Надежда оживает в преисподней

Именно та изуверская выходка заставила генерала гордыни поступить столь щедро и осмотрительно с отобранной, как он думал, у злейшего врага Варфоломея добычей.

– За это я должен был хотя бы воспользоваться тобой самым грязным образом, – заметил он.

– Все было по взаимному согласию, – ответила она.

– Жалкая дрянная пародия, а не День ада!.. – Княгиня четкими шагами зашла в потаенную комнатку, находящуюся в скале, служившей постаментом для тронов Владыки преисподней и его супруги, и завешанную плотным гобеленом.

Ад был выстроен сплошь из камней, образовывающих причудливые лучи коридоров – местных улиц с потолками. В их недрах были вырублены помещения – жилища демонов. Улицы сцеплялись между собой проулками, порой обрывающимися в самом неожиданном месте, и сходились на огромном центральном пространстве – Главной площади ада. Последнюю украшала выгнутая махина, на которой обычно – за исключением особо парадных случаев – пустовали два кресла-престола. Сверху на скале раскидывался дивный балкон, эксклюзивно для размышлений Князя.

Диана принялась снимать с шеи жемчужное ожерелье, состоявшее из множества нитей, которые вдруг порвались, и жемчуг, прыгая, рассыпался по полу.

– Черт тебя дери! На кой ляд вещи-то крушить?! Что, побрякушки уже не удовлетворяют?!.. – следом за женой вошел Князь. Он, как спасение, взял из маленького бара бутылку портвейна. Его пальцы сорвали с горлышка обертку, силой мысли он вытащил пробку.

– Вот именно, что побрякушки, а не украшения!.. Безвкусная нечисть! – Княгиня стащила с рук браслеты. – Как вся сегодняшняя вакханалия!.. Паршивая тень несчастной фантазии пятого генерала!..

– А ты никогда ничем не бываешь довольна, да?! – Самуил рассвирепел. Жена поливала талант Ираклия, но он чувствовал, что все раздражение направлено на него. – Попробовала бы сама сделать что-то толковое, а не…

– Я прорву лет пашу на свое Царство и в итоге получаю…

– Твоего здесь ничего нет, – злобно напомнил падший архангел. – Царство – мое, а весь твой образ – моя милость к твоей бездарной капризной особе…

– Ой, да забирай это … Царство! Забирай вместе со своей милостью! – она закидала мужа остатками драгоценностей. – И ночью под себя подложи один из репьев с твоих владений!..

– Так вот оно что! – Самуил отмахнулся от полетевших в лицо сережек и колец. Всех, кроме обручального. – Да ты ревнивая курица!.. В твоем саду я уже похозяйничал сегодня, тебе мало?!..

Ноздри его прямого, слегка загнутого вниз носа, хищно раздулись. Он надеялся, что его утреннее внимание обеспечит супругу хорошим настроением минимум на сутки. Но не тут-то было! К вечеру она снова сделалась фурией. И это при том, что весь праздник он обхаживал ее, будто новую любовь!..

В последнее время она попросту сводила его с ума. Все эти истерики… Да, не та роскошь, не те силы. Ужасный праздник, хотя Ираклий и старался, как мог. Но как можно повторить истощенному, как старый ишак, Царству роскошь прошлых лет, когда оно находилось в зените могущества?!..

Неужели нельзя было потерпеть некоторое время?! Тем более, что ад стремительно набирал силы обратно… Князь столько всего делал для этого!.. Алчная стерва…

Самуил приблизился, испепеляя лицо жены ненавистью.

– Как и тебе всегда мало целующих твой зад!

– Заткни рот, кошка!

– Сам заткни!.. Баран!.. – ее запястье хрустнуло под его рукой, полился нескончаемый поток сравнений и эвфемизмов, тела? пронзила боль от захватов и ногтей.

Самуил опомнился через несколько минут. Его обдавало тяжелое дыхание жены, прижатой к стенке, налившейся его страстью, но не подобревшей ни на миллиграмм. Близость не вдохнула ничего светлого и в него самого.

– Добилась своего?.. Сегодня ты уже точно ничего не поймаешь – проваливай отсюда.

