В договор не входит

Он всё так же хмурился, а между бровей пролегла морщинка. Сейчас передо мной был маленький серьёзный, но уже такой повзрослевший ребёнок. Марк был прав, он был ещё юн, чтобы догадаться, что на самом деле стало причиной моего отъезда. И никогда не узнает. Но его тревожило моё внезапное решение.

– А что, если ты не вернёшься?

– Как же я не вернусь, когда моё сердце остаётся здесь, с тобой. Эй, – я щёлкнула его по носу, пытаясь развеселить. – Думай о том, что скоро мы будем вместе, как и прежде. Одна семья.

Он тяжело вздохнул, но тень улыбки пробежала по его лицу.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра.

– Так скоро?

– Зато быстрее вернусь.

– Обещаешь? – он поднял правую руку с оттопыренным мизинцем, и я скрепила наши ладони в замок.

– Клянусь, – я отсалютовала ему, и он ответил мне тем же. На прощание обняла и поцеловала его так крепко, чтобы он даже не усомнился в том, что я сдержу слово, но уходить было невероятно тяжело. Ноги будто налились тяжестью, и я с трудом могла передвигать ими. На улице даже не подняла взгляда к его окну, как делала обычно, чтобы помахать рукой на прощание, потому что знала, стоит мне увидеть его бледное личико, и я рвану обратно.

До машины я добрела, едва сдерживая плач.

– Всё хорошо? – Виардо помог мне забраться внутрь, но я отвернула к окну лицо и молчала. – Наши планы слегка изменились.

Я быстро смахнула успевшие прорваться слёзы и обернулась к нему.

– Ваши документы готовы. Вылет в Берлин уже через два часа.

– Почему в Берлин?

– Там находится клиника, где проверят ваше здоровье.

Я уже знала об этом. Правда думала, что обследовать меня будут в Петербурге. Это было одним из пунктов в договоре, который я подписала вчера вечером.

– Но… мои вещи.

– Ваш драгоценный рюкзак привезут прямо к самолёту. Хотя, – он оценивающе взглянул на меня, – я бы полностью сменил ваш гардероб.

Я неловко повела плечами. Вещи на мне были не из дорогих и успевшие порядком износиться, но таинственный миллионер явно не на шмотки мои повёлся.

– Мы не успеем по магазинам.

– Нам и не нужно. Тот ширпотреб, которым торгуют в ваших бутиках, вышел из моды пару сезонов назад, а наивным русским дурочкам продают под видом новой коллекции. В Берлине заглянем на Курфюрстендамм.

– Кур… что? – вряд ли мне вообще удалось бы повторить это название.

– Курфюрстендамм. Ах, не старайтесь. Никто не может произнести это даже с третьей попытки. Это улица, где расположены магазины. Оденем вас в что-нибудь… не такое мрачное. Ей Богу, вы как из секты сатанистов.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю одеваться так, как нравится мне, – я посмотрела на Марка с вызовом.

– Что ж не буду с вами спорить, – улыбнулся он в ответ. – Как пожелаете.

Мой паспорт, сделанный чёрт знает каким способом меньше чем за сутки, дали мне в руки уже в аэропорту. Печать визы также была проставлена. Нас провели отдельно от остальной толпы путешественников прямиком на взлётную полосу, где ждал белоснежный частный джет. Кресла из светлой кожи, лакированное дерево и широкий диван вдоль борта, на котором меня ждал мой потрёпанный рюкзак. Миловидная бортпроводница предложила алкоголь, от которого я отказалась, но попросила газировки. От нервов очень хотелось выпить чего-то покрепче, но я давно отказалась от крепких напитков и не хотела срываться прямо перед обследованием.

Всего через три часа меня уже встречали в светлой клинике, где улыбающиеся врачи опрашивали и осматривали меня. Пришлось вспомнить уроки английского, чтобы найти с ними общий язык. И довольно быстро я уже бегло общалась и даже шутила с медсёстрами. У меня взяли несколько анализов, но единственным неприятным было нахождение в кресле гинеколога. Стоило инструменту коснуться моей промежности как воспоминания роковой ночи вспыхнули в голове, и я ещё несколько минут не могла расслабиться, даже несмотря на то, что врачом была женщина. Гормональная инъекция, которую мне ввели после этого, была последней процедурой в одном из самом выматывающем дне в моей жизни.

