что-то не сложится – это ее выбор, ее жизнь и решать свою судьбу, дано только ей». В субботу, приехавший стилист, сделала Наде необычную прическу. Заплетенные тоненькие косички, переплелись между собой в «решетку», а в каждой ячейке, находился маленький беленький цветочек. Сверху это «чудо» напоминало ни венок, а не большую «полянку» цветов. Со стороны, казалось, что Надя на голову надела легкую, цветную панамку без полей. Было очень красиво и необычно. К назначенному времени, вместе с Лизой она спустилась в гостиную, где их уже ждали. Надя выглядела очень красиво. Платье не видел никто, кроме Лизы, но восхитились все. В нем не было ничего особенного, но оно подчеркивало ее фигуру, лучше любого корсета. Волосы, полностью подобранные в прическу, открывали шею. Перед присутствующими появилась знакомая незнакомка. Тремя машинами они поехали в загс, взяв с собою нарядную Никитичну. Процедура регистрации длилась не долго. Павел Иванович раздобыл двух ослепительно белоснежных голубей, которые взмыли в небо, выпущенные из рук теперь уже мужа и жены Смирновых.

Торжество отмечали в гостиной, где накрыли столы и украсили ее разноцветными шарами с надписями. Лиза взяла на себя роль тамады. С ее богатой фантазией – это было просто. За столом было много шуток и смеха, торжество удалось. Весь день Юрий не сводил глаз с молодой жены, а она, поймав его взгляд, только заливалась румянцем

Посмотрев, как живут Смирновы и, пообщавшись с теперь уже зятем и его отцом, братья Романовы поняли, что сестре попался в мужья не самый худший вариант. Мужчина был старше, крепко стоял на ногах и при этом нравился их сестре. Лиза, была девочкой довольно взрослой, чтобы понять, какая мачеха ей досталась. Оба брата Романовы жили не хуже Смирновых, так что не считали себя «бедными родственниками». Мужчины, как – то быстро нашли общий язык, и общались теперь на равных. К вечеру устроили танцы. Спать разошлись поздно, проводив Стаса с семьей домой, и всей компанией убрав следы праздника, разошлись по своим комнатам.

Надя не узнала спальню, хотя последнюю неделю именно здесь проходили ее ночи. Комната напоминала цветочный магазин и не просто магазин, а магазин роз. Вазы с цветами стояли на окне, на полу, на прикроватных тумбочках. Розы были белые и розовые, ярко-красные и темные, розово-желтые и цвета сирени. Надя не помнила, кто подарил, какой букет, но то, что сюда их принесла Лиза, она догадалась. Комнату наполнял тонкий аромат цветов. Но и это было не самым удивительным. Белоснежная постель была вся усыпана лепестками этих красивых цветов.

– Тебе нравится? – спросил Юрий, обнимая жену.

– Очень! Как в сказке. Я такое только в кино видела, – сказала Надя. – Помоги мне с прической. Ты разбираешь цветы, я расплетаю косички – так будет быстрее.

Закончив с прической, Надя стояла у зеркала, расчесывая волосы, которые доходили почти до плеч. Юрий расстегнул длинную молнию на ее платье, опустил ее руки вниз, справляясь с рукавами, и платье упало к ее ногам. Она стояла перед ним в красивом белом нижнем белье, которое оттеняло еще не сошедший морской загар и туфлях.

– Какая же ты у меня красивая, – сказал он и поцеловал ее в шею.

Он нагнулся, снял с ее ног туфли, подхватил на руки и бережно положил на кровать. Лепестки роз, прохладные и шелковистые, коснулись ее тела и она, словно на воздушном облаке, поднялась в небеса.

Завтрак ни кто не отменял, но завтракали все врозь. Первым на кухню к Никитичне присоединился Владимир Петрович. Они в полголоса обсуждали прошедшее событие и очень надеялись оба на то, что теперь у них все будет хорошо. Потом одновременно в столовой появились приезжие гости. Вид у всех был домашний, они собирались на «природу», которая была под боком, рядом с домом и в саду. Лиза с отцом и Надей спустились после всех. Мужчины решили, что шашлык блюдо мужского рода и готовить его должны мужчины. Женщины по этому поводу особо не спорили. На их совести оставались салаты и, учитывая теплую погоду, и настоящая окрошка. Неофициальная обстановка меняет настроение и поведение людей. Теперь они напоминали тесную компанию, которая выбралась на отдых за город, забывая кто, есть кто, и как правильно себя вести. Обстановка была непринужденной, настроение и погода были прекрасные. К обеду к компании присоединилась семья Ильиных.

В понедельник, Надя с Лизой, приезжими братьями, племянником и снохой плыли в город Солнечный на теплоходе. Так решило большинство, отдавая предпочтение теплоходу, а не машине. Они побывали на кладбище у родителей, положили цветы, а в местной церкви поставили свечи. Их дома ждали к обеду, а вечером проводили в аэропорт.

