Истен

– Мне жаль.

Я удивился своим словам. Неужели я и правда в это поверил?

– Мы жили несколько лет в лесах. Эллингтон был в курсе всей ситуации и принимал беженцев. Мы несколько месяцев жили на границе, чтобы получить шанс на жизнь там. Но многие дальше Истена уйти не смогли. Скрываться сложно, туго пришлось всем. Слово Арлен нельзя было произносить вслух. В Истене тебя лишат жизни, в Эллингтоне гражданства.

Эллингтон. Я задумался, что говорил отец. С этим королевством якобы прекрасные отношения. Они умолчали об этом, но тем не менее оказали помощь людям. Они не пошли на конфликт, но их это особо и не касалось.

– В Эллингтон я так и не смог попасть, – продолжил Том. – Несколько лет мы жили в лесах небольшой группой, пока нас не нашла Мария. Она дала надежду что мы вернемся домой и найдем кого-то из близких. Но я не стал искать Мию.

– Почему? Может, ей удалось спастись?

– Мой друг. Тяжело искать правду, не зная, что скрывается за ней. Я боюсь, что с ней могло произойти хуже, чем пламя в доме. Многие попали в руки Кано, другие вели падший образ жизни. Миа девушка благородная, но и ее могли вынудить… – Том замолк и сглотнул. – Как видишь, я не знаю, какой получу ответ.

– Может, тебе, наоборот, станет легче?

– Я не терзаюсь. Для меня Миа, в тот момент, осталась в доме.

Том запрокинул голову и закрыл глаза.

Я понял, что разговор окончен.

Не ведая, зачем мне это, я твердо решил:

Не хочет знать Том, узнаю я, что случилось с Мией.

Глава 11 Кристина

Паршивое, однако, утро.

Проспать до часу дня непростительная ошибка. Разговоры о брате, миссии Уилла и надвигающейся угрозы, не дали мне заснуть быстро, а придурок врач отказался ради меня одной открывать медицинский кабинет, чтобы выписать успокоительного.

Да, однажды я высказалась, что он слабохарактерен и не отстаивает свою позицию до конца перед Марией, но покажите мне здесь человека, которому я не сказала резких слов? Ну а иначе как донести правду если не болезненно?

Лагерь повстанцев – это трехэтажный комплекс, в форме буквы П. На последнем этаже тренировочные площадки, медицинский отсек и зал, вмещающий в себя всех жителей лагеря, на случай эвакуации. На среднем, кабинет Марии, Уилла, остальных ее приближенных, а также программистов. Несколько залов для совещаний. Здесь происходит вся деятельность повстанцев, в том числе удаленно. Нижний этаж – это жилые комнаты, кухня, столовая, зоны отдыха и досуга.

Лагерь скрыт под землей. Общение с остальными группами вне лагеря, происходит на блокпостах. Доставка провизии, оружия, информации от разведчиков. У них огромен риск попасть в плен, поэтому они не знают о местонахождении лагеря. Покинуть его могут единицы.

Многие привыкли, а другие устали жить под землей.

Я надела черные облегающие джинсы и кофту цвета хаки. Волосы собрала в хвост, передние пряди, как всегда, выбиваются и лезут в глаза. Первое, что я полюбила здесь это одежду. Максимально комфортная.

– Я прогуляться, – кивнула я дежурному.

– Не хотел бы я проблем, – неуверенно ответил он.

Без распоряжения Марии он не должен никого отпускать на поверхность. Но, кажется, все усвоили, что лучше иметь проблемы с Марией, чем со мной.

– Скажешь, я пригрозила оружием, и была убедительна.

Прошла мимо него и ввела код. Прозвучал щелчок. Приходится каждый раз прилагать усилия, чтобы открыть эту тяжеленную дверь на себя. Далее преодолею лестничный пролет и выйду на свободу.

Мария знает, переживать бессмысленно, что я ринусь прямиком к Кано. Стоит мне что-то запретить, я разрушу лагерь изнутри. Поэтому довольствуюсь одиночными вылазками, комнатой подальше от остальных, комендантским часом, в которые ни одна живая душа не станет меня тревожить. Люди видят во мне лидера. Стоит мне получить крупицу власти, держаться лучше моей стороны. Потому что я не дам никого в обиду.

Мария довольно быстро пожалела, что позволила Уиллу меня оставить.

Я поддерживаю настрой людей. Не позволяю падать духом и сеять разногласия. Меня слушают. Меня уважают. Пока Мария не решила, как от меня избавиться, это ей на руку.

Пробежала через пустующую местность, оттуда преодолела полосу леса, прямо к широкому ручью. На небе ни облачка. Вне цивилизации время будто замирает. Вода поблескивает на солнце, камни под водой разных оттенков черного, серого, белого, мерцают под прозрачной рябью. Дальше местность обрывается. Я слышу водопад. Касаюсь пальцами поверхности воды, ощущая прохладу и легкость в руках.

– Какого черта, я вообще там делаю, – прошипела я сама себе, устремив взгляд вниз по ручью.

Ведь там свобода. Я бы выжила в дикой природе, поселилась в скромной деревушке или кочевала. Порыв убрать Кано с престола, да и, в конце концов, отомстить, восстановить справедливость, довольно быстро утих. Я не в силах, изменить мир, в каких бы масштабах он ни был. Изменить свой, да, пожалуйста. Но я так боюсь одиночества. Не того, когда не с кем проводить время и говорить по душам. Я боюсь остаться наедине с мыслями. А умиротворяющая природа, казалось бы, для этого и существует. Не бежать, не волноваться, не думать. Но в такой угнетающей тишине я веду войну с мыслями. И это может меня уничтожить.

Уилл обещал, что мы уйдем. Поэтому я еще не ушла вниз по ручью.

– Бедняга, Билли, вызвал меня, – я обернулась, услышав знакомый голос. – А я, между прочим, впервые за долгое время взялся за книгу. Даже двух строк не прочел, как он позвонил мне, боясь, что ты заблудишься.

– Как мило, – закатила глаза я и отвернулась.

Меня одновременно злило и успокоило, что Уилл, как обычно, не оставляет меня одну.

– Я серьезно, никто бы не хотел быть на плохом счету у Марии.

– Пусть она уже выдаст мне пропуск.

Уилл сел рядом, как и я, вглядываясь в воду. Может, его это успокаивает. Но во мне уже поднимается волна беспричинного беспокойства.

– Мария просила тебе не говорить. Но я хочу быть честным с тобой.

Он произнес это мягко, и я приятно удивлена такому доверию.

– Говори.

– Чтобы Эшли мне доверилась, нужна не только информация. Мария попросила меня, сыграть на ее чувствах.

– Ты имеешь в виду…

– Романтические отношения.

– Твоя мать, которая так упорно утверждает, что проявление чувств всем только вредит?

– Нам нужно шаткое состояние королевы. А что, если не влюбленность способно затуманить разум?

– А что дает это нам с тобой?

– Что лучше? Завести опасные разговоры с непримечательным и робким человеком или обаятельным, пафосным красавцем, который не боится смотреть ей в глаза?

– Уилл, – строго и нетерпеливо сказала я. – Это заходит слишком далеко.