Точка бытия. Рассказы, повести, притчи, стихи

– Сама дура, как я спрошу теперь?

– Ах, дура??? А кто у нас без работы второй месяц болтается? Умник!

И Надя громыхнула кастрюлями.

– Ну давай, попрекай теперь, что меня даром кормишь! Где твои-то мозги были? Выходи, мол, поскорее с больничного, премия уплывает!

– Да уж, с фингалом не надо было выходить… Сам виноват, зачем подрался с тещей! Маманя теперь не даст ни копейки с пенсии. Сказала, чтоб ты сдох.

– Сволочь какая… этот начальник.

Надя подозрительно взглянула в сторону валяющегося на диване мужа, с утра в трусах и майке, и перешла к мытью тарелок.

– А мне он нравится. Всегда в костюме.

– А ты ему не нравишься, хоть и в костюме.

– Чем это я не нравлюсь? – вспыхнула Надя и завернула кран, чтоб лучше слышать.

– А ничем не нравишься. Он так и сказал: ничего в ней нет, кроме фигуры.

Надя порозовела и снова включила воду. Вася, подумав, добавил, чтоб Надя не воспарила:

– А Леша сказал: и фигура так себе, толста. Раскормил, говорит, ты ее, Пупкин.

– Это он так сказал??? при всех? при Дим Димыче?

– Да, – довольно крякнул Вася, – при всех.

– И ты, конечно, смолчал!

Вася немного растерялся.

– Ну, не смолчал, но взял паузу. Потом говорю: откуда, мол, ты знаешь, какая у моей жены фигура? это она в юбке толстая!

– Ну? и он что?

– А говорит, видел я ее без юбки. Все равно толстая.

Надя побледнела.

– Где это он меня видел без юбки? когда?

– Вот и я спросил. На пляже, говорит, на речке нашей Вонючке.

– Ах вон где! А сам-то! Пузо с два арбуза! Гад какой, еще позорит при всех. И ты не дал ему в глаз?

– Дал.

– Что, просто за это? – Надя аж села.

– Нет, не за это. Я решил всю правду выпотрошить, повел его после работы в пивную. Угостил и спрашиваю: почему ты на мою жену зыркаешь? глаз положил, что ли?

– Ну? А он? – Надя оживилась и села поближе к мужу.

– Да он мне так ответил, что и пришлось дать в глаз.

– Дурак! не ревнуй! я с ним на одном поле… не сяду.

– Вот он мне так и о тебе сказал.

– Какой подлец…

– Да, он больше мне не друг.

Надя помолчала.

– А почему ты сразу не сказал, что все из-за меня вышло? и что он тоже тебе тогда съездил? «Ой, я упал, я упал», – передразнила она Васю. Вася вздохнул.

– Да я не за это дал в глаз.

– А за что???

– Думаю, надо как-то сгладить. Чуял, что занимать у него придется. Решил перевести на политику. Ну и спрашиваю: а ты, Леша, за кого нынче голосовал? Я, мол, вот за этого.

– И???

– А он тут, ничего не говоря, и дал мне в морду. А потом уже я его отоварил. Не надо было его поить.

Василий вздохнул, вспомнив, как дома ему теща добавила, принесла ж ее нелегкая в тот день.

Повисло молчание. Надя встала с дивана и снова пошла на кухню. Погремела там сковородками и вернулась.

– Дураки мы с тобой, Вася. Ну на хрена было лезть в политику??? Теперь и занять не у кого, и в Крым не возьмет, на фазенду.

– В какой еще Крым?

– Так он же Леша Крымский!

– Это кличка такая.

– Я и знаю! А что он, не крымский?

– Вроде тульский. А фамилия у него Гонобошин. Вино любит крымское.

– Елки-палки… а я-то думала… купальник покупала… только пятен наставила в речке, на новом-то.

Вася вскипел.