Нарисуй наше будущее

– Во-первых, – начала девушка, – не зови меня Луиза! – Она вновь ударила его в бок. – А во-вторых, у Бекки же есть деньги, она и заплатит.

Она косо посмотрела на меня и направилась к кассе. Грэг прыгал от счастья, а Макс пытался отогнать парня, дабы тот меня не пугал. А я смотрела вслед Лу. Почему она меня так ненавидит?

– С вас 200$. – Сказал мужчина-продавец.

– Вот возьмите. – Итан протянул 100$, а я заплатила остальную сумму покупки.

Мы направились к дому на колесах. У каждого из нас было по несколько пакетов.

«Вот это мы запаслись» – подумала я. Обычно такое количество продуктов мы покупали только с родителями и когда были на машине. Правда нас было всего трое и такого количество еды нам бы хватило на неделю, а сейчас нас пятеро и вряд ли продуктов хватит надолго. Хорошо хоть авто-дом стоит недалеко.

Придя в авто-дом, мы начали разбирать пакеты. Мясо, фрукты, молоко, йогурты, хлеб, яйца, овощи, вода. Ну и, конечно же, чипсы, орешки и шоколадки. Как я могла забыть? Сложив продукты в холодильник, мы направились спать.

Итан закрыл входную дверь авто-дома. На всякий случай. Макс остался спать на диване. Мы с Лу ушли в свою комнату, а Итан и Грэг в свою – на второй этаж.

– Прости, если я чем-то тебя обидела, Лу. – Начала я.

Девушка долго молчала и я подумала, что это бесполезно.

– Ты ничем меня не обижала, – ответила она, – прости, что я сорвалась. Просто день выдался не легким. И, кстати, будь осторожна. Грэг еще тот бабник.

– Ты в него влюблена?

Лу вновь замолчала, а я боялась, что лезу не в свое дело – в этом я была мастером. Наверное, нужно было умолчать об этом, хотя если бы я не лезла с расспросами к Максу, то сейчас меня бы здесь не было. Лу знает меня всего несколько часов, почему она должна раскрывать мне свои чувства?

– Он глупый ребенок. – Только и ответила она.

– А, по-моему, он забавный.

– Почему же, всё-таки, ты поехала с нами, Бекка? – вновь поинтересовалась Лу. – Ты же соврала мне. Я это почувствовала.

Не думала, что Лу догадается, что я лгу. Неужели она настолько проницательная? Когда я легла рядом с ней, то почувствовала запах лаванды – непринужденный и очень мягкий запах. Я вспомнила детство. Мама стирала мое постельное белье и вещи порошком с запахом лаванды. Я обожала этот цветочный аромат, но спустя какое-то время этот порошок перестали выпускать, а замену я так и не смогла найти, но этот запах… именно тот – из девства!

– Мне нечего рассказывать, только то, что от меня отвернулись все: родители, подруга – хотя я даже ничего не сделала. Это было ударом в спину.

Я сделала паузу. В детстве мы с Аишей частенько так лежали и рассказывали друг другу различные истории. Она говорила, что когда вырастет, то у нее будет самый красивый парень в школе, а я буду ее единственной подругой, и никто не сможет разрушить нашу дружбу. Как я сейчас знала – это оказалось неправдой. Нашу дружбу разрушил псевдо парень, с которым она встречалась только потому что он был первым красавчиком в школе.

Аиша говорила, что после школы мы втроем пойдем учиться в крутой университет. Только вот мне она не придумала парня, да и будущее. Я была ее личной собачкой, которая по щелчку пальцев должна была оказываться рядом, как по волшебству. Иногда мне казалось, что нашей дружбой дорожила только я.

Я не хотела нагружать Лу своими проблемами, поэтому вкратце рассказала свою ситуацию с родителями и Аишей, не забыв упомянуть то, как Макс прижал бывшую подругу.

– Да, Макс такой, – ответила девушка, – он не любит несправедливость. – Лу задумалась. – Теперь понятно, почему ты сбежала. Знаешь, твоя подруга настоящая стерва. Никогда не понимала девушек, которые ссорятся с друзьями из-за парней. – Печально произнесла она. – Я тогда бы тоже ушла. Не люблю, когда меня ущемляют в правах. Я свободная птица и хочу парить в небесах, а не сидеть в клетке.

– «Звездное небо» на потолке… – я указала на светящиеся наклейки. – Для тебя оно означает свободу?

– Именно.

Лу сделала глубокий вдох.

