Тебе нужен калейдоскоп. Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.

Тебе нужен калейдоскоп. Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.
Лина Савинская

Это правдивая история выхода из тёмной полосы жизни, выхода с увеличенным запасом энергии и желания сложить лучшую версию своей действительности.

Человеческая жизнь— как калейдоскоп, она состоит из тысяч осколков разных форм и цветов. Когда случается беда и меркнет свет, мы можем увидеть только один самый мрачный кусочек. Но стоит отдалиться и посмотреть шире, стать самому источником света, как картинка вновь заиграет разными гранями. Мы можем встряхнуть калейдоскоп и сложить новый рисунок своей жизни. Лина гуляла в парке, когда на нее было совершено жестокое нападение, ей удалось выжить, справиться с травматичным опытом и отыскать источник света в самой себе. Полюбить жизнь еще сильнее, наслаждаться каждым днем. В своей книге она расскажет о том, что помогло ей собрать калейдоскоп и сложить узор гармоничной действительности.

Лина Савинская

Тебе нужен калейдоскоп. Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.

Тебе нужен калейдоскоп.

Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.

3 недели в изменённой реальности.

20 мая.

Открываю глаза. У окна стоят две подруги, болтают, смеются. Улыбаюсь им. Знаю я этих двух: всегда с шутками, юмором и позитивом по жизни.

Болит голова. Очень болит голова. Ещё тело, особенно спина. Больничная кровать.

Мысли обрывками… Кажется меня сбила машина.

Начинаю задавать вопросы. Что-то слышу и уплываю сознанием в пустоту. Отключаюсь, открываю глаза, чувствую боль, задаю вопросы и так по кругу. Отключилась, очнулась, боль, вопрос. Один и тот же вопрос:

– Что случилось?.

Но ответы, будто растворяются ещё с первых букв, и я не осознаю…

Осколки мыслей в голове. Смотрю на экран телевизора в больничной палате и не понимаю, какое сегодня число, что за месяц.

Приходит врач, спрашивает что-то…

Имя помню, говорю на английском и русском, но вот дата?

Подруги говорят май. А в голове февраль.

Я хорошо его помню. И свою непомерную боль тоже. Я долго переживала потерю самой близкой и любимой моей подруги – мамы. Моей неповторимой, обворожительной, притягательной, сильной, родной души. Тогда я думала, что не вынесу этого, не справлюсь. Боль была словно железная перегородка между сердцем и лёгкими. А как научиться дышать полной грудью заново, жить, впускать радость без привкуса солёных слёз – было непонятно. Три месяца я прорабатывала эту потерю, справлялась с тоской, училась гармонии, растила вдохи и выдохи. Но об этом я расскажу вам позже – поделюсь в конце книги. Здесь есть связь, и вы поймёте почему февраль. А сейчас май. Май…

Телефон рядом, подруги здесь… Выстрижен затылок – шов? Блин, какой огромный шов. Болит голова. Кто-то постоянно заходит в палату. А ещё звонки. Много-много звонков. На них чаще отвечают подруги.

Сестра звонит:

– Лина, привет, ты как? Ты где?

– Со мной всё хорошо, меня машина сбила, но все будет в порядке.

У сестры шок, страх, непонимание, у меня неадекватное состояние. Кладу трубку.

А в палате опять куча народу, полиция, журналисты. И я уплываю сознанием в пустоту, по-прежнему без ответов ни на свои, ни на их вопросы.

Я знаю: что-то случилось… А вообще, наверное, это всё не по-настоящему. Как-то не похоже на правду. Просто перепутались сон и явь. Бывает. Так что продолжу спать, досмотрю этот сон и назад в свою жизнь.

Мне постоянно хочется уйти в себя. Или просто не получается задерживаться сознанием в настоящем, и я погружаюсь не то в сон, не то в тёмное тихое пространство, где можно отсутствовать, а не быть.

