Небеса всё знают

– Джи говорила…

– Как ты назвала меня?

– Трахни меня. Так Джи тебя называет, – продолжает хихикать, а моя челюсть сейчас отвалится.

– Ну так что? Ты был женат десять раз? И сейчас разведён?

– Я был женат пять раз. И, да, сейчас разведён, – зло цежу я.

– Не хочешь снова жениться? Обещаю, буду хорошей девочкой, – это издевательство какое-то. Даже до этого города дошла моя «слава».

– Нет. Не собираюсь связывать себя узами брака. Да и хорошие девочки ведут себя иначе, чем ты и твоя подруга. Удачи, – едко отвечая, иду к машине Скота.

Прекрасно. Замечательно. Одуреть! Как Джесс, вообще, могла рассказывать им про меня? Да и выставить в таком свете? Почему «трахни меня»? Что за пошлость? Унизительно. Есть место, где никто не будет знать меня? Хоть маленький остров, куда я свалю с этой планеты? Чёрт возьми, что происходит? «Трахни меня». Я же её дядя, в конце концов, хоть какое-то уважение должно быть! Нет, она меня ни во что не ставит. Супер.

Щёлкаю пультом, меняя картинки на экране, и не помню, чтобы вечером находился дома. Никогда. Даже когда был женат. Мы всегда были или в баре, или в ресторане, или на каком-то приёме. Моя жизнь была наполнена движением, гонкой в никуда. А сейчас тишина, какое-то спокойствие, которого никогда не знал.

Над головой раздаётся глухой грохот, и я подскакиваю на ноги. Выключаю телевизор и прислушиваюсь. Определённо наверху кто-то есть. Вот ещё не хватало грабителей. Хотя, что здесь брать? Осматриваясь, не вижу ничего подходящего. Да и плевать как-то. Честно мне всё равно, даже если прикончат. Медленно поднимаюсь по лестнице и ничего больше. Ни единого звука. Может быть, окончательно спятил? Но всё же, останавливаюсь у комнаты Джесс и нажимаю на ручку двери. Заглядываю и различаю силуэт девушки, сидящей на широком подоконнике.

Облегчение, даже некое подобие радости появляется в груди, когда слышу грубый голос:

– Свали отсюда.

– Конфетка, прости меня. Я искал тебя. Где ты была? – Закрываю за собой дверь и подхожу к Джесс.

Не менее короткие шорты, бесформенная майка на одно плечо и волосы, собранные небрежно на макушке. Но взгляд привлекает иное. Огонёк, который озаряет лицо девушки, и затем дым, о котором уже забыл.

– Ты ещё и куришь, – горько усмехаюсь, когда она снова затягивается и поворачивает ко мне голову, демонстративно выдыхая дым.

– Свали отсюда. Серьёзно, Флинт, у меня нет желания видеть тебя после того, что ты сделал, – как-то безжизненно, что несвойственно ей, произносит Джесс и вновь смотрит в открытое окно.

А я не могу двинуться, смотрю на неё и сейчас вижу совершенно другого человека. Я не знаю её, не понимаю, для чего это всё. И все решения рушатся, вытаскивая желание остаться. Наблюдать за ней, как подносит к губам сигарету и втягивается. Как выпускает пухлыми губами, невозможно красивой формы, дым, и затем цокает.

– Ты перестал понимать человеческую речь? – Бросает на меня усталый взгляд.

– Прости меня. Правда, я никогда в жизни не бил женщин. А в тот момент… чёрт, Джесс, это так сложно объяснить. Я ведь помню тебя ребёнком, который даже слова «секс» не знал. А сейчас вижу разгульную девушку, употребляющую алкоголь в непозволительных дозах, курящую и трахающуюся со всеми, у кого есть член. Прости, у меня крышу сорвало. Мне сложно, понимаешь? Сложно принять это, но мне нет места нигде. Ты права, я знаю, что такое быть преданным и брошенным. Прости меня, миллион раз прости за то, что сделал. Наверное, прошлое слишком ярко запомнилось мне, потому что там была ты. А в эти дни… скажи хоть что-то. Поговори со мной, пожалуйста, мне необходимо это, – подхожу к её ногам ближе и облокачиваюсь о распахнутую створку окна.

– Мне нечего тебе сказать. Уходи. Лучше уезжай и найди себе ещё кого-нибудь, забудь о нас и живи, как раньше, – прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и мне так хочется снова быть безумным, полным амбиций и живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живёт. Она ведёт себя очень странно, даже нет ни одной эмоции, и это убивает. Лучше бы кричала, бросала в меня чем-то, но тихая ненависть страшна.

