Хроники: пламя

Затащив меня наверх, Игорь кинул выбившееся из сил тело на кровать, достал из кармана бельевую верёвку и связал меня, туго перетянув запястья. Он залез сверху и по-звериному разодрал платье на груди. Я видела, как он на меня смотрел, слышала его сбивающееся дыхание. Но вдруг его что-то спугнуло. Сопротивляться больше не было сил, я потеряла сознание…

Глава 5. Бойся того, чего не видишь

В голове гудело. Я открыла глаза. Комната плыла яркими пятнами, растворяясь в полумраке. Запястья горели и щипали. С трудом нахмурив брови, я повернула голову и увидела выпотрошенные шкафы. Вещи разбросаны по всей комнате, ваза, место которой на окне, расколотая вдребезги, смешалась с бельём. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я встала. Всё перед глазами закружилось, села обратно. Распахнутое окно, запускало холодный ветер.

В голове всё смешалось в густую кашу. Я помнила, как Игорь ждал меня у дома, как что-то говорил, но из памяти напрочь исчезло всё, что случилось потом. Я посмотрела на запястья. Их оплетали тонкие розовые кольца. В груди что-то противно ныло. Аккуратно размяла шею. Позвонки прохрустели один за другим. Значит, лежала долго. В комнату вошёл Никита. Он слегка улыбнулся. Я открыла рот, но не успела ничего сказать, он заговорил первым:

– А, уже очнулась? Это хорошо, я принёс воды.

Я выхватила из его рук стакан и жадно сделала глоток. Никита почти бесшумно подошёл ближе, убедился, что я не отскочу в сторону и сел рядом.

– Что случилось?

– Сам не понимаю. Хотел зайти, поговорить. Увидел, что дверь распахнута, а на снегу тяжёлые вдавленные следы. Вбежал в дом. Ты без сознания со связанными руками на полу. В груде вещей.

– Не понимаю! – я плакала, впервые, как ребёнок.

Как же мне было страшно. Голос дрожал, из рук валилось всё, чтобы я не взяла. К горлу подкатил огромный ком, с привкусом горечи, и я глухо закричала. Сердце колотилось так, что, казалось, пробьёт грудь насквозь. Лицо скривилось в болезненной гримасе.

– Я видел, как кто-то выбегал, но не стал догонять, важнее было проверить, что с тобой всё в порядке, – Никита говорил быстро, но чётко, так, чтобы я всё поняла.

Но гул в ушах так и не исчез. Я слышала лишь собственные крики и шорох разрывающегося платья на груди.

– Спасибо! – я стёрла слёзы, стараясь выровнять дыхание.

Никита легонько обнял меня за плечи:

– Я вызвал слесаря.

– Зачем? – вдруг показалось, что я помнила, как Игорь открывал дверь ключом.

– Замок сломан. С тобой подождать?

– Да, – в груди осталось чувство сильной тошноты.

Никита снова подал мне стакан воды, и я, чуть ли не захлёбываясь, сделала пару глотков. Он искренне пытался помочь. Наверное, впервые за всё время, что мы были знакомы, я не видела его самодовольной ухмылки и не слышала саркастических замечаний. Но вот ещё что было интересно. Безумной любви к нему я тоже не ощущала. Словно нажали выключатель, и я стала сама собой.

– Ну давай успокаивайся. Всё уже хорошо, – но провёл напряжённой рукой по моим волосам.

– Сейчас успокоюсь, – заикаясь, ответила я и вытерла слёзы, размазывая чёрную тушь по лицу.

Мы вызвали полицию и скорую, уверенные в себе мужчины составили протокол, и даже попытались меня подбодрить. Врач скорой оказался старый знакомый семьи, и мне потребовалось усилие, чтобы уговорить его не сообщать родителям.

Никита ушёл поздно ночью, дождавшись пока исправят поломку. Когда сменили замок, стало спокойнее. Жаль, что нет слесаря для сердца. Я бы и его заменила.

