Господа юмористы. Рассказы о лучших сатириках страны, байки и записки на полях

– За раков я и отдаться могу.

Сорочан сказал:

– То-то я приехал из командировки, а у нас на кухне целое ведро раковой скорлупы.

У нас с этим Сорочаном была игра. Он сидел с кем-то за столом и обедал.

Я, за другим столом, спрашивал собеседника:

– Как ты думаешь, сколько лет этому человеку?

Собеседник говорил:

– Лет сорок.

Я говорил:

– Думаю, ему уже за шестьдесят.

Мы спорили на бутылку коньяка, я шёл к Сорочану, брал у него паспорт, показывал собеседнику. По паспорту получалось, что Лёне уже 63 года.

Вот так мы развлекались. Сорочан выглядел прекрасно. Наверное, от того, что часто женился.

Уже в начале 90-х я встретил его на улице. Он сказал, что строит под Москвой горнолыжный курорт. Тогда это казалось невероятным. Я Сорочану не поверил. Он стал мне показывать план курорта. Я всё равно не верил. А через некоторое время курорт заработал.

А Сорочан разбился в автокатастрофе.

Но Сорочаны существуют, и очень даже успешно.

Вернусь к посещению А. Райкина.

Перед тем как попрощаться с Аркадием Исааковичем, я перед ним опростоволосился.

После деловой беседы Райкин стал водить меня по комнате и показывать картины, которые висели на стенах. А я делал вид, что разбираюсь в живописи, и хвалил эти картины. Наконец мы подошли к бюсту, который сотворил какой-то знаменитый скульптор, и я сказал:

– Надо же, как здорово сделано, ну вылитый Костя.

Райкин сказал:

– Ну что вы, это же я.

Я чуть не сгорел от стыда. Райкин расстроился.

Райкин был человек противоречивый, со сложным характером. Добиваются больших успехов в искусстве люди, конечно же, талантливые, но сколько их, талантливых, я встречал в своей жизни, тех, которые так и не стали знаменитыми. Нужно ещё честолюбие, а порой ещё и тщеславие, и жадность. Да, не удивляйтесь. Эти три коня и вывозят на вершину Олимпа.

Мне Ляховицкий Владимир Наумович, артист Театра Райкина, талантливый артист, рассказывал, как Райкин подарил ему на день рождения маленькую вагонеточку с рудой. Такие обычно дарили где-нибудь на шахте в знак признательности и благодарности за хорошее выступление. Ему подарили, ну, и он подарил.

А однажды, когда артисты его театра взбунтовались и что-то нелицеприятное высказали Аркадию Исааковичу, он, выслушав, сказал:

– Взбунтовавшийся гарнир, – и вышел из зала.

Вот такой был неоднозначный человек. Очень нравился женщинам и сам был к ним неравнодушен. Гениальный, непревзойдённый артист.

Однажды он поехал за границу с гастролями и только там узнал, что ему предстоит выступать по отделению с великим мимом – Марселем Марсо. Он подготовился и выдержал испытание. Не посрамил ни себя, ни страну. Имел большой успех. Хотя не знал ни французского, ни английского.

А с Марселем Марсо они разговаривали на идиш и прекрасно друг друга понимали.

Кстати, Райкин ездил в Англию и записал на Би-би-си целый концерт на английском. Для этого концерта он пригласил переводчика английского, который оказался и хорошим артистом. Райкин взял его с собой в Лондон, где они и записали целую программу.

Это последнее мне уже рассказывал Рома Карцев. А Аркадий Хайт Райкину так больше и не позвонил. Он гордый был, Аркадий Иосифович Хайт.

* * *

Аркадий Хайт и Александр Курляндский познакомились в строительном институте. Писали вместе для студенческой самодеятельности. Тогда, в 60-х годах, в каждом институте Москвы были сатирические коллективы. В медицинском институте писали и выступали Аркадий Арканов и Григорий Горин – на самом деле Штейнбок и Офштейн. Кстати, Горин расшифровывается как Григорий Офштейн Решил Изменить Национальность.

Кроме этой пары, из медицинского вышли артисты Александр Лифшиц и Александр Левенбук – будущая «Радионяня».

В институте транспорта славился будущий предводитель КВН Александр Масляков.

В МГУ был целый студенческий театр, откуда вышли писатели Марк Розовский и драматург Виктор Славкин. Оттуда же вышли авторы КВН, то есть люди, которые этот КВН придумали. Их было трое, две фамилии не помню, но вот А. Аксельрода даже знал лично.

Из этого же театра вышли впоследствии известные артисты Александр Филипенко, Семён Фарада (Фердман), Михаил Филипов, ну и, наконец, Геннадий Хазанов.

Но я про Хайта и Курляндского.

Они какое-то время писали для театра МГУ, работали как авторы для эстрадных артистов. Писали одинаково хорошо и прозу, и куплеты. Написали программу для коллектива Дома журналистов «Вёрстка и правка». Знаменитый был спектакль.

Начиная с 1967 года, то есть когда появилась шестнадцатистраничная «Литгазета», печатались в «Клубе 12 стульев». А в начале 70-х вместе с Феликсом Камовым стали писать сценарии мультфильмов «Ну, погоди!».

В дальнейшем Хайт и Курляндский разошлись, оставив общей только работу над «Ну, погоди!».

Я с Хайтом познакомился через Феликса Камова. Помню, мы принесли своему учителю, Феликсу Соломоновичу, целый спектакль под названием «Цирк». Мы – это самодеятельные авторы из МАИ. Нас тогда было четверо. Мы читали тексты, а Феликс и Хайт отмечали, какие миниатюры хорошие, какие плохие. В конце чтения оказалось, что оба они отметили одни и те же миниатюры.

Хайт был старше меня на два года. Когда мы пришли в юмор, Хайт уже был известным писателем. У него были совершенно уникальные способности в юморе. Я думаю, что он был лучшим репризёром в стране в 70—80-х годах.

А подружились мы уже в 70-х годах, когда ездили на гастроли с «Клубом 12 стульев». У нас было много общего, оба мы дружили с Феликсом Камовым, оба сотрудничали с Лифшицем и Левенбуком, оба писали Хазанову.

Хайт очень хорошо выступал. Он говорил репризу и сам при этом очень заразительно смеялся, а если учесть, что и тексты у него были самые лучшие во всей нашей компании, то, соответственно, и успех у него был большой.

Помню, в Киеве мы сидели на сцене. Во главе нашей компании – Виктор Веселовский, завотделом юмора ЛГ, его зам – Илья Суслов, редактор Резников, дальше писатели Владимир Владин, Аркадий Арканов, Лион Измайлов и Аркадий Хайт. Мы отвечали на записки. Одна записка, которую зачитал Веселовский, была адресована Хайту, как автору «Ну, погоди!»: «Скажите, поймает ли Волк Зайца?»

Веселовский сказал:

– Здесь автор, вот пусть он и отвечает.

Хайт сделал три шага к микрофону и тут же ответил:

– Пока хочет есть Волк и хотят есть авторы фильма, Волк Зайца не поймает.