Зелье Миранды

– Отпустите флер, последнее предупреждение, – тихо произнес Дирк, его голос звучал жестко, предостерегающе. Матросы потрусливей отступили, а главарь снова сплюнул и едко заметил:

– Решил покормить рыбешек – твое право. Кед исполнит твое желание.

Мужчины язвительно рассмеялись. Громила тяжело шагнул вперед, на ходу разминая кулаки.

– Что будем делать? – пискнула я, понимая, что зельем вырублю гиганта и тех, кто в первых рядах. А что делать с остальными?

– Я сам разберусь, а ты спрячешься. Ясно? – рявкнул Дирк, я кивнула. И тут же поняла, что он не видел моего ответа. Потому что мужчина рванул вперед, да так быстро, что громила не сообразил, куда бить. Дирк нанес ему удар прямо в челюсть, здоровяк покачнулся, мотнул головой и только замахнулся для сокрушительного удара, как Дирк снова молниеносно ударил в голову, вырубая противника. Огромная туша с грохотом упала на пол.

Главарь возмущенно закричал, и толпа матросов бросилась на Дирка. Я забилась в угол, с ужасом наблюдая за дракой, где не было правил. Сильнее, ловчее – значит тебе повезло.

Дирк раскидывал в разные стороны задиристых матросов, они валялись побитые в углах, охая и ахая. Один упал перед моими ногами, а когда пошевелился, я стукнула его валявшейся на полу шваброй.

Фанни, как и я, забилась в противоположном углу, сжалась от страха, наблюдая за мужчинами.

Закончилось все так же быстро, как и началось. Матросы на полу, Дирк, слегка запыхавшись, стоял посередине.

– Миранда, – вскрикнула подруга и побежала ко мне. Мы обнялись и радостно, сквозь слезы, засмеялись.

– А теперь пора отсюда побыстрее убираться, – процедил Дирк. Он так пронзительно глянул, что я вся сжалась.

– Идем, Фанни, быстрее.

И мы с девушкой побежали к выходу. Я знала, куда идти, и вела нас. Ни разу мы с Фанни не оглянулись, и лишь когда появилась лестница, я сняла свой жакет и отдала его девушке, чтобы она смогла прикрыться. Вот тогда позволила себе посмотреть назад. Дирка не было, он словно испарился.

– Ах, Миранда, как же я испугалась. – Подружку всю трясло, словно после холодного душа в монастыре.

– Как ты умудрилась заговорить с неизвестным мужчиной да еще спуститься с ним в трюм? Больше от меня ни на шаг. – Меня саму колотило от пережитого. Если бы не благородный Дирк… даже страшно представить, что бы случилось с Фанни.

– Я не знаю, Миранда. – Фанни смотрела на меня, как беспомощный котенок, в ее светлых глазах блестели слезы. – Ты задумалась, глядела на воду, а он, матрос, такой симпатичный, драил палубу и подмигнул мне. Я подошла, мы разговорились. Миранда, он предложил показать корабль, и я согласилась. А потом… потом.

– Все хорошо. – Я ласково поправила волосы Фанни. – Осталось совсем немного, и мы прибудем в порт Таруфа, а там наймем экипаж и поедем ко мне домой. Фанни, как же я соскучилась по маме, по своей комнате, по саду. Я тебе покажу мое любимое место с дивным видом на море. Кругом кусты белых роз, деревянные качели, которые мой отец сделал для нас с мамой. Мы будем с тобой качаться и есть самую сладкую в мире клубнику.

Воспоминания разбередили рану, и я крепче прижала к себе Фанни. Сейчас она была так нужна мне, даже больше, чем я ей.

Теплый, морской ветер быстро высушил наши слезы, мы крепко держались за руки и до боли в глазах всматривались в горизонт, где уже виднелся городок Таруфа. Чайки пронзительно кричали в небе, забегали матросы, выполняя приказы капитана. Некоторые из них бросали на нас хмурые взгляды, Фанни жалась ко мне, прижимая к груди небольшую сумку со всеми вещами. Я же пыталась найти Дирка, но тщетно, благородный матрос так и не попался мне на глаза.

––

флер* – обращение к девушке

флерон** – обращение к мужчине

Глава 2

– Я никуда не поеду! – крикнула со злостью и сильнее обняла мамины колени. Дурацкие слезы побежали по щекам, и я рвано выдохнула. – Пожалуйста.

– Ты поедешь! И прекрати мне дерзить, Миранда, – рявкнул отчим, его цепкие пальцы больно схватили меня за локоть, резко поднимая. – Маме необходимо лечение, и мы поедем в другую страну, ты будешь помехой.

– Нет!

