Надежда оживает в преисподней

– Мил всегда держался особняком. Даже, когда искал поддержки, – произнесла Агни, когда младший архангел растворился в воздухе.

– Лучше и не опишешь, – согласился Михаил. – Но почему бы и независимости не отдохнуть там, где ее поймут?..

– Это сделает А?нжи?..

– Пути Господни неисповедимы.

Глава 4

Надя подавила вздох, в десятый раз протирая и так чистый бокал. В баре было две основные обязанности: выглядеть красиво и не мешать монологам гостей. Драить посуду и изображать скромность при этом не возбранялось.

– Черт дери, ну и денек, – к ее части стойки плюхнулся очередной удалой вояка. Герой войны, иных в этом баре, кроме еще генералов и их пассий, не обслуживали. – На что эти … тренировки, если воевать в ближайшие столетия никто не собирается? – он задал риторический вопрос, используя непристойное прилагательное, обозначавшее принадлежность к легкомысленным женщинам.

– Желаешь что-то расслабляющее? – Надя взглянула в его лицо и встретила восходящую улыбку.

– От этого не откажусь. А ты свободна сегодня вечером, что ль?.. Или сейчас можешь отлучиться?

Такие вопросы задавали ей не раз. Нет, она не могла уходить со смены. Но теперь Надя и рта раскрыть не успела, как знамя схватила бойкая коллега с кудрявыми волосами янтарного цвета.

– У нее дружок есть. Чай, ревнивый слишком, если действительно есть. А я вот вся в твоем распоряжении, если хочешь. Текилы, мой Геркулес?..

Герой переключился на декольте новой жрицы, перетянувшей его на свою сторону.

Надя не изменилась в лице. Алана ей простить не могли. Но это было и на руку. Она не слишком стремилась к долгим объяснениям и мимолетным связям.

Иные элитники пели примерно те же романсы.

– Ненавижу эту жизнь… Где он, просвет, скажи мне, красотка? Рана в груди ноет до сих пор, а этот орден… Ну не закрывает ее… Бонусы не те… Только между нами, слышишь?

– Клятва барменши, – Надежда приложила руку к груди, напоминая, что ее уста не повторят ни одного пьяного слова, обличающего доблестного воина.

– Вот, – продолжал коренастый представитель войска Булата. Смышленый для демона злобы. – Раньше премии зашкаливали. После этой битвы все развалилось. Только не думай, что у меня энергии нет. Для меня и моих женщин достаточно. Если мне женщина понравится, я не жалею для нее…

Несмотря на свой интерес к барменшам, на деле немногие мужчины умели дождаться окончания их рабочего дня. Девушек бесило такое положение дел, и они, вопреки взаимной неприязни и конкуренции, даже договорились подменять друг друга в случае особо удачного улова. Но Наде никто помогать не собирался.

На некоторые реплики ответить было нечего.

– Я ему говорю: «Серьезно? А по зубам не хочешь?!..»

– С тех пор меня на улицах все узнают.

– Она говорила: «Кто ты такой, чтоб я с тобой?» А теперь я ей ответил, что найду и покрасивей, чем она, с ногами подлиннее.

– Черт-те что и сбоку бантик! Плесни-ка еще.

А на другие так и хотелось отозваться, но Надя сдерживалась.

– Нет, сегодня я точно не в настроении.

– Извини, красотка, ты не в моем вкусе.

Хотя никто не спрашивал и не предлагал. Ну и ладно.

– Как подружку твою зовут?..

Они и вправду думали, что барменши дружат между собой?..

Комплименты могли бы порадовать, но почему-то не трогали ни ее воображение, ни ее сердце. Ни даже самолюбие.

– Бездна, я за такие глаза, как у тебя, все бы отдал.

– Чего ты хочешь?.. Бриллиантов?

– Да хоть и женюсь, если попросишь, чем я хуже Князя?..

Жалобы на преданное доверие тоже не были редкостью.

– Я этой шлюхе чего только не давал… А она у меня под носом с этим ублюдком из этой ублюдской шестой армии…

– …пятой армии…

– …второй армии…

– …с этим извращенцем из первой армии, представь себе…

– С жалким искусителем, даже не с элитником, врубаешься?..

– …корыстная тварь…

– …пропади она пропадом…

– …ненавижу эту подстилку.

Что касалось взаимоотношений межу воинами, Надя удивляло: как они вообще умудрялись идти строем к одной цели?

– Бросить бы эту чертову службу. Хочу грести силы, как наши генералы, и ничего не делать.

– Ленивые сволочи из четвертой армии еле шевелятся на тренировках, а получают столько же, сколько мы.

– Этими уродами из первой армии только детей пугать… Может, выпьешь со мной?

Да, завершалось все обычно на этой позитивной ноте.

– Налей еще. Твое здоровье, детка.

– Так во сколько ты заканчиваешь?..

Явление дам проходило непросто. Сюда абы кто не попадал. И избранная когорта прекрасных, добывших «пропуск» в первый бар какими-либо путями, считала себя в сотни раз выше жалких барменш.