– Поделишься? – Спрашиваю я, и она поворачивается, приподнимая брови.

– Сигаретой поделишься? – Указываю на пачку, лежащую у неё на ногах.

– Ты же не куришь больше. Бросил, стал правильным в этом, – усмехается Джесс.

– Задолбался, конфетка, я быть таким. Хочу вернуться в прошлое, где всё было красочно. Поделись со мной этим, потому что меня трясёт от аромата, едкого и такого нужного сейчас.

Притягивает ноги к груди и садится ровнее, взглядом показывает мне сесть напротив. И благо подоконник достаточно большой, думаю, сделан специально для неё и таких посиделок. Опускаюсь напротив и поднимаю одну ногу, а вторую свешиваю. Бросает мне пачку. Ловлю моментально. И что-то внутри переворачивается. Достаю сигарету и зажимаю между зубов. Ох, чёрт, это такое наслаждение. Покурить. Вторая моя жена была против этого, и я бросил, желал, чтобы она была счастливой. Она-то такой стала с моими деньгами, а я вот лишился губительной радости.

Только хочу спросить о зажигалке, как Джесс пододвигается ко мне и приближает своё лицо. Сигареты встречаются, а я смотрю в её глаза, не осуждающие, не требующие ничего, только искрящиеся ожиданием. Делаю несколько резких вдохов, и сигарета зажигается. Улыбаясь, подхватываю пальцами её и выдыхаю дым. Чёрт, я готов кончить от горького аромата, впитывающегося в лёгкие. Блаженство.

Джесс отодвигается и прижимается спиной к противоположной стороне оконного проёма. Закрываю глаза и упираюсь затылком, тишина окутывает, и я знаю, что она за мной наблюдает. Мне не хватало этого. Её не хватало так сильно, но только сейчас это понимаю.

– Я блефовала, – подаёт голос Джесс.

– По поводу? – Закуривая, интересуюсь я.

– Ничего нет в интернете про тебя и твоих жён, кроме упоминания о разводах. Я блефовала, – пожимает плечами, а я издаю смешок.

– Ты задела меня. Сильно задела.

– Знаю. Мне этого и хотелось. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. Правда, ненавижу, и смотреть на тебя не могу, – кривится и тушит сигарету в пепельнице, установленной прямо за окном.

– Почему? Почему ты не простишь меня? Ведь я всего лишь человек, и тоже могу совершать ошибки, – сглатываю горечь и кручу между пальцами сигарету.

– Не могу. Ты ни разу не позвонил нам. А я оставляла для тебя сообщения, когда нужна была твоя помощь. Ты не ответил. И мне неприятно, мне отвратительно оттого, что ты приехал, словно ничего не было. Приехал и ждёшь от меня понимания. Нет, я не понимаю. У тебя была прекрасная жизнь, она и сейчас у тебя такая. Ты просто зажрался. У тебя куча денег, столько же женщин, развлечений, и меня тошнит от тебя, – поднимает на меня голову, и я вижу это в её глазах. Вижу всё, о чём она говорит. А мне и сейчас нечего ответить. Она права, я именно такой, и причинил ей боль за то, что не всё вышло, по-моему.

– Каждая из моих жён мне изменяла. Первая вышла за меня, чтобы получить гражданство Америки и потом развестись, чтобы её парень тоже получил его. Он пришёл ко мне в нашу квартиру и сказал, что его терпение закончилось. Тогда я ещё не составлял брачный договор и отдал ей все деньги, только чтобы сохранить квартиру, подаренную родителями. Вторая. Она была идеальной, принцесса, которую я носил на руках. Пышная свадьба, сотни гостей, и статья в журнале. Я пропадал на работе, чтобы она могла купить себе брендовые шмотки. И однажды вернулся в нашу новую квартиру, а она там была не одна. Третья моя жена… это был самый быстрый брак за всю мою жизнь. Несколько часов. По пьяни женился в Лас-Вегасе и там же развёлся. Утром, когда понял, что сделал. Четвёртая была старше меня на пять лет, и я решил попробовать, а как это быть младше. Она была умной, хитрой, и только потом узнал, что у неё есть рабы. Мужчины, которые прислуживают ей. Мне было гадко. Пятая. Я думал, что нашёл ту самую. Милая, спокойная, ей было двадцать три, когда мы поженились. И этот брак длился два года, но она устала ждать меня с работы, устала не получать ласки и каждодневного секса. Изменила мне, и сама же призналась. Призналась во всём, что любви-то и не было. Она только хотела статуса. И в один момент я понял, что гонялся за призраком. Ничего в этом мире хорошего нет. Да, я богат, но потерял себя, – сильнее затягиваюсь сигаретой и так гадко в душе. Так обидно за всё. Чувствую себя слабым, до безумия слабым идиотом, который повёлся на сказки и стал посмешищем. Сейчас же не до смеха. Сейчас я сижу и прокручиваю в голове всю свою пустую жизнь. Она была именно такой.

