Надежда оживает в преисподней

– Наш несравненный молодец и затейник, отправивший ангелов стонать от ран на камни, – возгласил Князь. – Еще раз тронешь ее, будешь стонать вместе с ними, – негромко пообещал он в нагрузку. Подтверждением тому стал весьма недвусмысленный взгляд и сжатое до синяка предплечье.

В заключение Орденом первой степени награждали генерала армии страха Казимира – шестого и последнего военачальника. Сегодня он выглядел веселым, подтянутым и жизнерадостным, совсем не как всегда. Тонкие, производившие болезненное впечатление черты лица вдруг успокоились, один уголок губы самодовольно ухмылялся. В глазах Дианы мелькнуло снисхождение. Хорошо хоть, что Князь не решил премировать этого неудачника – начальника стражи Леонарда, который тоже водил в битве жалкий экспериментальный отрядик, состоящий из душ почивших грешников. Неслыханное дело!.. В аду никогда не использовали «отработанных» на Земле людей. Неудивительно, что эта затея с треском провалилась.

Никто уже особенно не помнил, что и солдат Казимира перебили в два счета, но на то была иная причина…

Далее началась процедура водружения орденов на грудь элитников – так называли воинов адских армий, – провозглашенных героями той войны. Княгиня отодвинулась на край сцены. Им поцелуев Царицы этого мира, хвала бездне, не полагалось. Ей и так хотелось прополоскать рот с марганцовкой.

– Я бы променял весь ад с троном Князя в придачу на эти вот кочковатые просторы с пожухшей травой и жалкими беседками. Чисто ради разнообразия.

Где-то в жаркой части Европы над землей сгустились сумерки, даря ей долгожданную прохладу.

Алан лежал на спине, одетый большими татуировками на руках, и смотрел в звездное небо. Рядом с ним дежурила открытая бутылка вина. Вокруг ни души, ни домов. Прекрасное зрелище. На его плече устроилась красивая женщина с такой же бутылью из бара: презентовал он лично. Ценный подарок в нынешних условиях.

– А ты как думаешь? – спросил он.

– В аду не принято, чтобы барменши сильно думали.

– Только если я об этом не прошу.

– Тогда ладно. Красиво. Я здесь как-то работала, когда была ангелом.

– Каким? Михайловским? Хранителем? Я так и думал: его отпечаток прям виден. В непреклонных и далеких от жизни идеалах до сих пор пребываешь.

– А ты проницателен. Мог бы стать и первым генералом, – отозвалась Надежда со смешком. Ночь рассеяла ее обычно мрачноватое настроение и побудила дать себе волю. Она села, перебирая распущенные волосы. Оказались неподдельными. Не отвалились, по крайней мере.

– Ты знаешь, что за такое 99 из 100 демонов выбили бы тебе последние настоящие зубы? Если ты еще сохранила их с такими выкрутасами, – Алан поднял брови и впервые за разговор взглянул ей в лицо.

– Вряд ли это будет опаснее работы с теми женщинами в баре. Я, кстати, тебя еще не поблагодарила за спасение от одной из них.

Ее улыбка была такая искренняя, что изгнала ехидство плохой шутки. Она как будто проведала тайны его внутреннего мира и обращалась к ним, минуя заборы, плетни и проволоки, расставленные вокруг.

– На здоровье, – генерал взглядом испытал ее глаза и губы. – Та действительно была какая-то жуткая.

Происходящее хотя бы ненадолго унесло Алана из про?клятого места, которое было его домом. Странно, ненавидевший болтовню, он в последнее время испытывал потребность с кем-то поговорить на совершенно разные, серьезные или гротескные темы. Но удовлетворить ее было куда труднее, чем получить обожание очередной женщины.

Все они были либо глупы по его придирчивым критериям и так млели от того, что на них обратил внимание сам Красавчик, что ничего путного и произнести не могли, либо прикидывались дурами. Нет, окружавшим его и прикидываться было не нужно. В этом он был уверен.

Своих коллег-генералов он считал в сто раз более тупыми, чем любая адская вертихвостка. Князь, с которым он обычно держался как бы на равных, занимал свое место не для разговоров с подчиненными. Диана же, командовавшая повседневной работой всех военачальников да и всей рутинной работой ада… она была умна… Но с ней… с ней они могли только ругаться… Если… Если только… Его мысль ушла.

Кто бы мог подумать, что ему поможет дурная затея с женщинами-барменшами? Обнаружив эту слегка отстраненную, как и он сам, но производившую весьма цельное впечатление собеседницу, он не мог с удовлетворением не отметить свою заслугу в этой находке.