– Моя семья была идеальной, как они считали. – Начала девушка. – У меня и мама, и папа есть и, даже маленькая сестра. И ты, наверное, сейчас задаешься вопросом: «Почему же тогда ты сбежала из дома?». – Лу посмотрела на меня, и я кивнула. – Родители меня не понимали. Они не давали мне право выбора. С самого рождения они простроили мою жизнь. Они хотели, чтобы я поступила в элитный университет, вышла замуж за богатого придурка, которого они выберут… – приостановилась Лу. – Я же хотела другого. Я хотела играть в рок-группе, покрасить волосы, набить татушку и прочие подростковые глупости. – Она улыбнулась. – Я в тайне стала петь в группе с ребятами, а когда родители узнали про это, то наказали меня. Я месяц сидела дома с мамой на домашнем обучении. Как только закончился мой арест, я собрала свои вещи и сбежала из дома. Я подстриглась и покрасила волосы в это время. Потом меня нашли родители. Последние слова, которые я услышала от папы: «Не ожидал от тебя такого, Луиза. Я не хочу, чтобы ты возвращалась домой. Ты мне больше не дочь». – Она пыталась изобразить мужчину, но в итоге рассмеялась и я вместе с ней. – Мне было обидно. Я не ела и не спала около двух суток. Все это время я плакала, но потом Грэг приободрил меня. Он предложил создать группу и стать всемирно известными, чтобы отец меня признал. Так я живу уже четыре года.

А ведь действительно, чем-то мы с ней похожи. Правда, в моем случае, родители уделяли внимание больше моему старшему брату – Томасу. Для них, я как будто была нежеланным ребенком. Это было очевидно. Я и училась немного похуже, и была менее общительна. Интересно, как мама будет относиться к своему третьему ребенку, если она практически игнорировала меня? Может он станет для неё свежим глотком воздуха, и она станет любить его больше, чем даже нас с Томом. А может она вообще не сможет полюбить его. Наверняка я не знала, ведь практически не общалась с мамой и очень мало знала, что именно она думает о детях.

– И за эти четыре года родители ни разу не связались с тобой? – поинтересовалась я. – А как же Макс? Откуда вы знаете его?

– Нет, я еще недостаточно устойчиво стою на ногах, чтобы заявиться к родителям. – Грустно произнесла Лу. – А вот с Максом мы знакомы давно. С самого детства. Знаешь, он классно рисует, хоть, кажется, и стесняется своего таланта.

Я кивнула. Мне действительно понравилось, как Макс нарисовал мой портрет. Вот бы он продолжал рисовать. Надеюсь, я смогу разбудить в нем любовь к рисованию.

– Бекка, – начала Лу. – А сейчас давай договоримся об одном. Мы больше не вспоминаем наше прошлое.

Я кивнула, и Луиза предложила немного поспать и передохнуть.

– Спокойной ночи, Лу.

– Сладких снов, Бекка.

Общение с Лу казалось мне чем-то неземным. Я была бы рада забыть Аишу и двигаться дальше. Тем более Лу – потрясающая девушка. Надеюсь, мы сможем с ней подружиться.

Мысли путались, потому что их было слишком много. Я думала обо всем сразу.

Наш путь начался достаточно хорошо. Теперь я начинаю понимать людей, которые любят путешествовать. Какие они испытывают эмоции и радость, попав в новые места. Это новая частичка жизни – уход от серой повседневности. Интересно, как отреагирует завтра Аиша, когда узнает, что я не пришла в школу. Хочу увидеть выражение ее лица. Скорее всего, она сегодня не будет спать и придумает еще миллион издевательств, но вот ведь незадача – объект издевательств будет отсутствовать.

«Ну, все, пора спать» – подумала я, но было не все так просто. Наверное, я ерзала еще около часа и только потом уснула.

#ЛУИЗА

Четыре года назад

У каждого в жизни есть самые худшие моменты и у всех они разные. У меня, например, это был тот момент, когда отец отказался от меня.

Поговорив с Беккой, я непроизвольно начала вспоминать свою прошлую жизнь. Слезы так и катились из глаз, но я старалась не шуметь, чтобы не появились вопросы.

В шестнадцать лет я осталась совсем одна. Отец просто вычеркнул меня из семьи. Никогда не понимала своих родителей. Почему они все решили за меня и даже моего мнения не спросили?

То же самое происходит и с моей сестрой, которая осталась с родителями после того как я сбежала из дома – они не дают ей право выбора. Николь всего десять, а она страдает похлеще меня. Родители уже расписали ей «веселую» жизнь.

Когда я жила дома, она каждый вечер приходила ко мне в комнату и плакала. Николь говорила, что ей не нравится балет, что она хочет заниматься рисованием. Она спит всего несколько часов в сутки, потому что остальное время занимается уроками и изучает два языка.

Мама решила, что, когда Николь вырастет, то она отправит ее в Кембриджский или Гарвардский университет. Поэтому она ее мучает, чтобы та была образованнее своей старшей сестры. В отличие от малышки Николь, у меня есть собственное мнение, и я могла сказать маме «нет».

В один из вечеров, за несколько недель до моего изгнания, мы опять сидели вместе с Николь в моей комнате.

– Как там твоя балетная школа? – спросила я.

– Никак. – Выдохнула Николь. – Я ее ненавижу. Хоть учитель и говорит, что у меня есть потенциал, но я не хочу этим заниматься.

Я понимала её. Совсем недавно я ушла из языковой школы. Мать записала меня туда, потому что думала, что я пойду в переводчики. Хорошая профессия, но явно не для меня. Эта женщина (так я частенько называла маму) всячески пыталась издеваться надо мной и записывала на различные дополнительные занятия и секции, чтобы развивался мозг. А я, как прилежная дочь, прилежно на все это забивала.