Он отошел от нее, застегивая пояс и восстанавливая отлетевшие пуговицы и разорванные места на рубашке.

– Кошмарных тебе снов, – Диана резкими движениями поправила платье на идеально красивой груди и крутых бедрах и двинулась на выход. – Сгори в своем аду!..

– Мой ад – это твое присутствие!..

Самуил опустился на диван и зажал виски? руками.

Начальник стражи Леонард удивился получить двух мокриц, которых в аду использовали для передачи сообщений, почти одновременно. Первая немедленно вызывала его к Князю, вторая – к Диане.

– Лучшее шардоне для Княгини преисподней, – он стремительно появился в шикарной гостиной Владычицы – только хозяева ада и первые лица Царства могли похвастаться двухкомнатными покоями, состоящими из смежных спальни и подобия кабинета – и откупорил сразу две бутылки. Диана уловила торопливые движения. – Что-то еще желаешь, прекрасная?..

«Прекрасная»… Так вежливо обращались здесь ко всем женщинам. В этом отношении ад был более чем куртуазен.

– Почему так долго?! Сядь и выпей со мной один бокал, – холодно потребовала жена сатаны.

– Прошу простить, прекрасная. Дела Царства не оставляют…

– Ой, да говори попроще!.. Что, мой ненаглядный прибрал к рукам и тебя со всеми потрохами, как он подминает под себя все, что передвигается по этим заплесневелым камням?!.. Так скройся же!.. Спеши!.. Надеюсь, тебя он приложит сегодня так же, как меня!..

– Я могу прислать кого-то из стражников для исполнения поручений Княгини… – он прекрасно знал, что она могла попросить его остаться, только чтоб насолить мужу.

– Шестерка шестерки?.. – саркастично подняла брови Диана. – Нет уж, спасибо!..

Она взяла бокал и отвернулась. Ничего нового, обычно их разговоры проходили именно таким образом: она кричала, он терпел.

Леонард бросился к Князю, которого недавно оставил в компании спиртного в зале рядом с троном. Серая форма главного стражника будто сливала его с окружающей обстановкой булыжников.

– Лучшая брюнетка ада скоро будет в твоем распоряжении, – заверил Леонард, останавливаясь перед медитирующим на стакан хозяином. Настроение Князя было гнетущим.

– Ага… – коротко ответил он.

– Могу я…

– Не можешь.

В этот миг в комнату вошла сияющая дама с великолепными формами, и Леонард понял, что теперь он лишний. Князь указал ей взглядом на другой край дивана.

– Это самый счастливый день в моей жизни, Светлейший Князь! – рассыпалась барышня.

– Захлопнись, устрица. Тебя не для разговоров позвали, – расслышал Леонард, закрывая за собой дверь, ведущую к лестнице с другой стороны скалы.

Князь продолжил смотреть перед собой. В его глазах рисовались отблески черного металла. «Покажи ему, кто мы есть…» – в голове помимо воли пронеслись слова жены и алые огни в полных желания зрачках, благословляющих его перед поединком с небесным архангелом.

Он должен был подчинять ее себе, Княгиню, несущую соблазн и прихоти всех женщин на свете, тем самым устанавливая над их головами свой флаг. Он обязан был держать ее горло в своих руках. И да, он этого хотел.

Вероломный брат… Подстава, случай… Подлый, подлый ход!..

Нет, теперь он не мог допустить, чтобы супруга отбилась от его власти. Он брал над ней верх, подавляя каждую клеточку ее тела. Он не выпустит эту птицу из своих рук. Черт, да он бы разодрал ее плоть на куски, может быть, это хоть как-то утолило бы его жажду…

Он еще сожмет в своем кулаке всю планету, посмевшую косо посмотреть на его господство через глаза архангельской помощницы. Он выдавит из Земли все соки, как из гнилого апельсина… Нет, спелого апельсина. Зачем ему гнилой сок?

Совсем скоро он сделает это… У него в запасе вечность для победы…

Вечность… Самуил очнулся, взглянув на облизывающую его обоими глазами женщину рядом. Но образ Дианы вновь предательски заслонил ее лицо. Бездна, опять этой стерве удалось обосноваться в его голове.