Жар твоего тела

Мне прямо захотелось посмотреть какой-нибудь фильм с Беном Аффлеком. Надо будет вечером этим озаботиться.

Неподалёку от офиса автомобиль остановился на красный сигнал светофора. И дверь вдруг открылась.

Я растерялась и сразу не нашлась, что возразить наглецу, пытавшемуся захватить моё такси.

– Привет, Надин, – произнёс с ударением на последнем слоге знакомый голос. И тут же меня нагло подвинули к противоположной двери. А затем влажные губы Макса Грушевского оставили слюнявый поцелуй у меня на щеке. Это ещё я вовремя увернулась. Он метил в губы.

– Едем-едем, – махнул он рукой тоже ошалевшему от такой наглости водителю.

Макс был сыном Сергея Евгеньевича от первого брака и работал в фирме отца одним из ведущих менеджеров. Правда, продаж у него было не то что бы много. Но статус хозяйского сына давал ему некоторые привилегии.

Сергей верил, что «из мальчика выйдет толк при должной подготовке». Но за два года работы в «Дизайн-продукт» я этого «толка» так и не дождалась.

Хотя… Надо признаться, поначалу Максим произвёл на меня впечатление. Высокий, широкоплечий, галантный, уверенный в себе, сверкающий белозубой улыбкой.

Ну я и осыпалась прямо к его ногам. Это он умел очень хорошо – нравиться молодым дурочкам. К сожалению, я оказалась одной из них. Хотя до этого случая была более высокого мнения о своём интеллекте и вкусе.

К сожалению, Макс не умел долго сосредотачиваться на одной девушке. Я продержалась почти четыре недели. Наверное, мне нужно этим гордиться.

Расстались мы практически безболезненно. Просто однажды Максим перестал звонить мне и подходить к моему секретарскому столу. Зато его постоянно видели с молоденькой бухгалтершей. Уже позже я узнала, что чаша сия не минует почти ни одну новенькую в «Дизайн-продукт». Это своего рода боевое крещение, что ли.

Не могу сказать, что была в него слишком уж влюблена, но уязвлённая гордость пару недель покровоточила. Затем я успокоилась и остыла.

А Макс, выдержав пару-тройку месяцев, продолжил общаться со мной как ни в чём не бывало. Правда, теперь на правах бывшей любовницы я могла разговаривать с ним грубее, чем с сыном начальника.

– Ты не рада меня видеть?

– Нет, – ответила честно.

– А я рад, – он улыбнулся озорной, мальчишеской улыбкой.

И я вспомнила, почему когда-то увлеклась им. Хорошо, что больше подобное на меня не действовало.

– И вообще, я соскучился, – теперь он сделал обиженное лицо. М-да, зря Макс выбрал экономический, его б в ГИТИС без экзаменов взяли. – Ты помнишь, как нам хорошо было вместе?

– Мм, – задумалась я, – нет.

– Ты стала злой.

– Спасибо тебе.

Не знаю, сколько б мы так пикировались, но Макс обратил внимание на кейс.

– А это что?

– Не твоё дело, – отрезала я. – И вообще, Максим, я еду по делам. Говори, что хотел и освобождай транспортное средство.

– Жаль, что ты такая злая, – не знала бы его два года, ей-богу поверила б, что он расстроился. – А я хотел тебя позвать на совместный завтрак.

– Нет.

– Да. Здесь направо поверните, – велел он водителю.

– Не могу, – ответил тот, – у меня оплаченный маршрут. Я должен его придерживаться.

– А куда вы едете? – оживился Макс.

– Не твоё дело! – рыкнула я. – Остановите, пожалуйста, этот человек сейчас выходит.

– Я уйду, только если ты со мной позавтракаешь. Мне нужно с тобой поговорить, – он понизил голос.

И я поняла, что Макс не отвяжется. Он как пиявка – если уж присосался, фиг отцепишь.

– Ладно. Я позавтракаю с тобой, и ты оставишь меня в покое. Договорились?

– О, отличная мысль! – сверкнул он белоснежными зубами.

– Но как же маршрут? – попытался возражать водитель.

– Давайте, вы завезёте нас в ближайшее кафе, подождёте минут десять, и поедем дальше. Вы же понимаете, что эта пиявка не отвяжется.

– Не отвяжется, не отвяжется, – ещё больше разулыбался Макс.

Уж чего-чего, а назойливости в нём было хоть отбавляй.

Через несколько минут блужданий по улицам мы наконец остановились у кафе, которое соответствовало высоким требованиям Грушевского-младшего.

– Я быстро, – шепнула водителю, выбираясь из машины и вытаскивая за собой кейс.

– А это зачем с собой тащишь? – приподнял брови Макс. – Оставила бы в машине. Всё равно ждёт.

– А если уедет? – не объяснять же этому надоеде, что внутри личные дела всех сотрудников нашей фирмы. И Макса, наверное, тоже. Или нет?

Мы прошли внутрь кафе, разместились за столиком. Грушевский попытался было сесть рядом со мной, но я быстро положила на свободное место кейс. И Максим сдался. Сел напротив.

Он заказал себе плотный завтрак, я ограничилась капучино.

– Ну говори, чего хотел?

– Надин, – начал он проникновенным голосом, проникновенно глядя мне в глаза, даже за руку взял. – Скажи мне, только честно, куда ты едешь?

Неужели раньше он мне нравился? Ну вот что я могла в нём найти? Избалованный мальчик-мажор, уверенный в своей неотразимости. Ничего интересного. Пресно, скучно и однообразно. Наверное, он и девушек так часто меняет потому, что боится им быстро приесться.

– Хочешь честно? – спросила я таким же проникновенным голосом, подаваясь к нему.

Макс кивнул, сосредоточенно глядя на меня.

– Я еду по личным делам, к новому любовнику, пользуясь при этом служебным положением. – откинулась обратно на сиденье и улыбнулась.