– Чиста! – я с гордостью вручила Марку справки, которые дали мне в клинике. Он ждал меня в вестибюле, расположившись в кресле и уткнувшись в телефон. Я знала, что анализы ничего не покажут. После бурной юности при оформлении медицинской книжки для работы я уже проходила врачей, да и сексуальных контактов у меня с тех времён не было. Но вряд ли бы Марк поверил мне на слово.

– Что теперь? Повезёте меня в какой-нибудь секретный салон красоты, где из меня сделают красотку?

Блондин отмахнулся.

– Мне кажется, вы себя недооцениваете, моя дорогая. Ваш наниматель не требователен, а вы ему понравились такой, какая вы есть. Правда, если вы горите желанием, это можно устроить. Но ничего, что требовало бы хирургического или косметологического вмешательства.

– Сколько у нас времени?

– Самолёт вылетает завтра утром. Вы вполне можете…

– Тогда везите меня в Кур-чего-то-там, – перебила я, выходя из здания.

Глава 8

Подозреваю, что я могла вытрясти из своего сопровождающего целое состояние, но ограничилась малым. Стрижка освежила давно утратившие форму волосы, а руки привела в порядок маникюрша. Ничего вызывающего, но хорошая укладка и аккуратные ногти даже немного подняли настроение. Гардероб тоже был обновлён. Я без сожаления рассталась со старой одеждой стоило мне надеть мягкий хлопок дорогого бренда. Какая погода была сейчас в Италии я не знала, но подозревала, что в апреле там гораздо теплее, чем в сером Питере, поэтому хватала с вешалок то, что подошло бы под жаркий климат средиземноморья.

– Но почему снова чёрный? – Виардо, расплачиваясь на кассе, заглянул в мои пакеты.

– Из соображений практичности. Или вы хотите, чтобы я бродила ещё несколько часов, подбирая туфли в тон сумочке?

Я настолько осмелела, что позволяла теперь подтрунивать над своим… кем же мне приходился Марк? То, что он всюду ходил за мной по пятам, оплачивая мои покупки и исполняя небольшие просьбы, напоминало то ли личного помощника, то ли няньку. Мы вышли из бутика с несколькими большими пакетами, которые тут же подхватил водитель. Мой взгляд упал на соседнюю витрину парфюмерного магазина, заставив остановиться посреди улицы.

– Зайдём? – я как завороженная смотрела на стоящий в окне флакон. Даже ощутила мимолётный тёплый запах, привнёсший за собой воспоминания. Зайдя внутрь магазина, я двинулась прямо к полке. Подскочившей тут же девушке-консультанту я ткнула пальчиком на элегантный маленький флакон с янтарной жидкостью… точно такой же стоял на ночном столике у мамы. Как я любила в детстве, обняв, уткнуться носом ей в шею и вдыхать этот аромат. Самые светлые и приятные воспоминания были связаны с этим запахом. И они всегда сопровождались теплом и солнечным светом.

– Я беру, – дрожащим голосом пробормотала я, сглатывая комок в горле.

– Всё в порядке? – Марк, расплатившись, отдал мне пакет, но заметил мою тревогу. Я кивнула, постаравшись не выглядеть расстроенной, но в машине он вновь поднял эту тему.

– Я же вижу, что вас что-то гнетёт. Выкладывайте, моя дорогая, – я с опаской покосилась на водителя, который вёз нас в отель, но мой нянька меня успокоил. – Он не говорит по-русски и, как и все здесь присутствующие, подписывал документы о неразглашении.

– Просто, – я пожала плечами. – Столько стараний для человека, с которым я толком не знакома. Кто он и отчего такая скрытность?

– Я ждал, когда вы начнёте задавать вопросы. Но ответить могу не на все. Лучше, если при встрече он расскажет обо всём сам.

– Но какой он хотя бы в жизни и стоит ли мне опасаться чего-то?

– Ну, – Марк замялся, – он неприхотлив, честен и трудолюбив. Но в то же время нелюдим, не любит публичности, да и вообще труден в характере.

Я нахмурилась, припоминая своего иностранца. Нелюдим? Отчего же тогда звал меня на свидание?

– Мне так не показалось…