– Им не хватало секса с тобой? Ты не мог? Или скорострел? – Спрашивает Джесс. Боже, я не могу обсуждать с ней это. Она ждёт ответа, спокойно смотря на меня.

– Нет, я не скорострел. Но уставал, сильно уставал, потому что работал. У меня иногда не было времени позавтракать. Я хотел обеспечить каждую, а они не желали этого понимать. Возможно, это и моя ошибка. Возможно, я всё видел, и мне был неинтересен секс с ними. Я хотел семью, – наклоняясь, тушу сигарету и снова возвращаюсь на своё место.

– То есть причина в твоих свадьбах, это желание иметь семью? – Недоверчиво переспрашивает Джесс.

– Зои когда-то сказала, что не выйдет у меня ничего. А ты верила в меня. Я хотел доказать – всё получится. Изо всех сил это делал, а итог ты знаешь. Я разочаровал сестру, тебя, даже родителей предал. Приехал сюда, и не знаю почему. Но притянуло меня. Мне плохо, конфетка, плохо, и я знаю, что это не подобает мужчине. Потерян в себе и не понимаю, кто я такой. Смотрю на всё с отвращением, больше не доверяю никому, да и секс не привлекает. Я попробовал в этой жизни всё, и она не показала мне ничего хорошего.

Не помню, чтобы когда-то я так просто говорил с женщиной, девушкой, любой из моих партнёрш. Для них всегда хотел быть самым лучшим, без изъянов, эдакий прекрасный принц, у которого всё отлично. А вот сейчас всё наоборот. Она видит меня в самом неприглядном свете, и это правильно. Отчего-то правильно. Наверное, только ей и смог бы признаться во всём.

– Ты пробовал не то, для чего был рождён, Флинт. Ты ошибся в самом начале, и не жизнь виновата в этом, а сам ты. Мне не жаль тебя, и радости тоже не испытываю. Ничего, – равнодушно отзывается Джесс и отворачивается от меня.

А чего я ждал? Что она тут же упадёт на мою грудь и заверит, что я всё же лучший? Что это мир жесток ко мне, и я пока не нашёл ту самую, а она вот-вот появится? Я заслужил только хорошее? Нет. Она честна и это, на удивление, не приносит боли или же обиды, а нечто иное. Принятие прошлого. Это очень важно, потому что раньше не мог этого сделать. Всегда искал причины моих ошибок в других, отбеливал себя в своей голове и не видел настоящего хода событий. Вот сейчас я это вижу.

– Ты упомянула… хм, у Зои было два выкидыша. Почему? – Вспоминая, спрашиваю её.

– Проверь свою почту, найдёшь много интересного, – фыркает она. Наверное, сейчас последует снова приказ выйти вон или же что-то в подобном духе, но проходят секунды, а она не двигается. Смотрит в окно, а я просто жду, что будет дальше.

– Первый – случился давно, когда мне было лет тринадцать. Срок был небольшой. А второй раз – два года назад. Внематочная беременность, мы её чуть не потеряли, – Джесс сглатывает, а я закрываю глаза от невыносимого стыда.

– Ей сделали операцию. Я звонила в твой офис, переборола себя и позвонила. Мне сообщили, что у тебя свадебное путешествие, и ты в Европе. Вернёшься только через пару недель, и просил тебя не беспокоить. Дальше я не слушала. Ей нужен был ты, когда она отходила от наркоза, то звала тебя и папу. А ты развлекался, – упрекает меня, делая ещё гаже на душе.

– Если бы я знал…

– Но ты не знал, потому что не хотел знать, – резко обрывает меня. – Скажи, как ты мог? Неужели, у тебя не осталось ни грамма любви к своей сестре? Я не говорю о нас, мы тебе никто, но сестра ведь должна быть тебе самым близким и родным человеком. Именно к ней ты и сбежал. Именно она осталась у тебя, когда все, кого ты якобы любил, бросили тебя.

– Джесс… не могу ответить. Не надо так со мной. Да, я подонок ещё тот, но я готов быть другим. Я не могу вернуть прошлое и переиграть его, но в моих силах сделать что-то сейчас, – выпрямляясь, пододвигаюсь к ней. Прищуривается, словно решая: поверить мне, или же нет. А я хочу, чтобы она верила. Мне необходимо это. Я желаю обратно свою конфетку.

– Прости меня, я готов сделать всё, чтобы ты простила меня и помогла мне…