В тот вечер, уже из скорой, я позвонила двум своим подругам. Ума не приложу, что им говорила – сознание было спутанным. Но девочки поняли, в какую больницу меня доставили.

Они постоянно находились рядом. Одна из них, Саша, позвонила сыну и рассказала о случившемся. Даниил у меня старший и, благодаря хорошим генам (моим, конечно), очень разумный. Она же, вместе с полицейскими, отогнала машину домой с той самой парковки, до которой я так и не добралась. И Саша же последующие дни отвечала и перезванивала родным, чтобы объяснить, что произошло. Сестра до сих пор благодарит её за это. Ведь в тот самый день, после моего ответа на звонок, Рита была готова сорваться и ехать, точнее, лететь. А это очень сложно, так как мы с детьми живём в тропиках.

Открываю глаза

Подруги говорят:

– Лина, соберись, сейчас дети приедут. Повтори: сегодня, 20 мая. Слышишь? Ты помнишь – у тебя сын, дочь? Откуда они едут, что происходит в их жизнях?

Как будто мне предстоит пройти экзамен на встречу с детьми. Напрягаю свой мозг, чтобы дать ответы. Голова по-прежнему болит. Но я вспоминаю: школа, выпускные классы, их экзамены, выбор универов.

Слышу от подруг подбадривающее “Молодец”.

Детям столько пришлось пережить в связи со всем этим: шок, боль, страх, растерянность. А затем повзрослеть, стать более самостоятельными, чуткими. Ещё ощутить ценность семьи и близости. И понять, что вместе можно всё преодолеть, вместе сила множится.

Вы не представляете, каким образом дочь узнала о происшествии! Моя малышка – ей всего лишь 16 и такая стойкая.

19 мая у Дины был сложный день: сразу два важных экзамена. Когда она проснулась утром, брат сказал ей, что сегодня он повезёт её в школу, хотя обычно это делаю я. Дверь в мою спальню была закрыта, машина как всегда у дома. И Дина решила, что я приболела и останусь в постели. Для дочери весь тот период сопровождался огромным стрессом: последний месяц перед выпускным.

Даня не сказал ей о происшествии. Он понимал, что сестре просто необходимо сдать экзамены. А для этого не стоило добавлять масла в огонь и без того расшатанных нервов.

Когда один экзамен уже закончился, и настало время перерыва на ланч, к Дине подошла подруга и спросила “Что случилось?” Дочь не поняла, о чём речь. И тогда подруга показала ей фото из новостной страницы Фейсбук: женщина с окровавленным лицом, и что-то о нападении. Дина подумала, что это точно не я на том фото, а кто-то похожий на меня. Ведь так не бывает. В такое совсем не хочется верить. Подобное можно увидеть в фильме, но не столкнуться вот так лбом в собственной реальности.

Дина нашла укромное место (по правилам нельзя использовать телефон во время школьного дня), и написала мне:

– Мама, привет, с тобой всё в порядке?

– Доча, я упала в парке. Сейчас в больнице, но со мной всё хорошо.

Не помню этого ответа, наших с ней сообщений. Но материнский инстинкт – оберегать своих детей – работает, как оказалось, и без полного участия сознания.

Доченька немного выдохнула после нашего разговора. Подумала, что я упала в парке, где ходила, но теперь всё в порядке, и концу школьного дня уже буду дома.

А мой экзамен на встречу с детьми успешно пройден. Ребятишки не выглядели сильно взволнованными во время нашего разговора, поехали домой. Я же остаюсь в больнице.

В следующие дни мне удалось выяснить, что на меня напали. Но в моей памяти вообще об этом эпизоде ничего не было. Да и о последних месяцах не сильно-то много.

Напали в парке, где я ходила. Преступник пойман.

На дорогах вокруг парка повсюду камеры. И эти камеры знают больше, чем я сейчас.

Завтра выписывают домой. Но для меня не особо понятно, что это всё значит. Я по-прежнему хочу досмотреть сон и проснуться.