Через неделю, после свадьбы, 29 августа, Наде исполнилось 24года. Это событие отметили в тесном семейном кругу. «Круг» за последнее время расширился и ни одно событие не отмечали без семьи Стаса. В сентябре Лиза пошла в девятый класс, ей было пятнадцать, и она продолжала дружить с Романом, который был на год старше нее. Юрий и Надя были счастливыми молодоженами, расставались только на время, проводя его на работе.

Прошел год. В семье Смирновых мало что изменилось. У Нади оставалось больше свободного времени, и она часть работы по дому взяла на себя, когда ее подружка бегала на свидания. Ей нравилось утюжить рубашки мужу, подавать ему ужин, а потом за разговорами, просто смотреть на него. Владимир Петрович теперь редко посещал свою квартиру и больше жил в доме. Роман сдал выпускные экзамены и подал документы в политехнический институт. Прошли вступительные экзамены, и он стал студентом, а Лиза перешла в десятый класс. Это событие, с согласия родителей с обеих сторон, они отметили на базе отдыха, недалеко от города, обещав вернуться на двадцатипятилетний Юбилей Нади.

Прежде чем купить жене машину, в качестве подарка, Юрий решил поговорить с отцом, но не потому, что все финансовые вопросы они решали сообща, а посоветоваться с ним, как проверить навыки Нади в вождении машины. Садясь за руль его джипа, она его как будто пугалась. « Он мне кажется монстром, тяжелым и неуклюжим, как будто я за рулем КАМАЗа», – говорила она мужу. Таким сравнением Юрий Владимирович поделился со своим водителем, на что тот ответил: – « Надежде Николаевне, при ее комплекции нужна небольшая машина с коробкой – автоматом, а не ваш танк. Купите ей модель «Мазда 3», лучше седан, обязательно красного цвета. Ей понравится». Разговор состоялся недели за две до покупки.

– Если честно, сын, я купил бы машину еще год назад и сделал ей подарок. Боюсь, ты опять опоздаешь. Надя зарабатывает хорошо, деньги в дом, ты запретил ей давать, вот накопит и купит сама себе транспорт.

– Я не о деньгах думаю, отец, – ответил Юрий. – Я должен думать о ее безопасности, и для этого мне нужен независимый эксперт. Как она водит, знает ли правила, как ведет себя на дороге? Я могу быть не объективен, понимаешь?

– От меня что требуется? Проверить, как она водит машину? Это мы в два счета оформим. Позвони Стасу, узнай, если у нее доверенность на служебную машину и дай мне пару дней. Мне же легенду придумать надо.

Уже через два дня «прикованный к постели» Владимир Петрович рапортовал сыну:

– Можешь не сомневаться, бери. Водит аккуратно, правила соблюдает, как Шумахер не гоняет, а вот ругается на автохамов на английском, чтобы я не понял. Ты не удивляйся, я по легенде, еще пару дней в ее присутствии, буду страдать от радикулита, – рассказывал отец.

– Как у тебя получилось? – спросил сын, улыбаясь.

– Поехал я с утра в город, проложил маршрут, вернулся к дому и позвонил Наде. Сказал, что прихватило спину, в аптеку добраться не могу, сижу на остановке, а тебе дозвониться не могу. Она минут через двадцать подъехала. Предложила отвезти меня домой, под присмотр Никитичны, а та в курсе моей затеи. Заохала, заахала и давай мне спину мазью мазать. Но до того как мы домой добрались, она по моей просьбе еще пару аптек объехала. Проверку то она прошла, но мне как– то не по себе. Надо бы признаться после дня рождения, если сама не догадается.

– Признаемся, только чуть позже.

Надя поздно легла, мало спала и часы, показывающие почти восемь часов, ее не смущали. Сегодня было воскресенье и ее день рождения, маленький Юбилей в двадцать пять лет. Она нежилась в кровати, когда Юрий открыл дверь ногой, держа в руках небольшой поднос, а в зубах – большую розу. В спальне запахло кофе.

– Доброе утро, дорогая, – сказал он, ставя на тумбочку поднос и положив розу ей на грудь. – С Днем рождения! – сказал он, целуя ее в губы.

– Спасибо. Все уже проснулись?

– Отец колдует на веранде, Никитична на кухне, Лизавета, еще не выходила. Ты выспалась? У меня к тебе есть непристойное предложение.

– Пусть оно будет пристойным, от слова «приставать» – сказала Надя, улыбаясь и делая глоток кофе.

Юрий вернулся к двери и повернул барашек замка:

– Начнем исполнять желания Юбилярши, – пошутил он, снимая рубашку.

Они спустились к завтраку, приняв душ в тонких льняных светлых костюмах, состоящих из брюк и рубашек с коротким рукавом.

– С Днем рождения, Надюша, – сказала Никитична. – Крестик из церкви, а цепочку я купила на свой вкус, ты же любишь скромные украшения. Храни тебя Бог! – она надела на шею Нади цепочку и поцеловала в щеку. – Не сомневайся, батюшка освятил все как полагается.

– Спасибо, Валентина Никитична. Сама бы я еще долго не выбралась. Я многого не знаю из церковных правил. Как войти, что спросить, что сказать? Только один раз сама и была, когда крестилась.