Хрупкий рай

– Войдите, – Ванесса не хотела вызвать подозрения и потому решила, что Людовик, увидев книгу в руках дочери, подумает, что они разговаривают об искусстве и не станет мешать. Инессе она шепотом сказала не открывать книгу, когда зайдет отец. Дочь кивнула и в этот момент дверь открылась, и зашел отец.

– Не помешал? – любезно поинтересовался он.

– Мы разговариваем о моде прошлых лет, нет, не помешал, – с улыбкой ответила жена.

– Мода это интересно, но, пожалуй, я откланяюсь. А что за произведение у тебя в руках Инесса?

Ванесса моментально среагировала и ответила:

– Там о придворном стиле, корсеты и пышные юбки, тебе вряд ли это интересно.

Муж спокойно ответил, не подозревая, что его хотят попросту отвлечь от книги.

– Ты права, спокойной ночи девочки!

– Добрых снов отец, – Инесса мило улыбнулась ему.

Людовик ушёл, а Ванесса с облегчением выдохнула и сказала дочери, чтобы та забрала книгу в комнату, и там они её откроют.

Прошла неделя, как дочери гостили у родителей, каждая из дочерей старалась больше времени проводить с тем родителем, которого больше любила. И Инесса решила воспользоваться ситуацией в свою пользу. Как-то днём она сидела у себя в комнате, лазила в интернете, и, услышав шаги отца в сторону лестницы, она громко позвала его к себе:

– Папа!

– Что? – не особо довольным тоном откликнулся Людовик на зов дочери, поскольку торопился к доктору по поводу здоровья своей жены.

– Ну, зайди в комнату, мне с тобой поговорить надо, – потянувшись в кресле, продолжала звать отца к себе Инесса.

– Что ты хотела? – сев в кресло отец вопросительно посмотрел на дочь. Инесса загадочно улыбалась, словно приготовила сюрприз, но тянула с ответом.

– А я хочу мотоцикл, – наконец-то она произнесла.

– Прости, что ты хочешь, я не ослышался? Мотоцикл? – удивился отец просьбе

– Да-да, мотоцикл, – смеясь, отвечала она

– А зачем такой юной девушке мотоцикл?

– Как зачем? Гонять по Лондону в свободное от занятий время, и к тому же когда у меня будет дом, я не хочу ездить на метро.

– Чтобы на нём гонять нужно время и очень сильное желание овладеть искусством вождения. А о доме я ещё ничего не обещал.

На лице Инессы изобразилось недовольство.

– Вы же поговорите с мамой ещё на эту тему, и к тому же я уже достаточно взрослая, чтобы жить в своём доме, – она продолжала настаивать на этой идее.

– Тема дома пока не обсуждается, и я думаю, что мотоцикл это твой очередной каприз, могла бы и у матери попросить его.

– Нет, папа не могу я такое просить у мамы. Это довольно серьёзно, и тебя прошу ей не говорить.

– Хорошо, заберёшь его к Рождеству, я всё устрою.

– Ты серьезно? Боже я так счастлива, спасибо дорогой папа, – она вскочила с кресла и повисла у него шее.

Людовика очень удивил такой поворот, это случалось крайне редко, обычно вся её любовь и нежность доставались матери, а не ему.

– Всё, мне пора бежать, – он убрал руки дочери с шеи.

– Ты вечно куда-то бежишь…

– Жизнь так устроена. У нас в доме скоро должен появиться доктор.

– Ты заболел? – Инесса огорчилась.

– Объясню тебе потом. Сейчас некогда.

– Хорошо.

Людовик спустился вниз и уехал.

Доктора советовали Людовику, чтобы Ванессе в домашних условиях провели курс успокоительной терапии, поделали ей капельницы. Он долго думал над предложением и наконец-то согласился. В день, когда хотели начать ее лечение, все члены семьи де Грасс были в поместье. Все хотели поддержать Ванессу, так как знали, что она не смириться с тем, что Людовик согласился на эту терапию и тяжело это воспримет. Хотя когда её пригласили в кабинет мужа и там представили медсестру, которая будет ей заниматься, она отнеслась к этому с подозрительным спокойствием.

– Дорогая садись на кресло, или приляг на диван, думаю там, тебе будет удобнее, – Людовик старался быть с ней как можно мягче, понимая её настроение.

Ванесса не выказывала сопротивления и спокойно прилегла на диван. Медсестра уже подготовила систему с лекарством, начала готовить Ванессу, она лежала неподвижно, и казалось, ей безразлична вся суета происходящая вокруг. Она смотрела в окно стеклянным взглядом. Медсестра натерла руку спиртом, взяла иглу системы, чтобы ввести в вену Ванессе. Людовик не отходил ни на шаг от неё и смотрел на свою жену с некотором сочувствием. Только медсестра аккуратно ввела иглу в вену и тут Ванесса словно очнулась, она посмотрела диким взглядом на медсестру, но рука у той не дрогнула и она продолжала вводить иглу от лекарства в головку из-под шприца, задала количество лекарства, которое поступало в кровь Ванессы. Всё было спокойно. Стоило медсестре выйти из комнаты, как Ванесса словно озверела, в нее вселился дикий и очень злой зверь. Она вскочила с дивана, и начала вырывать у себя из вены иглу, Людовик в момент оказался возле неё, сжал в своих объятьях и пытался уговорить, не делать себе плохо. Состояние Ванессы было невменяемым. Она смотрела на него отсутствующим взглядом и вдруг начала смеяться. Как-то неестественно и истерично. Её смех был неприятен и резал слух.