Изумрудные матрицы Алэфа

– Мир Тари сложный и необычный. – продолжал Всевышний. – Это своеобразный океан времени, в котором сходятся потоки из разных миров…

Но Алэф, не дослушав того о чём ему намеревался поведать Всевышний, повесил котомку на палку и быстро прыгнул в портал, оставляя скучную (с его точки восприятия) идеальную систему ради новых и захватывающих приключений.

Закружившись в световой воронке и наслаждаясь чувством полета, он совсем не задумывался о том, куда ведет это движение в неизведанное. Его рисковый прыжок в новую фазу жизни был спровоцирован спонтанностью невинности и чувством собственного безграничного потенциала, исходящего из состояния детской открытости. Алэф зажмурился от радостного предвкушения весёлых приключений, чувствуя себя парусом, поймавшим нужный ветер. В этом хаотическом вращении он беспечно рассуждал: – «Когда всё равно куда лететь – куда-нибудь обязательно приземлишься.» В какой-то момент скорость падения резко увеличилась, в глазах Алэфа потемнело… Бах, тарабах!…

Некоторое время Алэф лежал с закрытыми глазами, ощущая под собой что-то мягкое и душистое. «Интересно, куда я попал?» – он открыл глаза.

Природа дышала бабьим летом. В голубом небе без единого облачка сияло солнце. Копна сена под ним пахла луговыми травами. Алэф огляделся. Вдалеке виднелись горные пики, сияя снежными шапками в солнечных лучах. Само поле было окружено лиственной рощей, раскрашенной осенними красками. Недалеко от стога сена, на которое он приземлился, стоял светло-жёлтый двухэтажный коттедж под красной черепичной крышей и флюгером в виде грифона. Дом был обнесен белым деревянным штакетником с калиткой в виде арки, увитой белыми розами. Алэф посмотрел на острие флюгера и рассмеялся. «Этой птичке повезло, что я упал не на неё.» – беспечно подумал он.

Бац!… Алэф получил сильный удар по лбу своим же посохом, который в вихревом потоке выпал у него из рук и телепортировался чуть позже. На голове парня начала вздуваться большая шишка. Он сначала обиделся на такое некорректное поведение простой палки и даже хотел её сломать. Но потом ему стало смешно. Быстро успокоившись он рассудительно решил, что хорошая дубинка всегда может пригодиться.

Внезапно калитка открылась и на фоне венка роз показалась хорошенькая девушка с кашемировой белой шалью на плечах, немногим младше Алэфа. Кудрявые волосы золотистого цвета, открывая тонкую длинную шею, лишь слегка прикрывали её уши и искрясь в солнечном свете походили на нимб. Из-под батистового нежно-розового ниже колен платья, выглядывали позолоченные летним загаром щиколотки стройных ног, обутых в белые сандалии. Рядом с этим зефирным созданием бежал белый щенок странной породы, который обогнав хозяйку прыгнул Алэфу на грудь и начал радостно облизывать его нос по случаю нового знакомства.

Девушка подбежала к Алэфу, по дороге подобрав его шаперон, слетевший при падении и котомку, валяющуюся рядом со стогом. На её шее Алэф заметил, отсвечивающий солнечными лучами, изящный кулон в виде золотой рыбки. Когда она к нему приблизилась, он ощутил дуновение чего-то нежного и тёплого – словно смешанных в одном фужере запахов туберозы и белых лилий, припудренных иланг-илангом и сладкой ванилью. Алэф вдохнул полной грудью этот необычный аромат и почувствовал, как тот мягким бризом проникает его лёгкие. Юноша закрыл глаза и ему показалось, что он готов всю жизнь дышать воздухом, наполненным этим волшебным благоуханием.

– Очнись сумасшедший! У тебя температура или бред? Какого икса ты прыгаешь по стогам? – строго молвило милое создание, тем временем ласково ощупывая руками его лоб и темя, на предмет набитых шишек. Руки её были такими тёплыми, мягкими и нежными, что Алэф внезапно почувствовал ранее несвойственное ему умиротворение.

