Вечная переменная

Терпкий голос поет – словно в чьем-то бокале лед, оплавляясь губами, ласкает стеклянный край. Это лето я угадаю с двух первых нот.

Делай громче меня.
Прикасайся ко мне.
Играй.

Как будто ребенку

Так трогательно, как будто совсем ребенку
объяснять, что нежность – простая основа мира.

Любовь между нами всегда была слишком тонкой,
но все-таки крепкой, чтоб ей выживать хватило.
Как будто учить ходить: сделай шаг, не бойся,
смотреть, как ты неуверенно тянешь пальцы.
Любовь между нами всё время была, да бог с ней,
когда чем-то большим способен в другом остаться.
Как будто ребенка, учить тебя, как ребенка —
за крепостью внешней всегда остается хрупкость.
Слова не слышны, если страх в груди бьется громко.
Но есть мои руки.

Первый закон земли

А совсем без тоски нельзя —
это первый закон земли.

По небесной воде скользят белокрылые корабли.
Я была бы тебе сестрой, клятвой шепотом – горячо.
Но крыло корабля остро, режет – синяя кровь течет.

Нечет – чёт,
нечет – чёт,
и вот
небо вспорото на куски.

Киль врезается в небосвод, плачут звездные моряки.
От тоски ли, от счастья – всё ноет нежностью под ребром.
Столько радости мне несет право быть тебе здесь сестрой,
что оно посильнее клятв, мироточит теплом из пор.

Птицей белою корабля
приплывай в мой воздушный порт.

Отголосок

Он подходит к дому, мнется, звенит ключами,
звук случаен и, кажется, слышен за три квартала,
словно выпавшие из кармана звенят отчаянно
по брусчатке монеты; проулок гудит металлом,
солнце падает узкой полоской, ложится косо.
Звон ключей отдается в пальцах, дрожит и гаснет.
Он стоит на улице, словно с немым вопросом
на душе, и ответ на этот вопрос неясен.
Все неловко и однобоко, нелепо, плоско,
словно вскрылось его неприглядное всем, кто слышал.
Он почти добегает к соседнему перекрестку,
переводит дыхание, но тяжелее дышит.
Словно что-то нелепое выдалось – слабость, жалость —
и звенит, и звенит, и звенит, привлекая взгляды.
И ни дома уже практически не осталось,
и ни сердца, ни смысла, ни прочего звукоряда.

Словно мелочь, случайно выпавшая на плоскость,
по рубцам брусчатки танцующая опасно —
теплый всполох любви или нежности отголосок…

И звенит,
и звенит,
а потом в одночасье гаснет.

Ведьма

Ведьма темная, сердце светлое, в нем любовь —
только так и меняют местами огонь и тень.

Лес, костер, голубое марево; выйди, боль,