Год дурака

Год дурака
Литтмегалина

Соне исполняется 30 лет. Съемная квартира, вечное недовольство своим весом, должность ассистентки, безнадежная любовь к боссу и полное одиночество – радоваться нечему. Дошедшая до отчаянья, она дает себе обещание наладить свою жизнь в течение года. Решили – приступаем! В своих мечтах она видит принца на белом коне, увозящего ее к прекрасному замку на вершине холма… Но каждое свидание оборачивается бедствием… в борьбе с лишним весом упорно побеждает вес… а новая начальница просто выносит мозг! Тем временем у Сони появляется новый сосед – 22 года, блондин, разгильдяй… Содержит нецензурную брань.

Эта книга написана на основе реальных событий. Все совпадения с реально существующими людьми и начальниками считать неслучайными.

Глава 1: День дурака

Я находилась в огромном мрачном помещении, стены которого покрывали металлические пластины, порыжевшие от ржавчины. Не очень-то уютно. Что я вообще здесь делаю? Кто-то шел ко мне из темноты… человек, одетый в коричневую военную форму и черные сапоги. Косая, прилипшая ко лбу челка и усы щеточкой не оставляли сомнений, и все равно я глазам своим не поверила. Это же… В руке его болтался обитый железом, очень тяжелый на вид, дипломат. Пока я размышляла, будет ли уместно приветствие (с одной стороны, промолчать невежливо, с другой – человек нехороший), Гитлер раскрыл дипломат и на бетонный пол, жалобно звякая, посыпались жестяные и пластмассовые будильники, самых разных форм и расцветок.

– А… а зачем вам столько будильников? – спросила я, робея пред столь зловещей персоной.

– Я их ловлю и убиваю, – ответил Гитлер со слабым немецким акцентом.

Внезапно у него в руках появился большой тяжелый молоток. Замахнувшись, он обрушил на груду будильников несколько ударов, и осколки цветной пластмассы брызнули во все стороны.

– За что вы так поступаете с ними? – ужаснулась я, глядя на останки поверженных будильников.

– Они очень противно кричат.

Смутно чувствуя, что Гитлер не прав, я начала спорить:

– Но разве можно убивать кого-то только за то, что у него неприятный голос?

– А ты послушай сама, – предложил Гитлер, и, подняв большой жестяной будильник, завел его.

Будильник начал звонить и его пронзительный вопль усилился эхом от металлических стен. Я почувствовала боль в ушах, и закрыла их ладонями. Но продолжала слышать эти трели внутри, прямо у себя голове. Как иглы, они вонзались в мой мозг.

– Убей эту штуку! – закричала я истерически, – УБЕЙ!

И проснулась. Я тяжело дышала. Будильник (настоящий, мой), судя по его охрипшему писку, надрывался уже полчаса. Я выключила его и минут пять лежала бревном, успокаиваясь и приходя в себя. Потом я вспомнила, что сегодня за день, и покой как ветром сдуло. 2011 год, очередное первое апреля. Тот самый день. Ну, все, жди беды. Я выбралась из постели и накинула розовый халат. Беспокойно взглянула на пасмурное утро за окном и сдвинула шторы обратно. Какое там все депрессивное, брр.

Я почистила зубы, сварила пару яиц, налила кофе в веселенькую кружку в горошек, но все еще ощущала гадостный холодок внутри. Когда был мой последний день рождения, не отмеченный скорбью, сожалением и фрустрацией? В день, когда мне исполнилось шесть, умер мой хомячок. На девятилетие я обварила руку кипятком. На одиннадцатый день рождения я подарила сама себе любовный роман, но моя мама заявила, что это порнография, и выбросила его вон. Кажется, мне не везло с самого начала…

Мама родила меня 1 апреля, в День дурака. Пытаясь компенсировать это обстоятельство, она отменила Александру и назвала меня София, «мудрость». Вся моя дальнейшая жизнь свидетельствовала, что номер не прошел. Зато дома меня звали Соня, и вот это, к несчастью, подействовало. Сейчас, стоя на крошечной кухне съемной квартиры, я не могла избавиться от ощущения, что проспала все, что только можно. Пока мои знакомые и приятельницы выходили замуж, рожали детей, находили хорошую работу и продвигались по карьерной лестнице, я валялась под утолщающимся слоем пыли и кроме мелочей, вроде расцветшей фиалки или покупки новой помады, со мной не случалось ничего хорошего.