– Шишка большая, но до свадьбы заживёт. Судя по виду – одежда уцелела и все видимые части тела на месте. – диагностировало прелестное создание. – Как имя твое летающий мальчик?

– Ал… Анри, пилигрим. А тебя эльф как величать? – Алэф назвался первым именем, которое пришло ему в голову. Он не помнил, что с ним произошло до сего момента, а признаваться красивой девушке в том, что ему отшибло память мешало самолюбие.

– Гелла-Василика, можно просто Геля.

– Какая странная порода собаки. – заметил теперь уже Анри, гладя щенка и почесывая тому за ушами. – Как его кличут?

– Аху. И это не собака, а белый волк. Месяц назад он пришел к дому, мы с ним понравились друг другу и теперь Аху мой верный товарищ. И вообще, слезай со стога! Уже наступает время вечернего чаепития. Заходи ко мне в гости. Я угощу тебя сливовым пирогом с клеверным чаем, а ты расскажешь мне о своём путешествии.

Геля протянула Анри худенькую руку, обрамленную коротким рукавом в виде фонарика. Анри, взяв её руку в свою, вновь почувствовал тепло и нежность, разливающиеся где-то в области грудной клетки. Её лучистые глаза цвета морской волны заглянули в синеву его глаз и Анри показалось, что лучики солнца проникли в самую глубину его души. Какое-то время две пары глаз смотрели друг на друга, транслируя радость, нежность, мечтательность, романтику и искреннюю симпатию в своей юной непосредственности. Потом Анри схватил свой посох, повесил на плечо протянутую Гелей котомку и рука об руку они направились к дому.

Держась за руки и весело болтая, парочка прошла арку с розами и по дорожке, окаймленной розовеющими кустами барбариса, взбежала на невысокое деревянное крыльцо под ажурным металлическим навесом. Дубовая дверь в светлую прихожую с окном и деревянной полувинтовой лестницей, ведущей на второй этаж, была приоткрыта. Шмыгнув в переднюю и быстро её миновав молодые люди распахнули двустворчатую дверь с вставками из жёлтого матового стекла и по дубовому золотистому паркету вбежали в просторную комнату со светло-кремовыми стенами и двумя большим эркерными окнами, окаймленными кружевным тюлем. Подоконники украшали горшочки с красными розочками.

Первое, что бросалось в глаза – круглый, накрытый льняной скатертью стол, уже подготовленный к вечернему чаепитию. На нём красовалась старинная керосиновая лампа с фарфоровым расширяющимся к низу основанием и большим абажуром на медном каркасе. Белый фарфор лампы, от которой исходил неяркий свет, был расписан веточками голубых колокольчиков. Вокруг стола располагалось четыре резных стула с высокими спинками. Вся мебель в комнате была выполнена из полированного красного дерева в стиле классицизм, а двери сделаны из золотистого дуба. Слева от входной двери (если осматривать комнату по часовой стрелке) стоял невысокий угловой буфет, такой же резной, как и стулья. В углу между окнами, в массивном горшке раскинулся фикус бенджамина, близнец которого рос по другую сторону окна. Между ними, под окном напротив двери, располагался небольшой диван, подле которого находилась консоль со стопкой книг. В правом (от двери) углу был выложен из природного булыжника большой угловой камин, в котором колыхались небольшие язычки пламени. Между фикусом и камином в стекле закрытой двери, ведущей в другое помещение, отсвечивал свет лампы. Слева над камином в простой золотистой раме висела средних размеров картина с изображением пшеничного поля и ведущей сквозь него проселочной дорогой, огибающей большой дуб, раскинувший свою крону на фоне бирюзового с небольшими белыми облачками неба. Возле камина пристроились два уютных кресла с мягкими подлокотниками, обитых, как и диван плотным шёлком золотистого цвета.

Запах свежей выпечки смешивался с запахом горящих в камине липовых дров. Ароматный пирог на белом фарфоровом блюде и дымящийся серебряный чайник, с заваренным в нём чаем, уже стояли на столе.