– Откуда же ты взялась? Ни безвкусного блеска, ни имбецильной улыбки, как ценят Ираклиевские парни… Неужто какой-то его элитник был сражен твоим шармом наповал и сосватал тебя в этот ярмарочный гадюшник?..

– А ты совсем не помнишь? – Надежда снова улыбнулась, и Алан заметил, как преображается в этот момент ее лицо. Но он все еще не замечал, что стал смотреть женщинам в глаза гораздо чаще.

Ангел, который жил в раю, всем своим существом ощущая Божественную благодать, переживший ярчайшую победу и величественное возрождение архангела Михаила после боя с сатаной, несчастная Надежда все равно утратила чувство необходимости своего призвания. Как это могло произойти? Но это уже произошло.

Она отпала с болью и разбитым сердцем совсем недавно, вскоре после этой самой победы рая. Первый отрезок времени после удара об адские скалы просто вывалился у нее из памяти.

Она вспоминала, как ее волокли по камням ужасные демоны.

А дальше их кто-то окликает и подходит. Начинается странная потасовка. В голове у нее проясняется, она плачет и старается держаться за своего спасителя, который кладет ее в теплую постель и что-то говорит, вроде успокаивая. Его руки, от которых непроизвольно исходит энергия, постепенно возвращают ей силы и рождают желание прижаться сильнее.

– Я что, отбил тебя у каких-то отморозков? – Алан был удивлен не меньше, чем она сама. – Подожди-ка…

Он поднимал в голове этот случай, который давно истерся из его горделивого мозга, не терпящего мелочей:

– То были элитники первой адской… Тебя Варфоломей хотел заграбастать…

– Они говорили не про Варфоломея, – произнесла она. – А что Князь постарается…

– Они вели тебя к Князю? – Алан уставился на Надежду, которая грустно улыбнулась. – Ничего себе ситуация… А почему не стражники? Это же их работа…

На лицо генерала легла ироничная усмешка. Такой самодеятельности никто себе не позволял. И он бы не позволил, если б знал.

– Я-то думал, что насолил первой адской, а я тебя у самого Князя отобрал. Что ж, хоть разок получилось…

Сарказм его был обращен на себя самого, но Надежда не понимала его значения.

– Поэтому ты была такая квелая? Стражники всех держат до истощения перед первым походом к Владыке и Царю… Я-то думал: это из-за того, что тебя уронили головой о стену, пока я разбирался с теми двумя…

– И из-за этого тоже… Хотя вряд ли удар мог повредить еще больше.

– И отвратное платье это тоже объясняет. Никогда не понимал, почему бы не привести сначала девку в порядок. Верно, видит в этом ритуал: взять в первозданном виде, – он имел в виду Князя. – Ясно, почему ты за меня так хваталась… Я тебе сил отсы?пал горстью…

– Да. Но не только поэтому. Ты мне понравился, – вымолвила она.

– Ха… Никогда не слышал ничего более утешительного.

– Утром ты распорядился дать мне комнату, – девушка проигнорировала уничтожающую насмешку, – нужные силы и все необходимое из ресурсов второй армии. Я живу рядом с обеспеченными любовницами твоих элитников и до сих пор ни в чем не нуждаюсь. Дан, твой подчиненный, помогает мне во всем по твоей просьбе. С работой тоже помог.

– Он-то поможет женщине, не сомневаюсь, – пробормотал Алан. – Ты уникальная уже тем, что я – уникальный благодетель. Не ожидал от себя такого…

– Так что знакомы мы давно…

– И как тебя зовут?

– Надежда.

Вот издевка, а не имя.

Алан плохо помнил ее. Но он хорошо знал, что сподвигло его стать «меценатом» этой довольно-таки решительной и остроумной брюнетки…

Тот случай произошел через полгода после битвы и примерно за месяц до Надежды. На Главной площади ада нашли хрупкую ангельскую девушку, «свежепавшую», со светлыми волосами и великолепными синими глазами, совсем как у Дианы. И Князь с плеча подарил Алану право первой ночи. Он иногда так делал.

Второй генерал впервые за долгое время провел два дня с таким наслаждением. Даже что-то вроде нежности почувствовал он. Но и это чувство оказалось в конце концов исчерпано.

Он отпустил красавицу, дав достаточно сил на первое время. А через несколько дней Ираклий как бы невзначай рассказал о том, как после визита к Князю «ту голубоглазенькую» разодрали на равнинах на части извращенцы первой адской армии – армии похоти и садизма.