Этот день рождения хуже всех предыдущих. Столько лет мне еще никогда не исполнялось.

Я попыталась утешить себя. В конце концов, когда мне стукнуло двадцать девять, это было ненамного хуже двадцати восьми. Почему же в тридцать я чувствую себя совершенно растоптанной? «Потому что Миллисент было двадцать девять, и Розалин, и Мелоди», – ответила я себе. Я попыталась вспомнить роман, где героине уже исполнилось бы тридцать, и не смогла. В моей скромной коллекции из пятиста экземпляров таких не нашлось.

7.20. Пора бы уже одеваться. Я зарылась в шкафу, и тут оно сверкнуло, как луч света в темном царстве, заставив меня забыть, что Дженни из «Королевства грез» было всего-то семнадцать. Я погладила платье – белая, глянцевитая ткань. Учитывая цвет, оно должно было полнить, но чудесным образом подчеркивало изгибы и скрадывало выпуклости так, что я переставала узнавать свое тело. Правда, в магазине я даже не смогла застегнуть молнию. Но платье все же купила, потратив половину зарплаты. Есть одежда на вырост, а есть на похудение. В качестве мотивации. Хотя я больше нуждалась в стимуле – именно в изначальном древнеримском значении слова, «палка для погоняния скота», которой бы меня отгоняли от шоколадок и булок.

Уже год платье висело в шкафу, ожидая своего часа. Судя по состоянию моей фигуры, час еще не настал, так что я решила его поторопить. Скинув халат, я отважно пролезла в узкую белую трубу и заломила руки за спину, дергая за молнию, чтобы ее застегнуть. Грудь подобрать! Живот втянуть! Зад уменьшить силой мысли! Поехали, как сказал кто-то в не менее ответственной ситуации. И я влезла! Запыхавшаяся и гордая собой, я с удовольствием рассматривала свое отражение, лелея мысль, что может, похудела даже на целый килограмм, а что касается весов, так они просто завышают из вредности. Ведь застегнулась же молния. Пусть в платье дышать было страшно, но зато оно так замечательно меня стягивало, что я действительно выглядела изрядно постройневшей. Так и пойду! Пусть все попадают в обморок! Декольте казалось немного провокационным для офиса, но меня уже было не остановить. Где каблуки? В таком платье, и без шпилек?! Да, хожу я на них будто на ходулях, но как учиться, если не пробовать?

Через двадцать минут, накрашенная словно китайский клон куклы Барби, с липкими от лака волосами, взбодренная успешным преодолением опасного для жизни спуска по лестнице, я шла к остановке и чувствовала себя суперзвездой. В конце концов, Дженнифер Лопез тоже не худышка. Проезжающий мимо автобус поднял фонтан брызг, и, когда мне удалось уклониться, я почти поверила, что смогу сломать систему. Утро было промозглым и иногда, теряя самоуверенный вид, я по-птичьи втягивала голову в плечи.

В маршрутке я впилась в Кэтрин Коултер и потеряла связь с действительностью, едва успев опомниться, когда маршрутка остановилась возле громадного, похожего на замок, офисного здания. Странно, но после стольких лет работы здесь, это здание все еще вызывало у меня трепет.

Я вышла из лифта и пошла по коридору, покрытому бледно-бежевым ковром, к белой с золотом двери обозначенной табличкой «Синерджи». Компания «Синерджи», занимающая большую часть четвертого этажа, предоставляла услуги медицинским и фармацевтическим компаниям, такие как подбор персонала, поддержка системы CRM и прочее-прочее, по большей части до сих пор для меня малопонятное.

Я открыла дверь картой, шагнув в людный холл, и в меня полетело со всех сторон: «С 1 апреля, Днем дурака!». К сожалению, моего шикарного вида никто не замечал, а упитанный, облаченный в розовую рубашку менеджер отдела аутстаффинга Александр чуть было не врезался в меня, как будто я была заметна не более, чем бледный призрак в дневном свете. Я ускорила шаг, продвигаясь к своему отделу мимо неотличимых друг от друга стеклянных клетушек. Офис не только походил на пчелиный улей своей сотообразной структурой, но и гудел соответственно.