Девушка достала из буфета две чайных пары и десертные тарелки тонкого белого фарфора, а также сахарницу и серебряные столовые приборы. Грациозно налив в чашки душистый клеверный напиток она протянула одну из них Анри. Их руки соприкоснулись и оба почувствовали себя сёрфингистами, раскачивающимися на волнах взаимного притяжения и симпатии. В царящей атмосфере уюта и тепла Анри ощущал себя счастливым. Он смотрел на улыбающиеся пухлые губки Гели и чувствовал порхание бабочек в груди.

Геля с первого взгляда понравилась Анри. Да и немудрено. Это была милая девушка мечтательно-романтичного склада характера. Он попал под обаяние её чуткости и мягкости. Она же с интересом слушала его рассказ о том, как он бесстрашно преодолел сложный путь, чтобы сразиться с драконом, который тайно угрожает миру Тари. И о том, что шишка на его голове образовалась в результате удара драконьим хвостом в одной из схваток с чудищем…

Надо отметить, что Анри, помимо актерского таланта обладал ещё и даром сочинительства. Поэтому, хоть он и не помнил, как очутился в поле, зато без труда сфантазировал захватывающую историю про дракона и рассказал её настолько вдохновенно и правдиво, что сам в неё поверил. А наивная Геля почувствовала, как романтическое чувство к этому герою всех времен и народов захватывает её.

Анри ещё не доел кусок пирога, как Геля уже с тихой радостью, мечтательно грезила о том, как Анри, победив Дракона (хотя, где их найти этих драконов в наше время?), вернется к ней принеся два кубка из драконьих зубов в качестве подарка. Как они вместе будут проводить время попивая из этих кубков ягодный морс и обсуждать последние мировые новости, новинки литературы и их личные достижения (которых само собой будет немало).

«Ах! – подумала Геля. – Анри настолько интересен в своей открытости, непосредственности и импульсивности, что я готова подождать его возвращения (предположительно скорого), пока он будет совершать свои немыслимые подвиги.» Интуиция подсказывала ей что подвиги, о которых повествует Анри, и в самом деле немыслимые.

Допивая чай и оглядывая комнату, Анри заметил на стенах несколько небольших подвесных электрических светильников с абажурами из жёлтого стекла в виде лилий.

– Откуда здесь электричество? – удивился он.

– В соседнем сарае стоит эбонитовый генератор, о который трутся дрессированные кошки. – с серьёзным выражением лица и лукавством в глазах ответила Геля.

Несколько секунд Анри озадаченно переваривал информацию, а потом рассмеялся вспомнив, что в поле видел несколько ветряков.

Внезапно откуда-то ветер донес звуки нежной музыки. Анри пригласил Гелю на танец и их тени красиво задвигались на фоне стены в такт мелодии. Анри снова ощутил волшебный аромат, исходящий от Гели. «Теперь мне ведом запах счастья.» – подумал он.

– У меня ощущение, что я знаю тебя давным-давно, хотя ничего пока о тебе не знаю. – неожиданно для себя самого выпалил Анри.

– Наверное, мы были знакомы в прошлых жизнях. – улыбнулась Геля.

За душевными разговорами обо всем и ни о чём они не заметили, как солнце закатилось на небосклоне. Анри доел пирог, допил чай, истощил запас своей фантазии, рассказывая о планах на великое путешествие, и засобирался в путь.

– Уже стемнело, останься заночевать на сеновале. – предложила Геля в надежде, что утром пригласит его на завтрак и они снова проведут весело время, наслаждаясь обществом друг друга.

– Действительно, я устал и с удовольствием отдохну на душистом сене под звездами. Спасибо, тебе за твою заботу, чуткость и гостеприимство. Мы мало времени провели вместе, но ты проникла лучиком света в мою душу. – ответил поэтично настроенный юноша.

Пока Геля с Аху провожали Анри к сеновалу она спела ему песенку, которую на ходу сочинила сама:

Позови и я приду в час суровый и бедовый.

Длань на чело положу, дам кубок влаги родниковой.

Посмотришь ты в глаза мои – увидишь в океане звезды.