Я сопротивлялась как могла, протягивая руки к мамочке, пока Саймон волок меня из спальни. Мама зажала ладонью рот, сдерживая крик. Такой я ее и запомнила. Беспомощной, разбитой, слезы бежали по ее щекам, но она не встала на мою защиту.

Обида на маму не могла долго держаться на сердце. И на первое ее письмо, где она просила прощения и умоляла меня понять, почему они не могли меня взять с собой. Я ответила, что очень жду, когда она приедет за мной.

Мама обещала приехать в одном из писем, потом в другом, но детская надежда продолжала жить, пока письма от мамы не прекратились и не стали приходить раз в месяц короткие, холодные записки от отчима. Мои вопросы, когда меня заберут домой, полностью игнорировались. Монахини пожимали плечами, а потом сестра Сара по секрету рассказала:

– Миранда, деньги на твое «проживание» поступают постоянно. Но, боюсь, в следующем месяце тебе придется сменить комнаты на верхних этажах на комнатку внизу. Я слышала, как старшая сестра обсуждала это с настоятельницей. Твоя семья заплатила меньше, чем обычно, и в письме виконт Даркес сообщил, что такая сумма теперь будет поступать в бюджет монастыря.

Действительно, в последний день месяца меня переселили на первый этаж. Здесь было не так комфортно, как наверху. Комнаты плохо отапливались, холодная вода для умывания, скудная еда, а также составлен список дежурства на кухне.

Самым унизительным было для меня, когда пришлось накрывать на стол для богатых девушек, и одна из них заявилась раньше всех в столовую.

– Миранда, а я думала, Сьюзен пошутила, когда говорила, что тебя перевели к нищим.

Последнее слово было выделено едкой интонацией. Я молча продолжала свое дело, лишь сильнее склонила голову. На завтрак у хозяек верхних этажей оказались овсяная каша с малиной, горячие лепешки и ароматный кофе. Это не шло ни в какое сравнение с одним яйцом, вчерашним подсохшим хлебом и несладким чаем. Негодяйка же продолжала меня донимать. Она шла следом и саркастично замечала:

– Говорят, на первом этаже нет воды и слуг, а еще тебя отправят работать в поле, где твои нежные пальчики огрубеют, и никакой мужчина не возьмет тебя замуж.

– Заткнись! – не выдержала и рявкнула на наглую девицу. Та открыла рот, а потом заголосила от возмущения:

– Ты что себе позволяешь?!

Я же, закончив сервировать стол, направилась к выходу. Марианна догнала меня и, схватив за руку, вынудила повернуться.

– Я не разрешала тебе уходить.

Надо же, а раньше я считала ее доброй девушкой, которая угощала конфетами тех, кто чистил ее ботинки или стирал вещи. У Марианны даже была собственная парикмахерша с первого этажа.

– А я не собираюсь тебя спрашивать, – выдернула руку из ее цепких пальцев.

– Придется, я заплачу монашкам, и они заставят тебя мыть полы в моей комнате, – усмехнулась Марианна.

– Не дождешься.

Я гордо ушла, но в тот же вечер ко мне пожаловала старшая сестра и заявила, что с завтрашнего дня я обязана буду убираться в комнате ненавистной Марианны.

Когда я отказалась, меня на ночь заперли в холодном подвале. Так повторялось еще три дня. Откуда у семнадцатилетней девушки было столько упрямства и силы воли, удивлялись даже монашки. А я сама не знала, только понимала одно: если уступлю, то все. Опущусь ниже первого этажа.

Через три дня я сильно заболела и, если бы не Фанни, не плыла бы сейчас на корабле домой.

Заставлять прислуживать кому-либо на верхних этажах меня больше не пытались, но стали отправлять в поля. Благодаря монахине Саре вечерами я проводила время в любимом месте, лаборатории, и создавала зелья. Так появился крем для рук, он отбеливал кожу и делал ее мягкой. Фанни я подарила первой свое изобретение, потом Саре, а после… образовалась очередь, и я не растерялась, стала продавать. У меня появилась цель: накопить денег, купить билет до родного города и уехать из монастыря.

Билет на корабль стоил недешево да еще нужно было приобрести еды в дорогу и так, чтобы хоть какие-то монетки бренчали в кошельке.

Фанни, когда узнала о моей мечте, попросилась со мной, и я стала копить на два билета.

В день моего восемнадцатилетия, в первый день осени, пришло сухое письмо от отчима. Мама была при смерти. Мне предлагалось оставаться в монастыре и молиться за ее душу. В этот же день я купила два билета на корабль до города, еду мы с Фанни стащили с кухни. Добрая сестра Сара поделилась частью ингредиентами для зелий и толстой книжкой с формулами, чтобы я могла дальше обучаться.