Вещи складывать по шкафам не стала, собрала их в одну большую кучу и утрамбовала в стиральную машину. Противно думать о том, что кто-то трогал их своими гадкими руками, что-то искал. Я стала думать о том, что мои любимые вещи перебирали одну за другой. Перед глазами так и мелькала картинка: их прижимали, может, нюхали, рассматривали все мелочи, бегло, но всё же вглядывались.

А потом меня накрыло новой волной: руки не переставая дрожали, стуки сердца оглушали, и горло распирало от огромного кома обиды. На часах уже два часа ночи, но спать я не могла. Схватив телефон со стола, набрала номер.

– Алло! Лиль, что случилось? – сонная Лена ответила быстро.

– Лен, ты можешь приехать?

– Ты дома?

– Да, – я положила трубку и легла. В голове снова начали мелькать картинки. Я видела глаза, безумные и напуганные. Стало противно дышать, я вскочила и открыла окно нараспашку. Ледяной ветер мгновенно ворвался в комнату, пробежался по всем углам, стирая с них следы преступления.

Лена приехала через полчаса. Я открыла дверь и кинулась ей на шею. Сдерживать себя не было сил, и я разрыдалась прямо в коридоре.

– Милая моя, что случилось? – Лена поспешно стянула с себя куртку, оставаясь в одной пижаме, и увела меня в гостиную.

– На меня напали, – задыхаясь, выговорила я.

Лена несмотря на свою внешнюю хрупкость всегда была внутренне сильнее меня, но даже она сейчас оказалась растерянной. Будто всё это произошло с ней.

– Девочка моя, где, как? – она всем телом прижалась ко мне и почти повалила на кушетку.

– Около дома. Игорь. Он схватил меня и…

– Лилька! Он ничего не сделал? – Лена дрожала и плакала вместе со мной.

– Нет, не успел, – Лена вытерла у меня с лица слёзы рукавом рубашки и, крепко обняв, повела наверх. Она уложила меня в постель, а сама легла рядом, обняв сзади.

С того дня всё пошло не так. Приходить домой становилось страшно. Дорога казалась темнее, дверь не такой надёжной, даже родные стены перестали оберегать покой. Родителям я, конечно, ничего не сказала. Зачем им знать. Мама тут же сорвалась бы с места и уже вечером примчалась в Питер, перепуганная до смерти. А так и ей, и мне спокойнее. Никиту я избегала. Отворачивалась, когда он смотрел, ходила там, где его не было. Я начала его бессознательно бояться.

Игоря и след простыл. Я заявила в полицию о взломе и попытке изнасилования. Рассказала о подозрениях, о том, что парень болен и ему нужна психологическая помощь, я всегда знала его другим. Спортсмен, добрый и честный, он был опорой для матери и сестры. Работал по ночам, чтобы Любашка могла ходить в музыкальную школу. Что с ним случилось, осталось для меня загадкой.

Часто, чтобы не оставаться одной дома, я отправлялась в библиотеку. Она находилась недалеко от университета и работала по понедельникам всю ночь. Этот факт мне нравился, была отговорка для самой себя, почему не иду домой.

Вот и сегодня я зашла в тихое и уютное помещение. Администратор сразу узнал меня и кивнул седой головой. Горький запах старых книг и высокие стеллажи обычно приводили чувства в порядок. Но не сегодня. Внутри всё сжималось и словно говорило: «Уходи!». Я пошла мимо стеллажей и у одного из них увидела знакомый мужской силуэт. Никита. Он, услышав шаги, обернулся. Я сделала вид, что не заметила его, схватила первую попавшуюся книгу и пошла к столу. Села. Стул предательски скрипнул.

В руках оказался томик стихов. Открыв его посередине, я увидела стихотворение, заставившее вспомнить школьные годы. Времена, когда я ещё сама писала.

Загадочный сюжет твоей судьбы,

Переплетаясь линией с моей душою,

Увёл чуть дальше от мечты

И сделался моей судьбою.

Я отдалась с душою навсегда

И потеряла разум, силу воли.

Жизнь утекала, как вода.

Писался в паспорте на дате нолик.