Меня ты только позови, пока не станет слишком поздно…

Анри шёл рядом по лунной дорожке и слушал её не слыша. «Сегодня был замечательный день, – рассуждал он про себя. – Я никогда не испытывал таких ощущений как рядом с этой девушкой и обязательно сохраню их в виде приятных воспоминаний.»

Тропинка, серебрившаяся в лунном свете, раздвоилась. Одна её ветвь вела к сараю с сеном, а другая убегала вдоль речки и далее меж гор далеко к звездам. Геля пожелала Анри доброй ночи, поцеловала в щёку и тихо напевая побежала обратно в дом. Щенок задержался подле юноши засмотревшись в сторону гор, после переведя взгляд на него вздохнул и помчался вслед за Гелей.

Анри слишком устал, чтобы думать о чем-либо ещё кроме отдыха. Он в несколько шагов добрался до сеновала, зарылся в душистую мягкую траву и мгновенно заснул.

Глава 3. Ферма «Галамб»

На рассвете Анри проснулся под щебет птиц от того, что Аху тыкал его своим мокрым носом в щёку. Лучи солнца пробивались сквозь щели сарая. День обещал быть солнечным. Анри ласково потрепал Аху по холке: – «Ты пришёл за мною?»

Аху несколько раз радостно тяфкнул и оглядываясь, как бы призывая идти за собой, побежал наружу. Анри схватил свою котомку и тут до него дошло, что она стала слишком лёгкой. Он заглянул внутрь и понял, что книга мудрости покинула его вещь-мешок.

«Не беда! – подумал он. – Таскать с собою чьи-то заумные советы – удовольствие ещё то. Всё, что мне нужно – я уже знаю.» С этим мыслями Анри, молодецки подхватив остатки своей собственности (пустую котомку и палку) выбежал следом за Аху.

Утро выдалось нежным и по осеннему прохладным. Пьянящий запах разнотравья наполнял бодростью. Анри залюбовался пейзажем. Природа играла яркими и сочными красками. Осеннее солнце превращало листву деревьев в золото всех цветов и оттенков. Извилистая речушка, поросшая травой по берегу, змеилась вдоль кромки рощи убегая к возвышающимся на горизонте горам. Анри прислушался к тихому плеску воды, сливающемуся с шорохом листвы и пением птиц. В небе, отражаясь в речке, томно проплывали редкие пушистые облака.

Речка была небольшая, а от воды поднималась лёгкая дымка, придавая всему некую сказочность. Вода, играющая солнечными бликами и голубеющая от отражающегося в ней неба, казалась очень привлекательной. Анри быстро разделся, радостно прыгнул в воду и поплыл, наслаждаясь каждым движением. Аху плюхнулся за ним следом. Берег огласился фырканьем, плеском и тяфканьем. Анри нырял и плескался в воде, чувствуя себя абсолютно счастливым и лишь окончательно замерзнув выбрался на берег. Он находился в том прекрасном возрасте, когда не отягощают думы и заботы о будущем. Анри был просто счастлив стоять на берегу и любоваться окружающей красотой, наслаждаясь покоем и умиротворением. Смышленый Аху подтащил ему штаны, давая понять, что им пора идти дальше. Парень быстро оделся и наперегонки с щенком побежал к домику Гели.

Голодные и радостные они влетели в комнату.

– Смотрю, вы оба успели принять ванну. – улыбаясь приветствовала их Геля. На ней было бирюзовое муслиновое платье с коротким рукавом и белый фартук с оборками. «Девушка с картинки.» – подумал Анри.

Стол к завтраку был уже накрыт. Прохладное осеннее солнце играло лучами на фарфоровых чашках и в хрустальных стаканах. Ветерок врывался в приоткрытую створку окна и пузырил тюль. На столе красовались вазы – одна с цветами, другая с фруктами. Графин был полон радостно-оранжевым облепиховым морсом. На фарфоровой тарелке золотились тосты. От яичницы с беконом и творожной запеканки поднимался аппетитный пар. Серебряная конфитюрница была полна смородинового варенья.