– Доброе утро, – сказала я Диане, и вместо приветствия она достала из ящика ярко-красный пакет, который протянула мне.

– С днем рождения.

– Что это? – я извлекла из пакета книгу. «Вытяни себя за уши, или как стать человеком, уверенным в себе», гласила обложка, – Забавно.

– Опасаюсь, что прежде чем станет возможным поднять тебя за уши, придется хорошенько пошарить багром.

Я задумалась, не обидеться ли мне, но решила, что не стоит, потому что Диане все как с гуся вода. Вот уж чью уверенность в себе невозможно пошатнуть.

– Ладно, у меня отчет, и вообще дел по горло, так что ты извини, – Диана отвернулась к монитору и застучала по клавишам.

Да уж, обидься на нее. Она и не заметит.

Мы пришли в компанию в один день, на одну и ту же должность. За прошедшее время Диана успела высоко забраться, и метила в начальники отдела, в то время как я продолжала топтаться на одном месте, как козочка, привязанная к колышку.

Иногда я сомневалась, что имею основания считать Диану подругой. Но, за отсутствием других претенденток на эту роль, предпочитала думать так, дабы не давать себе лишней причины для депрессии. Даже сейчас, глядя на Диану, барабанящую по клавишам со скоростью и точностью андроида, я испытывала нечто вроде благоговения. В отличие от меня, Диана была человеком, который держал свою жизнь под контролем. У нее была семилетняя дочь и мужчина, который строил для них большой дом в пригороде. Невозмутимость и бурятская кровь делали ее похожей на японку: гладкие темные волосы, которые она подстригала, как только они дорастали до плеч, загадочные раскосые глаза. Не верилось, что эта женщина родилась в этой стране и этом городе. Японский язык она, кстати, немного знала. Ее небольшую квартирку украшали выточенные из темного дерева африканские статуэтки, на изящном столике из Италии можно было увидеть книгу на греческом, пол устилали бамбуковые циновки, а вместо халата она надевала настоящее японское кимоно. Даже ее шампунь, в тюбике, испещренном китайскими иероглифами, источал таинственный чужеземный аромат, в котором угадывались кора и жасмин.

Вздохнув, я открыла сайт и просмотрела несколько резюме, отмечая, кто на фотографиях кандидатов симпатичный, а кто не очень. Проверила рабочую почту – ничего интересного. Проверила личную – ничего вообще, даже спамеры не пишут. Почитала о целлюлите знаменитостей (хорошо, что у них есть целлюлит). Отобрала одно подходящее резюме и два так себе. Сделала несколько звонков. Встала и прогулялась до кухни, нарочито равнодушным взглядом скользнув по информационной доске. Листок именинников висел все тот же, с датами недельной давности, моего имени на нем не было. Что мне делать? Пойти и напомнить о себе? Нет, это как-то глупо, и выглядит, как будто я в отчаянье. Не могут же они совсем забыть про меня.

Вернувшись к своему месту, я заметила на полу скомканный листок и наклонилась, чтобы бросить его в корзину для бумаг. Раздался странный треск, а затем мою спину овеяло потоком прохладного воздуха от кондиционера. К счастью, Диана соображала быстро. Она схватила меня и поволокла к туалету, где втолкнула в узкую кабинку и процедила:

– Сколько раз повторять, надевая одежду меньшего размера, сама меньше не становишься!

От ужаса с меня полились потоки холодного пота, ткань под мышками быстро намокла.

– Оно порвалось?! Оно испортилось?

– Нет, просто молния разошлась.

– Ну, так почини ее!

– Не могу, она с места не двигается. Как ты вообще умудрилась втиснуться в платье 42 размера?!

– Дергай сильнее! Не могу же я ходить по офису с голой спиной!

– Тут и задницу немного видно, – сказала добрая Диана, – Все, додергались. Молния сломалась. Но ты не переживай, вошьешь новую молнию, а потом подаришь эту шмотку какой-нибудь пятикласснице, которой она будет по размеру.

Я захныкала.

– Сейчас-то мне что делать?

– Секунду, – Диана исчезла, оставив меня в одиночестве, туалете и ужасе, и вернулась с иголкой и ниткой, – Повернись ко мне спиной.

– Ай-яй! – взвизгнула я, когда она ткнула меня иглой, – Больно!

– Ну, прости, я впервые этим занимаюсь, – буркнула Диана.